Книга Санаторий имени Ленина - Нина Стожкова

– Да пошла ты куда подальше со своей бутылкой. Ишь, понаехала тут разнюхивать! Четвертью водяры купить меня хочет. Дешево ценишь Коляна. Нашла дурака! Я хоть и с палкой, но пока хожу. А как только развяжу язык, ноги-то мне и переломают. В общем, не лезь, столичная цаца, не в свое дело. Целее будешь.

– Да чего вы все тут боитесь? Кому вы теперь нужны? – не удержалась Лина. – Жизнь с тех пор столько раз менялась, все бандиты давно в могилах…

– Да жизнь менялась. Только не у всех, – объявил дед и, резко развернувшись, заковылял к двери. У двери он повернулся и крикнул:

– И не все пока в могилах!

Он захлопнуло дверь с таким грохотом, что стены дощатого ларька дрогнули.

– Валентина, чего это он? – спросила Лина у продавщицы.

– Рассердили вы его. Думаю, дяде Коле есть, о чем молчать, – усмехнулась Валентина. – Говорят, его в девяностые тут все боялись. Я-то не помню, мала была. А родители вообще не хотят вспоминать то время. И так, и этак их пытала – молчат. Мол, меньше знаешь – крепче спишь. Отшучиваются. Отнекиваются. Как будто я маленький ребенок. Единственное, что удалось из них вытащить: дескать, дядя Коля в те годы сказочно разбогател, но денежки ему впрок не пошли. Как говорится, «Бог не Ермошка, видит немножко». Прошло всего несколько лет после его сказочных «богачеств», и дядя Коля спился, опустился, растерял все – и деньги, и свою былую власть. Короче, все. что было, мужик «просрал». Пашке в нулевые ларек купил – вот и весь его «крутой бизнес». Сын крутится тут с утра до вечера, даже нанять помощника не может, денег нет. Правильно говорят: шальные бабки как придут – так и уйдут. Уж лучше, как я, крутиться, зато спать крепко. С утра до ночи в духоте торчу и ящики тяжелые таскаю, но никого не боюсь и падать мне некуда, потому как в самом низу нахожусь.

В ларек прошмыгнула маленькая неказистая женщина в белой панаме, глубоко натянутой на лоб. Лина попыталась вспомнить, где она ее видела, но не смогла. Посетительница зыркнула на Лину из-под полей панамы, кинула продавщице мелочь, схватила молоко и кефир смуглой сухой лапкой и выскочила в открытую дверь.

Лина направилась было к выходу, но потом вернулась и, чтобы поддержать деревенских коммерсантов, купила у Валентины тульский пряник. С пряником в пакете она шагнула в раскаленный июльский полдень.

«Похоже, в этих краях принято хранить тайны под страхом смерти. У сицилийской мафии это называется «омерта». – подумала Лина. «Рядовой несчастный случай» с приезжим журналистом по-прежнему вызывал вопросы, на которые у нее не было ответов. Что этот парень хотел узнать спустя двадцать пять лет? Почему местные так боятся разговоров о прошлом? Мурашки побежали у Лины по спине от неясного предчувствия. Она поняла, что без Башмачкова ей не решить эту головоломку.

Ночная «прогулка»

Лина едва дождалась вечера, чтобы вновь встретиться с Марго. В этот раз торговка выглядела усталой и грустной. Лицо ее осунулось и уже не казалось моложавым, натруженные руки выдавали возраст, плечи поникли… Ничто в этот вечер не напоминало о ее былой красоте, и Лина вдруг почувствовала к малознакомой женщине острую жалость.

– Плохо берут товар, – мрачно сообщила Маргарита. – Говорят, дорого. Я и так уже цену на все сбросила, не могу же себе в убыток торговать.

– Ну, давайте хоть малосольных огурчиков опять возьму, – предложила Лина, – И стаканчик черной смородины. А то санаторская баланда совсем несъедобная.

