Книга Рестарт - Гордон Корман

Он опускается в кресло и умолкает. Разговоры о покойной жене всегда выбивают мистера Солвэя из колеи. Мы быстро сворачиваемся и уходим, оставив его наедине с воспоминаниями.

– Я обожаю мистера Солвэя, но все равно он какой-то странный, – говорит Шошанна, когда мы идем к выходу. – Заслужил высшую военную награду и совсем ее не ценит.

– Наверно, все дело в том, что раньше люди были не такие, как сейчас, – говорю я. – Они были, что ли, скромнее.

– Да, точно, скромнее. Но так, чтобы ни разу не заглянуть в футляр, не посмотреть, на месте ли медаль? И засунуть футляр на самое дно шкафа, за сумку с клюшками? Это же совсем чудны´м надо быть.

Мы как раз проходим раздвижные двери, и поэтому, наверно, она не замечает моего секундного замешательства.

Пропавшая медаль. Пустой футляр, спрятанный под горами хлама. Мистер Солвэй не потерял медаль. Ее у него украли. Кто-то прикарманил награду, а футляр от нее засунул туда, где его, скорее всего, никто не найдет.

Кто мог это сделать? Да вообще-то много кто. Народу на Портленд-стрит полно: врачи, медсестры, санитары, технический персонал… А еще недавно там работали маляры. Кроме того, вором вполне мог оказаться кто-то из обитателей дома престарелых или его посетителей.

По мере того как я перебираю возможных подозреваемых, у меня перед глазами все настойчивее маячит одна картинка. Я вижу двадцатидолларовую бумажку в дрожащей руке миссис Свонсон. И вижу, как другая рука жадно хватает эти деньги.

Питон. И Эрон, предвкушающий, какую пиццу можно заказать на двадцатку.

Разумеется, двадцать долларов – это далеко не то же, что награда за совершенный на войне подвиг. Но разве человек, которому совесть позволила взять деньги у не очень хорошо соображающей старушки, уверенной, что она дает чаевые гостиничному портье, – разве такой человек упустит шанс присвоить что-то гораздо более ценное?

Должно быть, я побледнел.

– Тебе не плохо? – встревоженно спрашивает Шошанна. – А то у тебя такой вид, будто ты сейчас упадешь в обморок.

– Нет, все хорошо, – отвечаю я.

Знала бы она, как мне нехорошо. Но я молчу. Какой же я друг Эрону и Питону, если я так сразу заподозрил их в краже? И какие же они мне друзья, если я так запросто поверил, что они воры?

Эти два тяжелых вопроса влекут за собой третий: что же мне теперь делать?

Глава пятнадцатая

Брендан Эспиноза

Сколько в стране школ и сколько в них видеоклубов – а она пришла именно в мой!

Едва Кимберли Тули переступила порог кабинета мисс ДеЛео, я понял, что пропал. Это была любовь с первого взгляда.

В смысле, влюбился только я в нее. А она в меня, увы, нет.

То есть она, конечно, тоже была влюблена – но не в меня, а в Чейза.

Несколько месяцев назад я бы Чейза возненавидел. Но проблема в том, что после падения с крыши он стал совсем другим человеком. И чем больше я его, нового, узнаю, тем сильнее он мне нравится.

И что прикажете делать? Ненавидеть его из чистой ревности? Это было бы так же несправедливо, как когда Чейз ко мне цеплялся. И даже, наверно, еще несправедливее, потому что он, похоже, не в курсе, что нравится Кимберли. Это же рехнуться можно! Я готов поперек рельсов лечь, лишь бы обратить на себя хоть капельку ее внимания, а тут появляется Чейз, который в упор не замечает, что она от него без ума! Это как же надо было головой стукнуться, чтобы быть таким слепым?

Получается, Кимберли приходит в мой видеоклуб – нет, клуб мне, разумеется, не принадлежит, но я как-никак его президент. У меня появляется идеальная возможность произвести на нее впечатление. И кто же меня обламывает? Наша восходящая звезда – Чейз.

Самое интересное, никто кроме меня в этом не виноват. Это я его позвал. Я расхваливал его операторские таланты. Когда остальные не хотели его принимать, это я их переубедил. А потом постепенно приняли и оценили. Даже Шошанна больше не враждует с Чейзом. Их общий проект получается просто фантастическим. Я видел кусок отснятого материала – членам жюри от него натурально снесет головы. Единственное, Чейзу с Шошанной будет трудно выбрать, какими кусками потрясающего видео пожертвовать при монтаже.

И это дает мне шанс. Раз уж Шошанна и Чейз самозабвенно возятся со своим героем войны, а все остальные заняты съемками для видеоежегодника, с новым клипом для Ютьюба мне может помочь только Кимберли. Я позову ее и в процессе работы из ботана-восьмиклассника, которому до Чейза как до Луны, я в ее глазах превращусь в без пяти минут великого ютьюбера.

Сработает стопудово!

– Нет, – говорит она.

– Почему? Такой случай попрактиковаться в съемке…

– Это будет для ежегодника?

– Бери выше – для Ютьюба. Ты будешь указана в титрах – как соавтор.

– Нет, – снова говорит она.

И отчаянии я ляпаю сдуру:

– А Чейз согласился.

И тут ее как подменили.

– Что, правда?

И что бы вы думали? Она согласна. Остается всего ничего: подписать на съемки Чейза. С другой стороны, всю эту историю я придумал только для того, чтобы отвлечь ее от Чейза и, наоборот, привлечь к себе. Поэтому звать Чейза, кажется, не очень правильно… Эти сердечные дела, оказывается, намного сложнее, чем я думал.

Предложение поучаствовать в съемках моего видео энтузиазма у Чейза не вызывает.

– Прости, мне сейчас некогда, – говорит он. – Наш с Шошанной сюжет про мистера Солвэя занимает все свободное время.

– Выручи меня, пожалуйста, – чуть не умоляю я. – А то ко мне тут Кимберли напросилась в операторы – но ты сам знаешь, как она снимает. Без тебя видео получится такое, что лучше сразу в корзину…

– Ладно, Брендан, – вздыхает он. – Я тебе помогу.

Ну вот, теперь у моего проекта появляется неприятный привкус. Но это ничего, потому что замысел сюжета просто великолепный. Называться он будет «Лиственный человек». Роль, которую я в нем сыграю, наверняка до глубины души поразит Кимберли. А само видео имеет все шансы стать наконец вирусным.

На следующий день мы после уроков встречаемся в парке. Я приношу с собой все необходимое: морф-костюм, роликовые коньки и одиннадцать бутылочек сиропа, которым поливают оладьи за завтраком. Кимберли и Чейзу я выдаю по камере, хотя почти наверняка нормальное видео снимет только Чейз. Кимберли если и сделает годные кадры, то только по счастливой случайности.

Я прячусь за деревом и достаю морф-костюм. К моему ужасу, он белый! Я же специально сказал маме, что костюм должен быть черным! В белом я буду похож на кеглю для боулинга. Но ничего не поделаешь, что-то менять поздно.

Надев костюм и ролики, я выезжаю к Чейзу с Кимберли.

– А теперь выливайте на меня весь сироп.