Книга Сотвори себе мир - Чингиз Абдуллаев

— Или дадите ему пощечину.

— Я пока не ваш муж.

Честное слово, она засмеялась. Потом сказала:

— Ладно, Богданов, я вижу, вы не отвяжетесь. Если всепройдет нормально, вы получите одну ночь в качестве утешительного приза. Нотолько одну ночь. Договорились?

Я выскочил из-за занавески.

— Можно сбегаю?

— Куда? — удивилась она.

— Нанесу тысячу пощечин Серджио.

— Идите на место, — махнула Миронова рукой.

Она потушила свет и легла на кровать. Луна светиладостаточно ярко, и я даже разглядел, что она была в шелковом белье.

— Вы меня слышите? — спросила тихо она.

— Конечно.

— Знаете, в чем ваша ошибка? Вы слишком мужчина. У вас этопревалирует. И часто мешает выполнению ваших профессиональных обязанностей.

— Что вы имеете в виду?

— Увидите.

Потом мы молчали. Минут через сорок с балкона послышалсяшум. В номер осторожно вошел незнакомец. По его гибким и плавным движениям японял, кто передо мной. Это был «ликвидатор». Незнакомец подошел к кровати, гдезамерла Миронова, и поднял пистолет. Он забыл, что другой «ликвидатор» стоял унего за спиной. Затянув на его шее леску, я душил это сопротивляющееся тело дотех пор, пока оно не обмякло. И только тогда я опустил руки. К моему удивлению,«ликвидатор» оказался не столь крепок, как я предполагал. Нина зажгла свет. Явзглянул на убитого.

— Патриция, — утвердительно сказала Миронова.

Я поднял на нее изумленный взгляд.

— Да. Но откуда вы знали?

— Нужно будет избавится от тела, — показала на несчастнуюМиронова, — тогда можно будет списать оба убийства на нее.

— Но почему именно она?

— Вас подвела мужская самоуверенность. Вы думали, что, послетого как она вышла из бассейна, она сразу поднялась к себе, ожидая такогомужчину, как вы. А вместо этого она вошла к Монбрену и убила его. И толькозатем поднялась к себе, обеспечив с вашей помощью абсолютное алиби.

Я вспомнил про экстаз Патриции и подумал, что он мог бытьчастично вызван этим убийством, и вынужден был согласиться.

— Потом, — безжалостно продолжила Миронова, — вы рассказалией, что Кнебель видел ее в прошлом году. Сначала она отрицала, но потомсогласилась, поняв выгоду такого вторичного появления. Но в баре за столомКнебель при мне вдруг сказал ей, что он, наверно, ошибся. И она никогда здесьне бывала раньше. Эти слова оказались роковыми для бедняги. Она ведь сиделарядом с ним.

Я молчал. Миронова умела думать. А я умел убивать. Это были,очевидно, разные вещи, и поэтому нас послали вместе.

— Теперь я знаю, «кто есть кто», — спокойно произнеслаМиронова. — Убираем экзальтированную пару итальянцев, отбрасываем бабникаМелендеса и его пышную любовницу Мойру. Остаются двое — Самюэль Мтчелл и ДавидКелли. Один из них — герр Халлер, а другой — сотрудник ЦРУ. По-моему, все ясно.

— А где посредник? — пробормотал я, ничего не соображая.

— Это же очевидно, — улыбнулась Миронова, — первым должнебыл умереть посредник. Видимо, пославшие Патрицию люди знали, кто будетпосредником. И участь Гектора Монбрена была решена задолго до приезда сюда. Ядумаю, мы уже можем позвонить Халлеру и пригласить его к нам.

— Кому? — я все еще ничего не понимал.

— Монбрен всегда был рядом с Давидом Келли. И в последнийдень его жизни они гуляли вместе. Я сомневалась, думала, что Келли — сотрудникЦРУ. Но когда Джина закричала, что ее послал Митчелл, все стало ясно. СамюэльМитчелл пошел к ней и сообщил, где находится ее муж, чтобы помешать нашей возможнойвстрече. Он боялся, что Халлером окажется один из нас, и хотел дать намвозможность встретиться с ним.

— Это слова, — сказал я недовольно, — какие доказательства.

Миронова улыбнулась.

— Все мужчины одинаковы, — сказала она с явным сожалением. —Я как-то читала такую притчу. Если жена звонит и спрашивает у друга мужа, былли ее муж у него сегодня вечером, то приятель восторженно кричит, что он толькочто от них вышел, защищая своего друга. В ответ жена замечает, что муж уже тричаса сидит дома.

— Ну и что?

— А когда звонит муж и спрашивает у подруги жены, где онанаходится его подруга, та, удивляясь, говорит, что уже год не видела своейподруги, хотя жена в это время сидит у нее на кухне.

— Я ничего не понимаю. При чем тут это?

— Я согласна, что женщины стервы, — улыбнулась Миронова, —но мужчины — неисправимые индюки. Из-за своей глупой солидарности они всегдаготовы прикрыть друг друга. Если бы Джине сообщила о нашей встрече женщина, ябы все поняла, но когда к ней поспешил Митчелл… Вам нужно другоедоказательство?

— И что я должен делать?

— Звонить мистеру Келли. Он же герр Халлер. Кстати,настоящее его имя Гюнтер Оверат.

Я так и сделал. И она оказалась права. Герр Оверат провел внашем номере почти всю ночь. К рассвету мы знали, что задание выполнено, спискиагентуры будут куплены нашей разведкой. Самюэль Митчелл опоздал. Впрочем, такему и надо. Нельзя мешать другому мужчине, обо всем рассказывая его жене. Этосовсем не по-мужски.