Книга Ржевский 4 - Семён Афанасьев

в ближайшую неделю.

— Есть. Под этот документ, — Тиффани вынырнул из скрытого разговора и кивнул в сторону бородача, — производители артефактов в течение суток занесут на конвертацию двести тысяч. Господин Ржевский, вам кто-нибудь говорил сегодня, что вы гений?

— А? Что? — погружённый в себя блондин заозирался по сторонам. — Так быстро заработало?

— Конечно, — спокойно кивнул ювелир. — Обменного института нет, единых правил нет. Биржевые правила, заверенные словом Ржевского — лучший вариант наведения порядка сегодня. По единой котировке обмена рынок давно не плачет, а рыдает.

— Какая комиссия? — во взгляде попечителя на мгновение мелькнул любопытный мальчишка. — На какую цифру они согласились?

— Ноль-девять процента. Даже доставят сюда, ездить никуда не надо. Получение в Эмирате в тамошней валюте.

— Тысяча восемьсот. Первая прибыль проекта, — отстранённо заметил Виттон. — Поздравляю! А ведь идея на поверхности лежала, — он рассуждал вслух. — Но нужно было слишком много совпадений: кто-то достаточно знатный, безукоризненно честный сегодня, кристально порядочная фамилия…

— Дмитрий Иванович, у тебя расходы на безопасность запланированы? — без тени улыбки поинтересовался Черятов. — Начинание блеск, вижу, идею ты давно продумал. Момент сложился — ты его не упустил. Но ты же понимаешь, что…

— Запланированы. Даже не представляешь, насколько серьёзные и глубокие, — Дмитрий спокойно качнул головой вверх-вниз. — Целая программа модернизации защиты имения прописана, не считая остального. До последнего момента актуально было финансирование. Спасибо за сотрудничество, господа!

С его одеждой поклон выглядел гротескно, но юморить никому в голову не пришло.

Ювелиры ответили сдержанными ответными кивками.

— Желаем хорошо погулять! — Тиффани указал взглядом на кошели с золотом, частью которых теперь на безукоризненных даже для себя основаниях мог распоряжаться Ржевский. — Господа, пойдёмте! У хозяина девушки ждут, плюс Изначальные тоже!

— Сперва долги начать раздавать, — голос Дмитрия раздался в полной тишине после того, как гости вышли из избы. — Девушки, к сожалению, только после этого.

Глава 11

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

— Ты умный, — констатировала Далия, когда посетители ушли.

Ржевский, витавший в каких-то своих облаках, навострил уши и оживился:

— Двадцать сантиметров! — его глаза загорелись тем энтузиазмом, с которым он проводил в дом воду и устанавливал сантехнику.

— Я помню, — мягко улыбнулась аль-Футаим. — Ты даже не поверишь, какую профессиональную память на цифры нужно иметь монарху в наших краях.

— Так может⁈… — потомок гусара многозначительно подвигал бровями, масляным взглядом охаживая декольте собеседницы.

— Не-а, не может, — по-прежнему с улыбкой покачала головой принцесса. — Я не к тому сказала, чтобы ты яйца подкатывал. Это был не комплимент, а оценка. Подумала, моё мнение для тебя может быть важным.

— Жаль, что не комплимент, — шмыгнул носом блондин.

Из его взгляда испарился нездоровый энтузиазм, но духом он не упал:

— Ты тоже классная, — он оценил фигуристую принцессу со вполне определёнными намерениями во взгляде. — На тело — суперский супер, вылитая Наджиб.

Аль-Футаим вопросительно подняла правую бровь.

— А Наджиб — хоть сейчас на конкурс порномоделей! — продолжил развивать мысль человек без комплексов. — Смотри, — кое-кто настолько искренне увлёкся собственным внутренним миром, что не замечал ни чужой иронии, ни вообще реакции. — Сиськи ого-го! Обнять и плакать, в хорошем смысле этого слова. Жопа — тоже ого-го! — на этом этапе он, видимо, сообразил оторваться от созерцания внутреннего дао (языком Норимацу). — Ой, я что-то не то говорю, да?

— Ну, как тебе сказать, — внешне спокойно вздохнула Мадина, не удержавшись. — Чёрт, и ведь не объяснишь же.

Последняя фраза вырвалась на автомате и сказана была себе.

— Я не тупой! Объясняй! — неизвестно на что обиделся самый своеобразный обитатель усадьбы.

— «Ваше Величество, у вас дойки и задница заслуживают высочайшего восхищения! Они даже почти такие, как у вашей секретарши! Перепихнёмся⁈», — менталистка попыталась подобрать максимально иллюстративный пример. — Твоё мнение: что с тобой будет, скажи ты это при любом дворе мира? Любой действующей, м-м-м, да кому угодно из монархов?

— Вспомнил! — просиял жизнерадостный товарищ. — Баб нельзя с другими сравнивать, ты говорила!

Он довольно откинулся на спинку стула и перевёл победоносный взгляд с одной двойняшки на другую.

Мадина впечатала ладонь в лоб, забросила ногу на ногу и оперлась локтем о колено.

