Книга Ведьмин дар - Дарья Сергеевна Гущина

Твоя бабушка говорила, что скорее готова признать в нём нежить, но вряд ли такая тварь может планировать и командовать. Смерть уничтожает большую часть живых клеток мозга, оставляя крошечный, пропитанный силой функционирующий кусочек для пары простейших задач. И даже слияние нескольких хуфий в одну особь не даст столько возможностей, сколько имеет этот тип. Нежить – это нежить, а нечисть – это нечисть, и между ними бездна разницы. Хочешь досье почитать? – я нажала на нужный камень. – Короткие выдержки из самого интересного. А я пока… – я добралась до рюкзака и трости. – Выйду на полчасика. Подышать.

Приятель проводил меня сочувственным взглядом и уткнулся в голографические списки. Выбравшись на улицу, я отошла к стене, где в кустах пряталась каменная скамейка, села, выпила обезболивающее зелье и постаралась расслабиться. Расслабиться и подышать. Подышать и расслабиться. Так, о чём я сказала, о чём – нет?.. Как мы обнаружили безымянных – да, о загадках – тоже да, а об опасности и сам догадывается…

Давно опустилось за холм солнце, таяла в сумраке закатная дымка, густели тени от деревьев. Последнее летнее тепло обволакивало расслабленностью, горьковатый ветер шуршал первыми опавшими листьями. Хорошо бы закончить все дела до зимы… Боль почти унялась, но я не спешила вставать и возвращаться. Здесь так хорошо…

– Эф, к тебе можно? – Илья дочитал и отправился на мои поиски. И, судя по вдохновенной физиономии, не один, а с идеей.

– Конечно, – я отодвинулась, но он проигнорировал скамейку, усевшись на траве напротив меня.

– У меня мысль, – сообщил приятель и сорвал сухой стебелёк.

– Вещай, – я склонила голову набок, убрав за ухо длинную прядь челки.

– Насчёт того, что за безымянными могут ходить призраки кого-то вроде Вещей видящей, – он помолчал, помял стебелёк и осторожно предположил: – А если ходит? Мёртвая высшая нечисть? Многие из них зависают бестелесными сущностями в тонких слоях мира – те же «лисы» или «кошки», те же «клещи» перед подселением.

– То есть нет никакой… науки, есть лишь обычная одержимость высшим? – я невольно выпрямилась.

– Так ведь именно по этим признакам мы одержимых «клещами» людей и отлавливаем, – напомнил Илья. – Первая неделя – разница в поведении, а потом, когда две души приживаются и примиряются, начинается разница в мелочах. В физиологических – в том числе. Я не встречал ни одного одержимого «клещом», но читал много. И – да, Эф, – не только «клещи» способны подселяться духом к человеку. Это древняя способность «насекомых». Которую утратили все, кроме бесов. Все, кто согласился на мирное существование с людьми. Но ведь остались и те, кто не согласиля – кто, как Анатоль Михалыч, веками прятался по лесам-полям… или кого нарочно спрятали. В подходящих телах.

Я молчала, припоминая то немногое, что слышала.

– Эф, а что если нет никакой сложной трансплантологии? – продолжал он. – Что если есть люди, одержимые высшей нечистью? Или, если отталкиваться от приписки «героически погибли при исполнении», есть подселённая нечисть, которой загодя подсунули тело того, кто прилюдно «умер»? В таком случае присутствие в человеческом теле порабощённой души колдуна сохраняет его магию. А как нечисть, находясь в теле человека, умеет прятаться и стирать следы, ты знать должна. Подселённого «клеща» нереально отследить, пока он не выйдет на охоту.

Я лихорадочно обдумывала внезапную информацию.

Двенадцать главных безымянных – подселённая к колдунам высшая нечисть, а вожак вообще может оказаться стародавним «клещом» в собственном теле… Да, хороша теория. Мы думали о подобном, но старшие боялись признавать её правильность. Да что правильность – даже возможность. Представить же страшно, чем именно сдерживали таких церберов наблюдатели…

Да, мы всегда знали, что некая нечисть на них работает. При большом желании договориться можно с кем угодно, а желание избавиться от ведьм с дарами у наблюдателей не просто большое. Гигантское. Но мы полагали, что работают они исключительно с мелочью – выслеживать и вынюхивать умеет, чужой облик на время принять сможет, и довольно. Опять же, следы магии «медуз» постоянно прицел сбивали. И мы даже не разрабатывали подробно направление высших при безымянных, хотя знакомые заклинатели намекали. Но нам всегда то фактов не хватало… то смелости – посмотреть в глаза очевидному. И невероятному.

– А уж если тело для подселения – это потомок одержимого, то тот же «клещ» получает естественную подпитку и возможность пользоваться собственной магией, – приятель отбросил травинку и серьёзно посмотрел на меня: – Слышала, как прошлой осенью ловили добравшихся до источников своей стародавней магии «рыб»? А знаешь, что наблюдатели с нашей помощью вычистили тайник с источниками задолго до «ловли», прибрав всё найденное к рукам? И как думаешь, для чего они могли использовать эти источники? Ведь вполне могли вернуть стародавнюю силу тем же «клещам». И, кстати, «медузам».

Точно, как током ударило меня. Безделье вредно, а безделье без информации о современных событиях опасно.

– От человеческого тела нечисть вряд ли откажется – в нём проще спрятаться, уснуть, не подавая признаков жизни, переждать любую облаву и пройти поверхностную заклинательскую проверку, – продолжал вдохновенно рассуждать Илья. – По идее, примерный расклад таков: получили доступ к источникам – подчинили себе прежнюю силу и напитались ею – усыпили «родное» тело – и духом переместились в человеческое. Поработили, подселились – и за работу. А поскольку древняя сила нечисти – это смесь мужского колдовства, ведьминой стихии и…

– Илюх, – я вдохнула-выдохнула, смиряясь с известным «век живи – век учись», – можно я тебя поцелую?

– Потом, – он улыбнулся. – Помнишь, бабушка жаловалась, что отступницы живут одними планами освоения прошлого? В этом ваш большой минус – вы слишком оторваны от событий настоящего. Иначе сообразили бы, уверен.

– А теперь вопрос вопросов. Ты, – я нацелила на него трость, – можешь отследить «клеща»?

– Это не в заклинательских силах в принципе, – Илья поморщился. – Можно нечисти поручить… но под вопросом. У них же у всех «базы данных» на запахи – сформированные предками и по генетической памяти передающиеся маркеры того, как именно пахнет конкретная нечисть. Если к известному запаху подмешать силу колдуна или стихию, нечисть искомое не распознает.

– Значит, надо найти стародавнюю нечисть, которая помнит стародавних «клещей» и не только, – я стукнула пяткой трости по земле. – Поговорю с Гюрзой. Она – хранитель тайника со стародавней нечистью. Одолжит кого-нибудь по старой памяти.

– А меня туда?.. – предсказуемо запросился приятель.

– А тебя потом оттуда не вытащишь, – решительно отказала я. – Ты, конечно, под бабушкиной защитой, но чем меньше людей знает о местонахождении тайника, тем лучше. Наблюдатели давно на него слюни пускают.

Я быстро обдумала очередное срочное дело и добавила:

– Но хоть одного безымянного я всё равно