Книга Жестянка - Вадим Денисов

При главе Передела имеется казначейство, осуществляющее эмиссию местной валюты – отчеканенных монет достоинством в один, три, пять и десять рублей. Монеты до пятирублёвки включительно сделаны из какого-то тяжёлого серебристого металла, а червонец – из золотистого. Обычный человек понятия не имеет, что за искусник изготовил матрицу с пуансоном. Никто не знает, что это за сплавы, не золото же! Вопросы по этой теме в Переделкино лучше не задавать. Есть риск, что вместо ответа могут открутить голову. Металлические деньги сделаны качественно, рисунки и надписи чёткие. Я не слышал ни об одном случае подделки, фальшивомонетчику на Жестянке не разгуляться.

Кроме чеканной металлической валюты, в качестве платёжных средств ходят векселя состоятельных коммерсантов и купоны на бесплатную покупку у мелких лавочников. Да и натуральный обмен никто не отменял. Многоопытные торговцы-старьёвщики с местного рынка если не сразу и сами, так через десять минут и с помощью коллег точно определят, на что и в каком количестве можно обменять предложенный вами товар. Даже самый экзотический. По-моему, работников рыночного прилавка невозможно застать врасплох, а торговаться с этой ушлой публикой очень сложно. Чего они тут только не перевидали…

Кроме наличности я везу немного патронов – тоже валюта.

По моему глубокому убеждению, вся Жестянка – это своеобразный полигон, на котором в разные времена раз за разом ЦУПом проводились и проводятся некие социальные эксперименты по выживанию самоорганизующихся сообществ. Цель экспериментов неясна. Может, кто-то так своеобразно развлекается, словно в реальном времени смотрит ток-шоу. Неудавшийся проект закрывают и тут же запускают следующий. А материальные следы былых экспериментов остаются. Именно поэтому люди странствующие, бедовые, то и дело находят в какой-нибудь глухомани проржавевшие остатки техники или вполне целые машины, небольшие каменные сооружения и развалины непонятного назначения. Чаще всего это уцелевшие подвалы исчезнувших зданий, подземелья, которые непросто раскопать, или же полные руины. Не говоря уже о малых артефактах, степень сохранности которых бывает весьма разная. Именно так был кем-то найден старинный дульнозарядный пистолет Левши с колесцовым механизмом.

Рано или поздно большинство такой мелочёвки попадает в цепкие лапы торгашей – чего только не встретишь на городских торговых развалах! Правда, работающие, комплектные и неповреждённые экземпляры встречаются довольно редко, и вот тут городок полностью оправдывает своё второе название – «Передел». Местные умельцы буквально проявляют чудеса изобретательности, они, по-моему, способны переделать и приспособить что угодно к чему угодно.

Координаты локаций, где что-то уже обнаружено, – личная тайна нашедшего, такую информацию просто так не выдают… А она очень нужна Казанникову и нашей Главной Карте на стене его кабинета.

Настроение у меня было приподнятое, физическое состояние бодрое, ведь уже само ожидание путешествия – особое удовольствие. Жаль только, что стартуем мы чудесным воскресным утром, а не в будний день. Воскресенье день особенный. Единственный выходной в общине, случающийся далеко не каждую неделю. Помешать может серьёзное чрезвычайное происшествие внутреннего и внешнего генезиса, как говорит Дед, природная стихия или авральные работы. В таком случае на устранение опасности и ликвидацию последствий будет брошен весь личный состав посёлка, и хана выходному дню.

Но сегодня всё спокойно, люди надеются на честный выходной. Воскресенье отличается особым регламентом работы служб Пятисотки, это касается всех, кроме групп спасателей. Никто кроме нас ловить спускающийся баррель не помчится.

В медсанчасти, например, дежурство несут девчонки-стажёры, все работы за пределами периметра прекращаются, включая охоту и рыбалку, а в пищеблоке работают назначенные в наряд. Шеф-повар, увы, полностью устраниться не может. Без его надзора внештатные «повара на замену» такого наготовят, что народ закидает их алюминиевыми мисками.

На охранных вышках – основной со стороны боевого поля, то есть с самого тревожного сектора, и вспомогательной возле главных ворот – тоже подменный состав, службу посменно несёт почти всё мужское население. Если бы не конвой, то сегодня привлекли бы и нас. А что, мне нравится стоять на фишке. Панорамы дальние, видно горы вдалеке, даже красиво… И рядом никого.

Всех клиентов медсанчасти вытаскивают на свежий воздух. Сегодня там лежат всего три человека, это выжившие пассажиры последнего барреля. Очень важно в такой день вытащить на люди детей и молодняк. Они, как и все мы, ни черта толком о себе не помнят, однако полностью осознают, что у них были папа и мамы, браться и сёстры. Пассажиры в шоке и какое-то время будут находиться в таком состоянии.

Магда считает важным именно такое первое знакомство с Пятисоткой, когда бедолаги, особенно молодь с неокрепшими душами, видит не казарму на полувоенном положении, а мирный посёлочек с отдыхающими людьми. Народ имеет право за деньги приобрести в «государевой» спецлавочке то или иное спиртное в пределах норматива, мы же не святые. Радист Некрасов через систему трансляции запускает лёгкую музыку. Никто не ругается, не скандалит, не бегает по территории с озабоченными мордами. Хотя бывает всякое, могут и подраться, и шумно побузить.

Полки крошечной гарнизонной библиотеки в воскресенье опустошаются. Жаль, мало у нас книг, очень мало… В столовку можно зайти в любое время, обязательного утреннего подъёма нет, так что каждый получает возможность выспаться всласть. А вечером вспыхнет скромная иллюминация, будут самые настоящие танцы. Не крымский санаторий, конечно, но в чём-то обстановка похожа.

У той части молодёжи, которую принято называть тинейджерами, свои радости. Они уходят подальше от взрослых, на Камчатку, так у них принято называть самое удалённое от въездных ворот место, где под большим навесом с одной стороны хранится мало-мальски деловой лес, а с другой – всякий крупный металлолом, в том числе и пакеты жестяных листов, которым ещё не нашли применения. Там у них главная тусовка, уютненький мирок со своими разборками и флиртом, слезами и хохотом. Что-то рассказывают, чем-то делятся, сплетничают, выпендриваются друг перед другом. Я в это сообщество не вхож, потому как «слишком старый». Даже обидно.

Молодняк слушает музыку, оставшуюся на своих смартфонах. Эти девайсы обнаруживаются в карманах каждого второго взрослого пассажира и у каждого юнца. Никто не понимает, зачем ЦУП отправляет на Жестянку бесполезные устройства, почти полностью лишённые персонификации. Там можно обнаружить лишь файлик с именем-отчеством, датой рождения и возрастом. Вся фотолента уничтожена, личных фотографий нет, список контактов пуст. Установленные приложения социальных сетей не активированы. Сохраняется лишь личная фонотека владельца. Вот они и слушают, обмениваются треками, пока аккумулятор не сдохнет. Затем стараются выпросить у взрослых новый смартфон.

Ирина считает, что эти смартфоны – часть некой стратегии, в рамках которой мы должны помнить о достижениях земной цивилизации. Зубами скрипеть, горько плакать, но помнить. Какая-то идиотская стратегия, хотя особо разумного лично я со стороны ЦУПа вообще не жду.