– А меду? – оживилась Марго. – Свежий, липовый, в Москве, я знаю, мед дороже.

– Ну, ладно, давайте сюда ваш мед. Нет-нет, только одну небольшую баночку, – уточнила Лина. – Все эти дары природы потом домой тащить придется, а их с каждым днем в чемодане становится все больше.

Лина рассчиталась с торговкой, и та заметно повеселела. Лучшего времени для задушевной беседы было не найти.

– Хочу спросить у вас, Марго, еще одну вещь… – тихо заговорила Лина.

Продавщица заметно напряглась. Взгляд ее стал настороженным, а руки принялись суетливо поправлять пирамидку из баночек с медом.

– Скажите, пожалуйста, а где находилась эта ваша «Черная роза»? Я вчера вечером бродила по территории санатория и ничего даже близко похожего на злачные места здесь не обнаружила. Мысленно пристраивала эту, извините, «сауну», и туда, и сюда, но ни до чего так и не додумалась. Бассейн ведь построили недавно?

– Ну да, всего пару лет назад, – подтвердила Марго и внезапно усмехнулась: – а лечебный корпус на что?

Усмешка у торговки вышла не лукавой и не кокетливой, а именно такой, какую классики литературы с Аллеи писателей именовали «горькой».

– Там же, в лечебном, все есть. И джакузи, и душ, и массажные кабинеты… Днем в кабинках пациенты процедуры принимали, а по ночам совсем другая жизнь шла. «Черная роза» открывалась в 23.00, после отбоя в санатории. Туда охранники клиентов водили, там же строптивых девчонок уму-разуму учили, случалось, там же братки стреляли друг в друга, когда между ними разборки шли.

– А дядя Коля? – спросила Лина.

– Что «дядя Коля»? – передразнила Лину Марго. – Этот подонок Колян для меня давно умер. Уже лет двадцать пять я с ним не здороваюсь.

Марго резким движением задрала юбку. На бледном бедре ее красовался темно-багровый шрам. – Этот мерзавец меня ножом пырнул, когда я объявила, что больше на них работать не собираюсь. Кровищи было! Медикам со «Скорой» я сказала, что на железную арматуру в темноте напоролась. Нашу «Розу» менты крышевали, так что писать заявление в полицию было бесполезно и даже опасно.

Лицо Марго пошло красными пятнами. Женщина, неловко взмахнув рукой, снесла с высокой пирамиды верхнюю баночку с медом, и та с глухим стуком упала на самодельный стол.

– Ну. ладно, когда это было! – попыталась успокоить ее Лина, поднимая товар. – Четверть века прошло, а вы все тут чего-то боитесь.

– Не «чего-то», а «кого-то», – поправила ее Марго и принялась торопливо прощаться, – Спасибо за покупку, хорошего вам вечера, больше я ничего не скажу, сколько ни придете. Вы уедете в свою Москву, а я останусь.

Перед отбоем Лина решила прогуляться к лечебному корпусу. Необходимо было осмотреть снаружи дальнюю его часть, чтобы яснее представить, как там все происходило четверть века назад. Теплый вечер был напоен резким запахом флоксов и лилий. За корпусом было уже почти темно, фонари не горели. В здании светилось лишь одно угловое окно, видимо, там располагалась охрана. Со стороны танцплощадки доносились негромкие звуки советской попсы. Покой и благодать были разлиты в воздухе. Словно и не было никогда никакой «Черной розы», а местные просто выдумали эту страшилку специально для развлечения отдыхающих. Подобные байки обычно травят экскурсоводы для взбадривания заскучавших туристов. Хозяева гостиниц и смотрители музеев тоже частенько вешают гостям на уши похожую лапшу про поющие и летающие привидения и про слоняющихся без дела души юных девушек. Тех несчастных, что когда-то укокошили из ревности их возлюбленные, или тех, что сиганули в знак протеста против гендерного гнета со скалы или из высокой башни.