Книга Ржевский 4 - Семён Афанасьев

стукнуть в крайнем случае. Если дырки съехали и листы в пачке косые — тоже невелика потеря.

— Это просто пример. Такое и в амулете связи может случиться, и в боевом, и на производстве. Тип сбоя один. — Прикрыв глаза, прислушиваюсь к ощущениям.

Смещение небольшое, крепление кристалла разболталось. Поискав глазами вокруг, беру его карандаш и аккуратно подстукиваю небольшую деталь с нужных сторон, ориентируясь на расовый бонус.

— И что дальше? — таможенник снисходительно смотрит то на меня, то на дырокол.

— Вообще-то для калибровки специальный инструмент нужен. На глаз да без снаряги, конечно, не та точность. — Здесь утрирую и прибедняюсь наглейшим образом.

Смотря чей глаз и чьи руки. Если человеческие — то да, без вспомогательной оснастки можешь сливать воду.

А вот если руки выросли правильно.

— Стало лучше? — старший отдела транзитного оформления сподобился на иронию.

— А ты возьми, попробуй.

Повинуясь внезапному импульсу, подхватываюсь со стула сам и сгребаю со стоящей в углу тумбы пачку ежемесячных грамот-поощрений.

Они выполнены на толстой фольге, не на бумаге. Практически, сделаны на очень тонких листах металла, это даже не картон (наверное, чтобы получившие отличия подразделения могли вешать их у себя на месте работы, в том числе на улице под открытым небом).

— Э-э-э!.. — мужик с изумлением набирает в лёгкие побольше воздуха, но сказать ничего не успевает.

ХРЯК. Разровняв пластинки металла в подобие стопки, всовываю получившуюся пачку под скоросшиватель и весело бухаю сверху кулаком.

— На, владей, — теперь снисходительный вид у меня.

Амулет запускаю скользить по столешнице расчётливым движением. Как и рассчитывал, он останавливается чётко у края.

Мужик, рефлекторно бросившийся вслед за артефактом, замирает на половине дороги через стол: моё движение было чётко выверенным, никакие магические приспособления никуда по полу не летят.

В душе возникает толика досады: а ведь когда своих вокруг нет, то и юмора никто не оценит. Эх-х. Шутить ведь по-разному можно, подобными жестами — в том числе.

— Держи, говорю! — подвигаю свежеотперфорированную пачку тонких металлических листов вплотную к нему.

Теперь эти поощрения, все до единого, украшены двумя сквозными отверстиями.

— И на гвоздики повесить можно, — бросаю для разрядки обстановки, поскольку угрюмая рожа собеседника на ровном месте напряглась и перестаёт мне нравиться. — Дырочки готовы. А чего добру без дела на столе лежать? — добавляю как можно беззаботнее.

— Чего ты мне тыкаешь? — лицо служащего застывает, как будто он сейчас усилием воли взял себя в руки.

— Ты ж мне первый стал «ты» говорить! — побольше удивления на лице и в голосе.

В отличие от моих девчонок, этот тип ещё не знает, что лопоухое лицо жизнерадостного идиота — очень хорошая защита, похлеще ментальной. Таможенник не находит в первую секунду, что сказать. Открывает и закрывает рот пару раз, как рыба на суше.

Настроение стремительно идёт вверх: люблю лёгкий шок оппонента. Правда, признаваться в подобных низменных наклонностях наоборот не люблю, оттого тщательно их скрываю даже от самого себя.

— В хартии города Сота есть статья, — продолжаю с недоумением, частично искренним. — Все государевы люди, вы в том числе, во время контактов по работе всегда обращаетесь к гражданам и подданным на вы. Приказ царя. Ты же первый тыкать начал? Я думал, на дружеские отношения переходим?

Мужик скрипит зубами, но ничего не отвечает.

Интересно, а местный монарх знает, как его люди его же регламенты исполняют? Хоть по поводу порталов, хоть по поводу вежливого обращение к пока ещё ничем не запятнавшему себя посетителю?

Бардак в городе, чё сказать. И хорошо, если только в нём одном, а не в стране в целом.

Впрочем, до чужих вотчин мне дела нет — тут бы Соту обиходить.

* * *

ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ :

https://author.today/work/289487

Nota bene

С вами был Цокольный этаж(через VPN), на котором есть книги. Ищущий да обрящет!

Понравилась книга?

Наградите автора лайком и донатом:

Ржевский 4