Книга Малиновое вино для Синей Бороды - Николай Воронцов

Без кляпа Дайна смеяться перестала, безвольно мотнула головой, села и медленно, как в долгом тягучем сне, сообщила:

– Это нервное. Нервный смех всегда происходит от перенесенного сильного стресса. Ну, почти всегда…

      Она подумала при этом: «Как хорошо было бы, если бы это был только сон». Пусть даже такой вот мерзкий и тягучий. Но все равно пусть бы это будет только сон, чем жуткая явь!

– Я буду задавать вопросы, а вы будете на них отвечать, – все также противно произнес дон Корлеоне. – И никак иначе! Вам все понятно?

Голос у него был просто на редкость противный, будто он этим своим высоким голосом в самом деле читал сейчас какие-то библейские псалмы.

– Мне все понятно. Вы будете мне задавать вопросы. И не иначе, – покорно согласилась Дайна и на всякий случай все же решила уточнить: – То есть, вам я при этом вопросы задавать не могу?

Спросила, а сама тут же поняла, что сделала она это совершенно напрасно, потому что в глазах дона Корлеоне промелькнула злая молния.

Дайна не стала больше испытывать судьбу и мотнула головой, всем своим видом давая понять, что она принимает правила игры и согласна ответить на любые поставленные перед ней вопросы. И никак иначе!

– Итак, вопрос первый: кто вас подослал к моему сыну? – все также противно пропел дон Корлеоне.

– Никто, – индифферентно ответила ему Дайна. – Он сам подошел ко мне в спортивном клубе и объяснил, как правильно надо качать ягодицы. Как выяснилось, я это делала всегда неправильно. В общем, он мне все показал и теперь я уже тренирую ягодицы правильно. Так сказать, по всем правилам фитнеса.

Сказав это, она умолкла, ожидая следующего вопроса, но никакого следующего вопроса не последовало. Дон Корлеоне, видимо, ждал продолжения рассказа про фитнес и ягодицы, и тогда Дайна продолжила:

– Я, конечно, его и ранее в клубе видела, но только до знакомства дело все как-то не доходило. Я вообще в этом плане робкая. Это другие девчонки, в отличие от меня, в спортзал ходят только лишь для того, чтобы с парнями знакомиться. А я не такая! Я спортом увлеченная! Это другие девчонки как только увидят симпатичного тренера, так сразу и начинают с ним заигрывать, всякие знаки внимания подают. А если парень вообще непонятливый какой-нибудь оказывается, то подходят и напрямую ему все это говорят. А у меня спорт и здоровый образ жизни на первом месте!

Дайна ненадолго замолчала.

И все тоже молчали, слушали и переваривали в мозгу всю эту услышанную только что от нее информацию.

Дон Корлеоне, как самый старый, слушал как-то особенно внимательно и, казалось, ни единой капли не верил словам Дайны.

– Правду вам говорю, я не такая! – еще раз, уже с каким-то горьким надломом в голосе, повторила свои слова Дайна и снова умолкла, мысленно пытаясь понять, произвели ли эти ее слова на слушателей какое-то впечатление или все это звучало совершенно неискренне и выглядело как самая настоящая клоунада.

– Ну, так вот, – так ничего и не поняв по кислым лицам бандитов, немного погодя продолжила рассказ Дайна. – А я и не знала даже, что он сразу же после того как я ягодицы правильно прокачала, меня на свидание пригласит и вообще такой жутко романтичный окажется. Огромный букет цветов мне потом подарил! И в классный ресторан сводил. Потом мы гуляли по ночной Москве. И мне даже показалось, что у него вполне серьезные намерения. Ведь есть же такие мужчины, которые тоже хотят нормальную семью, большой загородный дом, детей и собаку, а не только лишь одни поверхностные отношения.

Дайна снова умолкла, наивно полагая, что кто-то из бандитов, да хоть бы даже и сам дон Корлеоне, поддержат ее слова. Но все молчали.

Тогда Дайна немного разочарованно продолжила:

– Потом мы целовались. Прямо на Парящем мосту. А потом у нас была ночь любви.

Сказав это, она замолчала, но вовсе не потому, что ждала какой-то реакции от слушателей, а просто потому, что от всех этих воспоминаний подступил ком к горлу и стало тяжело дышать. Ведь, это же ясно, что больше вся эта романтика с Михаилом никогда уже не повторится. Не будет больше уже никогда не прогулок по ночной Москве, ни поцелуев на Парящем мосту, ни ночей любви…

Она хотела было уточнить, что ночь любви у них с Михаилом была, конечно же, не на Парящем мосту, а совсем в другом месте, это просто в свободном рассказе все слепилось в одну кучу, но сил на какие-либо уточнения у Дайны уже попросту не было.

Дайна жалобно всхлипнула, после чего, дабы не подумали, что она какая-нибудь слабачка, чуть более твердым голосом и даже где-то с некоторой ожесточенной злостью спросила:

– Еще вопросы будут?

Причем спросила она это так, будто все эти бандиты были виновны в том, что они с Михаилом в итоге расстались.

– Вы что, пьяны? – немного помолчав, видимо, все еще раздумывая над рассказом Дайны, задал ей вопрос дон Корлеоне все тем же своим высоковатым для него тембром голоса.

– Да, – в соответствии с принятыми совсем недавно правилами игры отвечать на все заданные вопросы, тут же дала свой ответ Дайна, и даже в подтверждение с силой мотнула головой.

Ведь в любом случае лучше уж выглядеть, что называется, просто в соплю пьяной, чем жалобно скулящей от несбывшейся любви. Эта умная мысль почему-то пришла ей в голову только сейчас.

Надо отметить, что бритый тут же подтвердил ее слова дону Корлеоне серьезным таким кивком головы, и, кроме того, еще и подойдя на цыпочках, шепнул ему при этом, что взял сегодня эту телку (то есть Дайну) в баре неподалеку отсюда, где она с подружкой вовсю хлестала алкоголь.

Дайна хотела было уже возмущенно возразить, что это неправда и Лена ей никакая не подружка, а бритый все врет. И вообще выпила она в том баре всего один бокал красного вина, а водку вообще не пила и только вид делала, что пьет.

Надо признаться, что отвечая на второй по счету вопрос дона Карлеоне, Дайна немного соврала и совершенно напрасно утвердительно мотнула головой. Никакой пьяной она уже на самом деле не была. От всего, что произошло с ней сегодня, а также по причине возникшего нервического потрясения она просто моментально уже протрезвела и только очень сильно хотела пить, но все же решила до поры до времени в этой части не признаваться, а то мало ли чего на самом деле может случиться. Короче, пусть думают, что она пьяная!

– Да что ты мне тут врешь-то, навираешь и детские сказки какие-то рассказываешь? – как-то нехорошо, с какой-то щемящей просто-таки болью, однако, вполне нормальным уже при этом, человеческим голосом, возмутился, глядя на Дайну, дон Корлеоне.

Значит, все-таки умеет он разговаривать по человечески-то!

А Дайна на эти его слова мысленно разразилась сатанинским каким-то смехом:

«Раскусил, подлец! Догадался, паршивец, что я уже трезвая».

Мысленно-то она это, конечно же, как ведьма из ужастика прошипела, однако, вслух ничего не сказала, только сделала страдальческое лицо, с трудом сглотнула и часто-часто так замотала головой, мол, дяденька я чистую правду вам говорю, а вы мне не верите. Типа, Христом Богом вам клянусь, что я самая что ни на есть сейчас пьяная.