Далия в полном соответствии со своим типажом весело заржала молодым верблюдом в преддверии спаривания:

— Дима, давай на этом остановимся! Пха-ха-ха-ха-ха, а ведь Наджиб права. Такого и правда не объяснишь…

— Я не тупой, — потомок гусара нахмурился. — Щас обижусь.

— А я и не говорю, что ты тупой, — серьёзно ответила принцесса. — Я начала с того, что ты умный и я тобой восхищаюсь. Но ты абсолютно все темы переводишь в разведку боем: получится и этой тёлке ноги раздвинуть? А вдруг прокатит? Или ладно, тратим пятнадцать секунд, если не согласна — идёт нахрен, подкатываем к следующей.

— Как ты догадалась⁈ — Ржевский спал с лица и резко побледнел.

Мадина раздвинула пальцы, вытаращилась на него одним глазом, раскрыла рот, молча закрыла его и повторно впечатала ладонь в лицо.

Сказать хотелось многое, но никакие слова не передали бы и толики эмоций, которые она испытывала. Вместо членораздельной речи менталистка только замычала, как от зубной боли:

— А ведь я каждый раз искренне думаю, что с моей профессией меня в этом мире уже ничем не удивить. А кое-кто раз за разом поражает изобретательностью. Хотя казалось бы…

— Да, Дим, — а аль-Футаим и не подумала прекращать веселиться. — Если ты хочешь присунуть серьёзной девушке из хорошей семьи, сравнивать её буфера с её же подругой — не лучшая стратегия. Верь мне, я как целевая аудитория в вопросе понимаю.

— Да я думал об этом, — признался Ржевский, и не думая менять тему беседы. — Если по вашей стратегии, то надо одну-единственную бабу добиваться, как вражеский укрепрайон. Что называется, осаждать по всем правилам и штурмовать изо дня в день месяцами.

— А что есть альтернатива? Какая стратегия ближе тебе? — Далие было действительно интересно.

Тот факт, что её близнец при подобной беседе чувствовала себя не совсем комфортно, настроения принцессе не портил: Её Величество всю жизнь предпочитала говорить, что думает, и слов никогда не подбирала.

— Ну, если в день делать, скажем, полсотни откровенных предложений красивым девчонкам, за неделю это уже триста пятьдесят контактов. Если получить конверсию хотя бы в пару процентов, это уже семь баб в неделю, — увлекаясь, бесхитростно пояснил опекун. — Каждый день новая.

— Непроговоренный термин, — астральная копия Ржевского в хиджабе возбудилась от услышанного. — Что в данном контексте конверсия?

— Ну, принявшие предложение, — смущённо потупился гений пикапа. — Я ж понимаю, что ты венценосная особа. Ещё и какой религии! Специально выбираю слова, чтобы, так сказать, в рамках приличий.

— Пха-ха-ха-ха-ха… У-у-у-у-у-ху-ху-ху-ху… — аль-Футаим, не стесняясь, от души залилась истерикой, то и дело смахивая слёзы. — Знаешь, а ведь я тебя люблю где-то! — констатировала она, чуть утихнув через минуту.

— О, — Ржевский удивился. — А чего не даёшь тогда⁈ Ну подумаешь, принцесса! Это место у всех одинаковое! — на его лице повторно проступила нешуточная обида.

— А-А-А-ХА-ХА-ХА!… — Далия повалилась спиной на кровать, захлопала ладонями по одеялу и принялась сучить ногами в воздухе.

Мадина с хмурым лицом третий раз впечатала ладонь в лоб. Дождавшись, пока близнец отсмеётся, она предложила, сдерживаясь изо всех сил:

— Объясни ему?

— Почему я? — в три присеста выдавила из себя принцесса. — Это твой опекун, ко мне он только клинья подбивает! Ха-ха-ха… Тебе надо, ты и воспитывай!

— У тебя лучше получается, — мрачно заметила менталистка. — Ты и формулируешь лучше, и объясняешь тактичнее, и иллюстрации у тебя понятнее.

— Дим, большинство девушек мечтают быть единственной и любимой, — продолжила аль-Футаим минуты через полторы истеричной тряски на диване. — И интимный контакт рассматривают исключительно как продолжение отношений, как некую стадию их развития.

Лицо блондина стало кислым.

— Не как цель знакомства, — подруга снисходительно смотрела на товарища. — Я думала, ты уже частично выучил этот урок, когда извинялся перед Юки. Досадно, что я ошиблась.

Наджиб оценила тонкость манипуляции.

На последнюю фразу близняшки попечитель отреагировал задумчивой серьёзностью:

— Ой. Я не хочу, чтоб тебе было досадно.

— Браво, — менталистка не удержалась и похлопала в ладоши. — Маленький прогресс. Хотя я, если честно, тоже надеялась, что ты уже далеко ушёл вперёд.

— Вы классные, — смущаясь, выдал Ржевский. — И ты, и Далия. Вас я не просто натянуть хочу, если что.

— А как это, непросто? — Мадина