Книга Время обнимать - Елена Минкина-Тайчер

Дальше ничего не произошло, просто они молча собрались и ушли домой. Костюмчик Гуля убрала на антресоли, а грузовик отвезла на дачу.

Надо сказать, что за полгода сидения дома она окончательно отупела и озверела. Кухня, стирка, надоевшие до тошноты Аринины книжки. Хорошо, хоть гулять с коляской не приходилось, потому что ребенок прекрасно гулял на балконе. Да, балкон оказался единственным достоинством ненавистной квартиры-новостройки у черта на рогах. Родительский подарок – новая трехкомнатная квартира в кооперативном доме, все друзья завидовали.

Дедушка Сергей специально вывозил свою дочь в столицу, в культурный центр, а Гулю можно запихнуть на мерзкую окраину, почти в деревню! Наташе такой подарок не всучили почему-то, живет с сыном на Петроградской стороне и никому не мешает. Господи, как она ненавидела куцые смежные комнаты, тесную кухню, где даже втроем не посидеть по-человечески, потолки два семьдесят! Поднимаешь голову и упираешься в потолок, прекрасные условия для развития клаустрофобии. Но главное, она потеряла свой любимый город! Разве человек ценит воздух, которым дышит? Разве она могла оценить короткую чудесную дорогу от дома через трамвайное кольцо на Конюшенной площади до улицы Желябова, потом по Желябова до Невского и дальше-дальше, сколько хватает глаз – Дворцовая площадь, Эрмитаж, Исаакий, Адмиралтейство, Летний сад. Все в двух шагах, все принадлежит тебе, как воздух. И вот вместо родных улиц – ненавистные, одинаковые, как дурной сон, панельные многоэтажки с вечно грязными тротуарами и голыми, продуваемыми насквозь дворами! И еще все знакомые твердят, что заелась, выпендриваешься, не умеешь сравнивать. Какое ей, собственно, дело, что другие маются в коммуналках и мечтают об отдельной квартире в любом районе, что они готовы в жуткой давке по полчаса пилить на автобусе до станции метро? Последней станции на линии! Ни ее дед, ни прадед не знали коммуналки, ее родители живут в старинном кирпичном доме с четырехметровыми потолками. Чему она должна радоваться, что опять оказалась ниже всех в семье?

Сережа подрастал очень забавным, рано заговорил, прекрасно повторял любую мелодию. Тоненький ясный голосок звенел в доме, как колокольчик, даже Гуля со своим сомнительным музыкальным слухом не могла не заметить одаренности сына. Елена была совершенно счастлива, уверяла, что ребенок страшно похож на деда Сергея, такой же породистый, с высоким чудиновским лбом и крупными красивыми руками. Рудольф отмалчивался в таких случаях, только однажды поздно ночью предъявил Гуле фотографии своей матери в детстве, и она молча охнула – на нее смотрела не свекровь, а маленький Сережа, только в платье и с бантом на голове! Ерунда, еще сто раз переменится!

К сожалению, с первых месяцев жизни мальчик беспрерывно болел, то уши, то насморк, то живот. Ночи не проходило, чтобы не вставали два-три раза. Только сейчас Гуля с Рудиком оценили здоровенькую и спокойную Аринку. И они еще смеялись над родителями, которые слишком балуют и кутают детей. Но как только Сережу одевали в легкую курточку или пытались накормить котлетами из кулинарии, так начинались кашель и поносы. Думать об устройстве такого заморыша на пятидневку не приходилось. Записали обоих в садик около дома, тридцать детей в группе, все одинаково сопливые и бледные, не жизнь, а выживание.

