Книга Второе восстание Спартака - Андрей Константинов

– Вы же летное оканчивали? – с подчеркнутым намекомспросил Спартак.

Намек Серегин прекрасно уловил:

– Ах вот ты какое сравнение, оказывается, проводишь. Летное,значит, оканчивал, а не... допустим, Школу Кремлевских курсантов[19].Вроде того, что летчицкое братство...

Ночь сломалась напополам.

Взвыла сирена. В такой тишине вой аэродромных сирен былслышен, наверное, и в соседних деревнях, а уж про Климовцы и говорить неприходится.

Первой мыслью Спартака была такая: «Твою мать, влипли! Этоиз-за майора». Но тут заработали репродукторы, установленные на столбах переддомами начсостава, и стало ясно, что майор Серегин совершенно ни при чем:«Боевая тревога! Боевая тревога! На флоте готовность номер один!»

Спартак в темпе одевался. Серегин был одет, разве что френчрасстегнут и пилотка заткнута за пояс бриджей.

– Давай, Спартак, быстрее, не копайся, это жетревога! – явно нервничая, Серегин подошел к окну, отдернул занавеску,выглянул на улицу.

Даже в комнате было слышно, как по лестнице затопали сапоги.

– Иди первым, Спартак. Я выйду после всех.

Спартак подошел к кровати, поцеловал Вилену. Пожав плечами,сказал успокаивающе: «Никуда не уходи, я скоро», – и выбежал из комнаты.

По дороге к аэродрому бежали летчики и техники, многие находу одевались, некоторые бежали в майках, а одежду держали в руках. «Ну что жим неймется, – думал Спартак, тоже переходя на бег. – Всю неделюмучали тревогами. В субботу могли бы и перетерпеть». Было чертовски досадно.Ясно, что он военный человек, стало быть, всегда должен быть готов к тревожнымситуациям, однако эмоциям трудно что-либо приказать.

Спартак подбежал к ангарам. Почти все ворота былираспахнуты, летчики и техники уже выкатывали самолеты. А Самойленко, успевшийраньше других, уже прогревал мотор машины Спартака.

Махнув рукой своему технику, Спартак побежал к соседнемуангару помогать выкатывать самолет Лехи Мостового.

– Не знаешь, что случилось? – спросил он у Мостового.

– А ты не слышал? Готовность по всему флоту.

– За четыре месяца, что я тут, в ночь на воскресенье гудит впервый раз.

– Ну когда-то должно было загудеть! Обидно, что мы сегодняне дежурное звено. Тогда бы нам было все равно, тогда бы мы смеялись надовсеми. А сейчас Бузыкин со своими ореликами над нами потешаются.

Самолет они выкатили. Мостовой, готовясь забраться в кабинупрогревать мотор, отряхивал ладони.

– Вон Джамби бежит, – махнул он рукой. – Может, ончто скажет.

Подбежавший командир их звена Джамбулат Бекоев сперва вытерпот с лица подкладкой шлемофона, потом сказал:

– Приказано рулить к лесу и маскировать машины!

– В чем дело, командир? – спросил Мостовой.

– А шут его знает! Похоже на общефлотские учения.

«Тогда хана всей любви и гулянию по городу, – с тоскойподумал Спартак. – Если общефлотские, то скоро они не закончатся.Наверняка прилетит кто-нибудь с проверкой, а завтра полдня будут разбиратьдействия эскадрильи по готовности номер один. Каково Вилене будет выходить издома одной, уезжать одной, даже не попрощавшись. Это после того, как я наобещалей, что завтра с утра едем в Ленинград, сходим в Сад Госнаркома».

– Не к добру все это, – из кабины, уступая местолетчику, выбрался мрачный Самойленко.

– А что такое? – спросил, застегивая шлемофон, Спартак.

– Я ж тебе сто раз говорил. Стрижи, летний снег, поздниегрозы. Так просто это не бывает. А если и быть беде, то аккурат в этот день.Потому как сегодня самый длинный день в году и самая короткая ночь. Как говорится,критическая точка.

Хороший был техник Валерий Самойленко. Дело свое знал туго,на пять с плюсом. Но вот суеверен был чрезмерно. Про стрижей и прочие нехорошиеприметы он прожужжал Спартаку все уши. Да, в один из первых дней июня выпалснег. Событие, следует признать, и впрямь неординарное. Однако происходит такоене впервые – пусть Спартак впервые сам стал свидетелем редкого явления природы,но он точно где-то читал или от кого-то слышал про летние снегопады вЛенинграде.

Да, в июне наблюдалась массовая гибель стрижей. Немалоптичьих трупиков Спартак сам находил на аэродроме и поблизости от него. Толькоэта беда имела вполне научное объяснение – стрижам не хватало пищи. Об этомСпартак прочел в газете. Разумеется, подсунул заметку и Самойленко. Тот читатьне стал, сказав, что народ просто успокаивают.

Да, первые грозы случились, только когда июнь перевалил заэкватор – девятнадцатого и двадцатого. Хотя по природным законам положено вмае. Все же мы помним «Люблю грозу в начале мая...» Только опять же, еслипокопаться в сводках погоды за многие годы, обязательно отыщется подобная жеистория. И думается, не одна.

Но переубеждать Самойленко было делом бессмысленным, Спартакдавно перестал этим заниматься. Хлопнув техника по плечу: «Прорвемся, старик!»,Спартак забрался в кабину своего МиГа. Однако к лесу вырулить не удалось.Дорогу самолету, яростно размахивая руками, преградил Джамбулат.

– Новая вводная! – закричал он, подбегая ккабине. – Замучали они, слушай! Значит, так. Идем на облет границы. Привыключенных аэронавигационных. Очередность взлета – я, Леха, последним ты. Тыидешь правым. Задача на вылет – разведка. Все понятно?

– Понял. Ничего не уточняли?

– Да ну, мура! Как обычно, техники тучу гонят. Говорят, наКронштадт сбросили мину. Сейчас сами посмотрим.

И Джамбулат понесся к Лехе Мостовому доводить до неговводную...

Три МиГа-3, разбежавшись по взлетной, один за другим взмылив воздух. Маршрут был обычным, можно сказать, ежедневным, знакомым до зевоты.Несколько минут полета, и они оказались над Финским заливом, пошли над водой.Справа виднелся остров Котлин, где находится Кронштадт. Ничего похожего наразрывы и пожары в той стороне не наблюдалось. Да и вообще ничего необычного небыло – ни в воздухе, ни на земле.

Бекоев повел звено курсом на Выборг. Пронеслись надВыборгским заливом, за которым начинается Финляндия. На финской земле тоже всебыло мирно и спокойно. Огни не горели, финские самолеты в сторону Ленинграда нелетели, военные корабли курсом на наши воды не шли, равно как и гражданские. Словом,обычная картина.

Бекоев развернул звено, повел к Кронштадту. Прошли надподковами кронштадтских фортов, осмотрели внешний рейд. Отпали последниесомнения в том, что про мину – это все выдумки и чушь. Определенно ничего вКронштадте не взрывалось этой ночью. И Бекоев мимо Ленинграда вновь повелзвено в сторону Выборга.