Книга Искры между нами - Маргарита Дюжева

Страдаю? Да я ими наслаждаюсь от души.

— Сейчас пластырь принесу, — продолжал суетиться мама.

— Да, оставь ты его в покое. Не маленький. Сам разберется! — возмутился отец, — хватило мозгов подраться, значит и раны сообразит, как обрабатывать. Тем более, раз за старое решил взяться.

— Паш, ну ты что! Надо помочь! Вдруг у него сотрясения мозга!

— Было бы чего сотрясать? — не скрывая сарказма бросил отец.

— Мам, успокойся, — я поймал ее тонкие руки и заставил остановиться, — со мной все в полном порядке.

— Почему ты такой сырой? И чем от тебя пахнет? — она потянула меня за футболку и принюхалась, — химией какой-то!

— Ах это… Это пена из огнетушителя.

— Откуда?!

— Пожарником сегодня подрабатывал, — улыбнулся я и пошел в дом.

— Егор!

— Все. Отдыхайте. Я буду у себя.

Пока я не скрылся за дверями, родители продолжали смотреть мне в спину. Прямо как в старые, добрые времена, когда я почти каждый день возвращался домой с разукрашенной физиономией, а они на меня то орали, то пытались лечить.

Оказавшись в своей комнате, я первым делом стащил с себя липку футболку. Она действительно отвратно воняла. От джинсов избавиться не успел — в дверь постучали.

— Блядь, да кому там неймется, — проворчал недовольно, но все-таки пошел открывать.

На пороге стояла Рыжова, обмотанная в блинное банное полотенце. У нее в руках был бинт и перекись.

— До меня дошли слухи, что боец вернулся раненым, — с усмешкой произнесла она, пройдясь оценивающим взглядом по груди, — вот иду спасать.

Сегодня у меня на нее ни в одном месте ничего не шевельнулось.

— Спасибо, Ален! Ты настоящий друг, — забрал бинт и бутылочку из ее рук, благодарно улыбнулся и захлопнул дверь, — чтобы я без тебя делал!

— Егор! — завопила она, — открой немедленно!

— Даже не подумаю! — проворчал я и ушел в ванную, оставив ее орать под дверью.

Остановившись перед зеркалом, долго рассматривал свою потрепанную физиономию.

— М-да, красавец, — щедро плеснул перекисью на бинт и приложил его к ране. Тут же противно защипало, закололо и из глаз слезы потекли. Я сердито зашипел, — ну, Даша! Вот пройдут эти дурацкие оставшиеся свидания, ты у меня получишь! По первое число!

К счастью, под утро морда у меня не заплыла. Бровь припухла и пульсировала. Морщась и шипя, я приляпал сверху пластырь и стал похож на раненого пирата.

— Хоро-о-ош, — протянула мама за завтраком. Порыв бегать вокруг меня и клохтать, словно курица-наседка, уже погас, и на его место пришло желание поворчать, — вот скажи, что тебе спокойно не живется? Вечно проблемы на свою голову находишь.

— Нет никаких проблем, — я увлеченно уплетал яичницу с беконом. После вчерашних роллов, смачно приправленных противопожарной пеной, такой простой завтрак казался пищей богов.

— За ум браться пора, — добавил отец.

— Возьмусь. Не переживайте.

Когда-нибудь позже. Не сейчас.

— Жениться тебе надо.

— Непременно, — сказал, я с усердием улыбаясь и подумывая о том, как бы побыстрее свалить из их компании, — вот как только, так сразу женюсь.

— У нас в твоем возрасте, между прочим…

— Уже был я. И даже в детский сад уже ходил, — я привычно закатил глаза. Сейчас родители оседлают любимую тему и начнется.

— Да!

— Я очень за вас рад. Очень-очень. Честное слово.

— Мы внуков хотим.

— Зачем? — прошамкал я, запивая еду крепким кофе.

— Что значит зачем?

— То и значит. Зачем? Ты, — обратился к отцу, — вечно на работе. А ты, мам, любительница активного отдыха. Да и вечера вы привыкли проводить в шумной компании, с огоньком. Вот я и спрашиваю. На кой черт вам внуки? Мне кажется, вы и без них не скучаете.

— Не надо строить из себя неразумного подростка. Годы идут…

— О, да, — я молод и здоров как бык, поэтому годы меня волновали меньше всего, — часики тикают.

— Егор, хватит паясничать, — строго сказала мама, — тикают! Ты сам не заметишь, как время пролетит. Аленка вон уже универ скоро закончит…

— Какое отношение имеет Рыжова к моим будущим детям? — тут же нахмурился я.

Мама смерила меня взглядом из разряда «как у меня мог получиться такой тупой сын» и назидательно произнесла:

— Дождешься и уведут ее из-под носа. Потом локти кусать будешь.

Локти кусать? Из-за Алены? Точно нет.

— Вам надо больше времени проводить вместе. Общаться. Ходить куда-нибудь.

— Вам надо. Вы и ходите!

В свете этих родительских матримониальных потуг наш мимолетный перепих с Рыжовой заиграл совсем иными красками. Если «подруга детства» ляпнет предкам о том, что было, то проблем не оберешься. Мозги все вынесут и плешь проедят.

Пошла-ка лесом. Никаких больше случайностей и сброса напряжения с ней. Лучше в душе сам с собой. Хочешь левой рукой, хочешь правой. Хочешь обеими по очереди.

…А еще лучше, поскорее провести семь свиданий и добраться до вертлявой Дашки.

— Пригласи ее!

— Уже, — задумчиво брякнул я, а потом спохватился, увидев, как у маменьки загорелись глаза, — я не про Рыжову, если что.

— А про кого? — тут же возмутилась она, — Егор!

— Мам, давай договоримся. Ты не лезешь в мою личную жизнь, а я не превращаюсь в несносного упыря, мотающего вам нервы. Своих девок я тебе показывать не собираюсь, и уж тем более не нуждаюсь в твоем одобрении.

Отец хмыкнул, но ничего не сказал. По-мужски, наверное, он был солидарен со мной, но жену свою расстраивать не хотел, поэтому предпочел сделать вид, что увидел в утренней газете нечто крайне интересное.

— Ты знаешь, какие нынче девушки ушлые? — не сдавалась мама, — на какие хитрости они идут, чтобы заполучить в свои сети хорошего парня?

— Боюсь даже представить, — усмехнулся я, поднимаясь из-за стола, — все. Спасибо. Было очень вкусно. Мне пора.

Чмокнул ее в щеку, махнул отцу и ушел, моментально выкинув из головы этот нелепый разговор.

Мне надо было заскочить в несколько мест, пересечься с Захаром, сгонять кое-куда за город, а вечером снова забрать Дашку-ромашку и показать ей, что такое по-настоящему вкусная еда.

— Ну, что домой? — спросила Даша, когда мы вышли из стейк-хауса.

Мясоед из нее такой же, как из меня любитель роллов. Она подозрительно тыкала вилкой в сочный, красный кусок мраморной говядины и спрашивала, а не сырое ли оно вообще. Даже порывалась отдать обратно официанту, чтобы его дожарили. Я пытался объяснить ей, что это вкусно, что прожарка medium rare это не только съедобно, но и чертовски вкусно. Дашка не прониклась, и настороженно наблюдала как я ем «сырое мясо», а потом и вовсе назвала меня пещерным человеком.