Книга Сотвори себе мир - Чингиз Абдуллаев

Келли сидит с другой от меня стороны. Напротив — Мойра иСамюэль Митчелл. Этот парень довольно молчалив для ведущего теленовостей. Хотя,может, так и должно быть. Мой старый ленинградский знакомый был вхож в семьювеликого сатирика Аркадия Райкина. Так он уверял, что дома Райкин был скучным изамкнутым человеком. По-моему, это нормально. Он так выкладывался на работе,что не мог оставаться сатириком и у себя дома. Может, поэтому Митчелл такоймолчаливый и внешне равнодушный.

Мойрва опять попросила стакан воды, и он пошел в бар.Официант разносит там заказанный Серджио местный коктейль. От него неотказывается даже Кнебель. Митчелл взял стакан с водой, чтобы принести егоМойре. Почему он сам побежал в бар? Мог бы попросить официанта. Митчеллвозвращается к нам и протягивает воду Мойре. И в этот момент из бара раздаютсякрики. Мы все смотрим в ту сторону.

Опрокинув стакан, головой на столик упал Кнебель. Я бросаюсьтуда. Одного взгляда достаточно, чтобы понять — он больше никогда не будетнаслаждать своим любимым пивом. Местный коктейль оказался для него роковым.

Глава 15

Услышав слова Крюгера, незнакомец стремительно обернулся.

— Что вам нужно? — нервно спросил он. — Кто вы такой?

— Инспектор криминальной полиции Мартин Крюгер, — спокойносказал Крюгер, — я думаю, нам есть о чем поговорить.

Незнакомец посмотрел на Луизу Вальман.

— Ах ты, сука!

— Попридержите свой язык, — посоветовал ему Крюгер и громкосказал: — Дитц, все в порядке. Можете войти.

Через минуту в комнате было полно полицейских. Обыскприехавшего незнакомца ничего не дал. Кроме оружия, у него ничего не было, втом числе никаких документов, даже водительских прав.

Незнакомец криво усмехался, отказываясь отвечать на вопросы,но, когда через десять минут приехал Хоффман и вошел в комнату, он побледнел иявно потерял самообладание.

— Здравствуйте, Кюхнер, — сказал Хоффман своему старомузнакомому, — кк вы здесь оказались?

Кюхнер отмахнулся.

— Вы же все понимаете, Хоффман, — сказал он.

— Я вас всегда подозревал. — Хоффман посмотрел на Крюгера. —Вы все здорово поработали, ребята. Ведь мы тоже вели расследование, только сосвоей стороны. Мы уже давно подозревали этого типа.

— Они приказали ей завтра убираться из Германии, — показална хозяйку дома Крюгер, — видимо, хотели убрать и ее.

— Они бы пошли на что угодно, — заметил Хоффман, — все триубийства на их совести. Конечно, главным был Кюхнер. Кстати, познакомься, тыего не знаешь, а он из скромности ничего не скажет. Это начальник нашего отделав БНД.

Крюгер изумленно посмотрела на Хоффмана.

— Не удивляйся, — сказал Хоффман, — мы давно ищем этугруппу. Где списки, Кюхнер? Куда вы их дели?

Кюхнер молчал. Крюгер не понимал о каких списках идет речь.

— У нас в БНД давно существовала тайная агентуравосточногерманской разведки. Мы никак не могли на них выйти. После паденияБерлинской стены кто-то сумел похитить документы, — рассказывал Хоффман, —кто-то из русских. А Ирина Шварц была посредником в этой операции. Твой Нигбурпросто молодец. Конечно, она раньше работала на КГБ. И они снова хотелизадействовать свою бывшую агентуру, шантажируя Кюхнера и его группу. Но тольконедавно выяснилось, что документов у русских нет. Их успел забрать начальникгруппы «С-21» Гюнтер Оверат. Русские просто водили за нос Кюхнера и его людей.А Оверат в это время предложил документы американцам. Узнав об этом, Кюхнерприказывает избавится от нежелательного свидетеля. И участь Ирины Шварц быларешена. Заодно, чтобы скрыть преступление и помешать вам выйти на фрау Вальман,они убирают Штенгеля и Вайса. Судя по всему, именно люди из группы Кюхнераубрали еще одного бывшего связного КГБ, который пытался с кем-то встретится вКельне. Теперь они знали, что документы у Оверата и тот через своего посредникапытается продать их американцам. Кажется, я ничего не спутал, герр Кюхнер?

Тот молчал, сидя на диване, и кусал губы. Потом, поднявголову, с вызовом сказал:

— Мы не собирались ни на кого работать. Мы хотели простоуничтожить документы. Купить и уничтожить.

— Охотно верю, — кивнул Хоффман, — тем более что деньги увас были. Вам ведь хорошо платили за информацию. Это чувствовалось по нашимпотерям.

Кюхнер отвернулся. На эту тему он говорить не хотел.

— А где сейчас документы? — спросил Крюгер.

— Это пока нам неизвестно, — развел руками Хоффман, — но мыочень интересуемся этим. Вы не знаете, Кюхнер, куда девался Оверат и егодокументы? Может, вы сумеете нам помочь?

Кюхнер молчал. Потом махнул рукой.

— Не нужно издеваться, Хоффман. Вы ведь знаете, чтодокументов у нас нет.

— И вы не знаете, где сейчас Оверат?

— Знаю.

— Я никогда не сомневался в ваших профессиональныхвозможностях, — сказал Хоффман. — Так где он?

Кюхнер молчал.

— Мы послали туда своего человека, — наконец выдавил он, —нашего специалиста. Он сумеет забрать документы у Оверата.

— Не сомневаюсь, но лучше бы вы мне сказали, где оннаходится.

— Он не в Германии, — выдавил Кюхнер.

— Конечно, нет. Я приблизительно представляю, какие этомогут быть списки агентуры. Такие документы просто опасно хранить в нашейстране. Так куда он улетел? В Китай? В Америку? В Австралию?

— Мы хотели вернуть эти документы сами.

Крюгер слушал с усталым удовлетворением. Он вдруг подумал,что все расследование зависело от настойчивости и пунктуальности его помощниковНигбура и Дитца. И, подумав так, улыбнулся. Все-таки у него подобралась хорошаякоманда. Сидевший напротив него Кюхнер воспринял улыбку как неверие инспекторав его последние слова.

— Мы хотели их вернуть в Германию, — зло подтвердил он, —нам казалось, что мы сможем, уничтожив там наши имена, выявить остальных. Мыведь давно ни на кого не работаем, несмотря на давление русской разведки. Нам хотелосьвернуть документы.

— Думаете, русские за ними не охотятся? — нахмурилсяХоффман. — Или об этом вы не подумали?

— Они тоже ищут Оверата, — согласился Кюхнер, — мы оба этознаем. В Кельне именно русские агенты хотели встретится с бывшим связным. И мыпомешали этой встрече.

— Но вы не сможете помешать русской разведке взять документыу самого Оверата. Или просто купить их, — щзаметил Хоффман, — если он хочетпродать, то ему все равно кому. А русские могут заплатить даже больше, чемамериканцы. В таких вопросах они обычно не скупятся. Так где находится сейчасОверат? Отвечайте, Кюхнер, у нас нет времени.