Через полгода Гуля поняла, что больше не вынесет. Шеф звонил каждую неделю и требовал серьезного отношения к работе, Рудик допоздна торчал в операционной, обе пары родителей появлялись по праздникам с дежурным тортом и надолго не задерживались. Мать Рудика наслаждалась свободой на пенсии, ходила по выставкам и концертам, о чем не забывала всем рассказывать, но ни разу не предложила взять на себя Сережу. Кроме того, через год Арина должна была пойти в школу, добираться каждый день до любимой 157-й из их богом забытого района не представлялось возможным. И что, отдавать в районную?! Дед Чудинов не побоялся перехать в другой город ради образования дочери, а ей нужно переехать в центр, только и всего!

Господи, как она радовалась, что уговорила Рудика! Пусть с ухудшением условий, пусть две комнаты в старом доме, но вернуться! Вернуться к себе, к ощущению своего круга и некой избранности, которую так не ценила, пока жила с родителями. Мама одобрила, бросила клич по друзьям и знакомым, и квартира нашлась. Буквально на углу улицы Рубинштейна! Нескладная, давно не ремонтированная, но с Гулиными любимыми высоченными потолками и двумя лестницами – черной и парадной, пусть такой же облезлой, но все-таки с широкими ступенями и витыми перилами. В квартире были две смежные комнаты и узкая, но зато очень длинная кухня, в дальнем конце которой Рудик полюбил отсыпаться на старом кожаном диване. В детскую купили двухэтажную подростковую кровать и шкаф, похожий на этажерку с дверцами, а Гуле осталась гостиная-спальня, почти как у мамы!

Боже мой, глупая перфекционистка, ничего не ценила, ни легких рук и ног, ни молодой шеи и пушистых густых волос, даже в зеркало лишний раз не заглядывала! И совершенно не понимала, какое счастливое время пролетает – чудесные послушные дети, любимый надежный муж, благополучные родители, – пролетает стремительно и безвозвратно, ни охнуть ни вздохнуть.

С переездом в центр жизнь стала улучшаться! Сережа немного окреп, обоих детей (не без помощи мамы) записали в небольшой ведомственный садик на Фонтанке, и шестилетняя Арина очень ответственно отводила брата в младшую группу, сдавала воспитательнице, а потом поднималась к себе в самую старшую. Знакомые ужасались такой самостоятельности, но Гуля считала, что они просто не понимают, как воспитывать детей. Например, ее полуплемянник Артем в восемь лет ходил только с бабушкой за ручку и даже ботинки не умел сам завязать.

Да, они периодически виделись на радость общему деду. Артем учился во втором классе, но спокойно мог бы перейти в четвертый, как уверял папа. Он недавно прочел книжку «Габровские анекдоты» (вот странный выбор для ребенка!) и цитировал наизусть целыми страницами, так заразительно смеясь, что все взрослые покатывались со смеху, не говоря про Аринку. Кстати, речь ее в последнее время заметно улучшилась, отец и Наташа заметили и стали хвалить.

– Да, – засмеялась Гуля, – с речью у нас некоторый прогресс наблюдается. Главное, очень аккуратный и организованный ребенок. Если не на врача, то на медсестру вполне потянет.

– Удивительно самостоятельная девочка, – Наташа приветливо улыбнулась, – и за брата отвечает как взрослая! Но я бы не рассуждала в ее присутствии о медсестре. И по поводу речи. Что вы хотите, если ребенок с года на пятидневке и слышит только разговоры нянечек?

Да, очень вежливо сказала, будто и не собиралась уколоть. Ей легко критиковать с такой командой помощников! Мало их общего отца, так еще бабушка, прабабушка, тетя Ася с мужем и дочкой. И все наперебой помогают растить ребенка, кормят, развивают, водят по театрам и музеям. Гуля как-то по дороге с кафедры зашла на Лахтинскую, благо в двух шагах от Первого меда, и застала ухоженный дом, готовый обед и послушного мальчика со сделанными уроками. Одновременно с ней пришедшая Наташа поцеловала сына, переоделась в красивый махровый халат, сняла косметику с лица и села в кресло, положив ноги на специальную низкую скамеечку.