Книга Седая весна - Эльмира Нетесова

— Скоро кончится контракт. Покинем прииск насовсем. Вот тогда отметите — за все годы разом. Каждый праздник — вдесятеро. Но захотите ль? Всякую копейку беречь будете, вспомнив, как она далась! К тому ж и от разгулов отвыкли. А самое важное, что уедете отсюда не только с хорошими деньгами, но и с пенсиями, чтоб завтрашнего не бояться. И там, у себя, не раз, всякий добрым словом вспомнит эти годы. А некоторых еще потянет сюда. Привычка — большое дело. Вы уже сами не сможете жить иначе, помяните мое слово…

Михаил знал, что не только мужики, а и Шура ждет, когда закончится контракт и они уедут на материк, навсегда с Колымы.

Жена по многу раз перечитывала письма из дома, рассматривала фотографии, радовалась, что их дом давно готов, уже обставлен так, как они с Мишкой решили. Селивановы не поскупились. Ведь каждому северянину живется легче, когда знает, что есть у него теплое, надежное жилье, куда не долетят колымские ветры и пурга, где никогда не будет колючей проволоки и жесткой, вооруженной до зубов охраны. Там растут цветы. Настоящие. Их можно потрогать руками, нюхать. Там поют не механические, живые соловьи, каких никогда не видела и не слышала Колыма. Потому что соловьи любят цветущие сады и жизнь, буйную весну и никогда не залетают на погосты.

Колыма… Ей чужды смех и песни. Она стала самым большим кладбищем на земле. Здесь всякая пядь земли — чья-то могила. Без креста и имени, без оград и цветов. А на погостах никто не смеется и не поет.

Колыма… Это золото и погосты. Они всегда живут в тесном соседстве на этой земле. Вплотную к рудникам и приискам прижимаются чьи-то могилы. Их куда как больше, чем живущих на Севере людей.

А человека тянет к жизни. И никакие заработки не заменят весну…

Михаил ничего не сказал жене, приметив, как плачет она, получая письма из дома. Он понимал, скучает, и ее, как всех, тянет домой… хотя ни разу, ни словом, за все годы, никогда не упрекнула его. Но окончания срока контракта ждала, словно праздник.

Женщина заранее собирала вещи. И чем меньше времени оставалось, тем заметнее оживала.

— Ты прямо на глазах расцвела! — рассмеялся Мишка, заметив, что Шура уже примеряет летние платья.

— Мишка, милый, не все в этой жизни измеряется деньгами. Есть и другие ценности. Они дороже. Давай, оглядись. И не обижайся!

Они улетали с Колымы последними. Все те, с кем работали долгие годы, уехали сразу, как только получили расчет и документы. Их сборы были короткими. Иные, попросив адрес Мишки, обещали писать, другие даже забыли попрощаться. Никто из них не оглянулся, покидая прииск.

Селиванов сдавал дела своему преемнику. Управился лишь за неделю. Когда пришел проститься с компаньонами, услышал от них:

— Отдохните, Михаил! Мы очень довольны вами. Легко и просто сработались. Надежный вы человек, потому так тяжело прощаться. Но, если у себя дома, согревшись и отдохнув, вы вспомните Колыму, не забудьте и нас… А вдруг снова потянет сюда? Мы будем рады вам! Вы только черкните одно слово — вылетаю! — предложили обменяться адресами.

Михаил с Шурой прилетели в Москву утром.

— Ты знаешь, Роберт обещал мне какой-то сюрприз по приезде в Москву. Чудак человек, так приглашал к себе в гости — в Штаты, словно это к соседям в гости сходить иль в деревню к своим съездить, — рассмеялся Мишка. И удивился, когда к ним подошли двое незнакомых людей прямо в аэропорту:

— Селивановы? Пройдите с нами, — предложили, приветливо улыбаясь. — С прибытием вас! От компании хотим поблагодарить. Получите на память машину. Она вас ждет здесь — в порту, — положили перед Мишкой ключи.

— А мы с тобой собирались ехать домой на поезде. Дневном. Чтобы увидеть березы. И людей… Не своих северян, а обычных — россиян, от земли… Послушать их. Теперь снова вдвоем поедем. И никакого общения! — рассмеялся Селиванов, садясь в машину. Шурка погладила черный «Мерседес», быстро нырнула в него. И всю дорогу смотрела вперед — на бегущие навстречу березовые рощи, полянки с разноцветьем трав.

В свой город они приехали глубокой ночью.

— А мне так хотелось увидеть наш дом утром, — призналась Шура.

— Каждая ночь кончается. Завтра посмотришь, — позвонил в двери Михаил.

— Наши северяне приехали!

— Сынок!

— Мишка! Шура! — зазвенели голоса по всему дому, во всех окнах, в каждой комнате зажегся свет. Он не гас до самого утра. Дом единственный на всей улице не спал всю ночь. Видно, устали хозяева от бесконечной северной тьмы и холодов. Все окна распахнули настежь. Пусть влетает в дом шальная соловьиная весна вместе с трелями, запахами цветов и трав. Ведь и в ночи люди продолжают любить жизнь…

— Во, собаки! Козлы! Сколько мусора накидали на огород! Соседи называется! Засранцы! Видать, целый полк у них пьянствовал, что столько

бутылок нашвыряли. Собаки грядки вытоптали, растаскивая объедки. Нашли куда скинуть? Ровно на свалке живут, а не серед людей! Весь огород сговняли, гады! Ну, я вам устрою свое веселье! — обиделся сосед — Василий и, показав Катерине, что принес с огорода, сел перекурить и обдумать, как похлеще наказать соседей.

— А ладно! Проучу дерьмом за дерьмо! — подошел вплотную к забору. Увидел открытое окно и быстро сообразил остальное. Едва он стукнул кулаком по краю доски, с другого ее конца в открытое окно влетела кучка дерьма. Васька слышал, как она шлепнулась. И тут же, выдернув доску, пригнулся к кустам малины, побежал домой. Этим беззлобным методом, привычным с самого детства, он отучил всех соседей сбрасывать на его огород мусор. Хватало двух-трех раз. И после этого соседи начинали понимать, кто и за что их наказал без споров и ссор. И уже никто не решался не только сорить, а даже плюнуть на Васькин огород. Каждый помнил, этот мужик, если вовремя не остановиться, может придумать что-нибудь похлеще.

В доме Селивановых все спали и Васькину шкоду обнаружили уже в полдень, когда мерзкий запах проник во все комнаты.

Первой проснулась Александра. Сморщилась, открыла окно, вышла из комнаты. Там, в коридоре и на кухне стояла несносная вонь. Женщина поторопилась открыть окна. Разбудила мужа. Мишка, ничего не понимая, пошел но комнатам и, войдя в столовую, онемел. Прямо на столе растеклась раздрызганная куча дерьма.

— Откуда это?! — остановился в изумлении.

— Сосед ваш! Этот сволочь поздоровался! Он всем тут печенки достал, — догадались родственники.

— Да, но за что? Он не знает нас, мы не виделись!

— Понимаешь, Миш, вчера ночью Володька мусор на его огород скинул. Впервой. А там у него помидоры и огурцы растут. А в ведре, ну сам понимаешь, все, что лишним было, выкинули. И остатки жратвы. Ему собаки рассаду поломали. Вытоптали грядки. Он и озверел, видать. Устроил козью морду, хорек паршивый. Отплатил за свое вот так.

Мать с Шуркой убрали Васькину шкоду, а Мишку все еще трясло от соседской выходки.

— Ну получилось недоразуменье, приди скажи, возместили бы ему оплошку. Зачем же срать в моем доме? — негодовал хозяин.