Книга Сердце трона - Лилит Бегларян

следом на каторгу.

— Именно так.

Как нам удалось выяснить, Эмаймон вырос в самой обыкновенной семье. Жили они не богато, но без нужды. Проблем с троном у его родителей не было до момента вступления его отца в преступную группировку.

Он говорит о родителях так спокойно, будто всю жизнь мечтал им досадить. Я не знаю, в чем корень этого конфликта. Возможно, его нет, и Эмаймон просто беспринципный человек, для которого личные интересы дороже всего. С такими опасно иметь дело.

***

Кровная клятва Ларрэт с Айроном состоялась. Я не был тому свидетелем, я ушел, предоставив им правую половину.

Я поставил стражника у входа в Алтарь, а сам решил отдохнуть: благо Эмаймон на этот раз не остался с ночевкой. В раздумьях я метаюсь по замку, не зная, куда себя деть, обхожу все этажи, стою на балконе, а когда темнеет, выхожу на улицу.

Я иду к дому Крэйна, но захожу не к нему, а к Норе. Она без единого слова отвечает движением на движение, поцелуем на поцелуй. В ее теплых объятиях, в порыве этого безрассудства я чувствую себя если не счастливым, то хотя бы не одиноким и принятым.

Часть вторая

Глава 7. Известие

Прошло полтора года с момента, как мы развернули пять баз для поиска воды. Ситуация с каждым днем кажется все более безнадежной, ведь источник мы так и не нашли. Сегодня мы добываем всего лишь четверть литра на душу в сутки и еще немного на общественные нужды — одним словом, мало, катастрофически мало. Большая часть добычи проходит на Верме, и обвал на ней может обернуться засухой масштабов двухсотлетней давности.

Цвэн все так же руководит разведкой. За эти полтора года он заметно постарел, исхудал и обрел болезненный вид лица. Он корит себя за то, что понадеялся на Цейдан, ведь именно он с нуля наладил добычу на этом источнике; за то, что он полтора года не может исправить свою ошибку; за то, что единственный сын, который должен был стать его преемником, выбрал другую дорогу.

К счастью, народ не отчаивается. Многие люди добровольцами идут на шахты. Во многом это заслуга королевы: она умеет найти нужные слова, чтобы подбодрить своих подданных. Ее любят, и, надо сказать, есть за что.

На данный момент отношения с Эмаймоном прежние: ни теплые, ни холодные. До поры до времени, пока ведутся поиски, ему самому выгодно сотрудничать с троном: из центра он получает уйму рабочих рук. Мы много раз думали назначить на Адас другого наместника, но все-таки в этом мало смысла. Любой на месте Эмаймона будет служить своему народу, а не династии. Или же будет свергнут им за излишнюю лояльность трону, а от мятежа мы сами не выиграем.

Есть еще одна проблема: династия так и не обрела наследника. Ларрэт безумно переживает по этому поводу и на этой почве часто ссорится с мужем. Уже полгода она зовет к себе лекарей, пьет отвары, но без толку. Дошло до того, что сегодня она принимает колдунью несмотря на то, что мы с Айроном не поддержали эту идею.

Я стою у дверей и жду, пока гостья закончит свои махинации. Айрона нет с утра: он пропадает на Востоке. Я все же его недооценивал и вынужден признать, что с долгом наместника он справляется отлично.

Айрон часто покидает Дворец до самого вечера, особенно теперь, когда при каждом удобном и неудобном случае королева упрекает его в том, что не может забеременеть. Такое давление не всякий выдержит, хотя Айрон относится с пониманием. Он с ней с первого дня брака заботлив и нежен. Со мной он тоже поладил и даже называет своим близким другом.

Колдунья выходит. Она вся в лохмотьях, с кучей браслетов на руках, с горбатым до уродства носом и с хитрыми прищуренными глазами, которые якобы знают все истины мира. Она смотрит на меня так, будто видит насквозь, как-то странно покачивает головой и уходит прочь, даже не попрощавшись.

Я захожу в приемную — Ларрэт сидит на троне и смотрит на свои руки.

— Все не в порядке, — говорит она, не дожидаясь вопроса. — Все плохо. — Ларрэт поднимает усталые глаза. — Она сказала, что династия проклята, поэтому я не могу зачать ребенка.

— И что, она сняла проклятие? — спрашиваю бесстрастно, так как не верю в чушь.

— Нет. Оно слишком сильное. Снять его может только тот, кто наложил.

— Я уже говорил, что…

— Вен, она права! Ты только вдумайся. Дэм тоже не мог оставить наследника. Помнишь же? Трое умерло еще до рождения, а двое — сразу после. Наш старший брат тоже умер бесследно, хотя к моменту смерти был женат уже два года. Королевский род прокляли еще при моем отце. Точно, ошибки быть не может! — Она говорит это с полной уверенностью в своих словах, явно заколдованная.

— При короле Эдриане?

— Получается, так. Кто мог это сделать?

— Может быть, души неупокоенных. Мало что у них на уме. Может, это кто-то из Вашего рода, кого обделили…

— Я тоже так подумала и спросила, но колдунья сказала, что проклятие такой силы мог наложить только живой человек. Он сделал это специально или случайно на почве сильной ненависти. Вен, мы должны найти его. Только он может все исправить.

— Будет непросто. Я думаю, Вашего отца много кто ненавидел.

— Она сказала, это кто-то из ближних. Тот, кто мог общаться с ним лично.

— Лайсэн?

— Думаешь?.. Разве он мог проклясть родного брата?

— Почему нет. А она не рассказала, как виновник может снять проклятие? Не будет ли достаточно, если он умрет?

— Не могу же я казнить родного дядю.

— Тогда нечего верить этим колдуньям. Забудьте, это все чепуха. Вы еще молоды, всему свое время…

— Она знает свое дело. О ней так много рассказывают. Она…

— Ларрэт.

Когда я обращаюсь к ней по имени, она обычно сразу обмякает, приходит в чувство, но не в этот раз.

— А если я тоже умру?

— Лайсэн займет престол и передаст право на власть своим детям. Династия не прервется, если он, конечно, не помрет раньше Вас.

— И будет еще хуже.

Если эта шарлатанка права, и проклятие действительно существует, то кто мог это сделать, кроме Председателя? Хотелось бы верить, что это он, но я больше подозреваю себя. Да, себя. Не я ли проклинал Эдриана тогда, в подвале? Я не помню своих слов, но я в тот момент всей душой