Книга Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого - Борис Илизаров

Вместо вычеркнутого замечания Чикобавы в адрес Марра Сталин собственной рукой вписал в его статью текст, который я приводил ранее, но считаю необходимым процитировать теперь вновь: «Ясно, прежде всего, что когда говорят о происхождении языка, речь идет не о немом, “ручном” языке, который нельзя назвать языком, поскольку он является немым, бессловесным, – а о человеческом звуковом языке…»[1274] В опубликованной статье Чикобавы сталинский текст был воспроизведен слово в слово, без изменений, несмотря на очевидную сомнительность этого утверждения. В своем очередном «Ответе» теперь уже на письма Д. Белкина и С. Фурера, помещенном в том же номере «Правды» от 2 августа 1950 г., что и «Ответ» Санжееву, Сталин попытался развить и скорректировать свой тезис. Итак, подчеркнем: согласно первоначальному утверждению Сталина, «ручной язык» нельзя считать языком, а подлинно человеческий – это исключительно язык звуковой, фонетический.

Белкин и Фурер, авторы двух небольших посланий Сталину, судя по всему, не были связаны между собой ничем, кроме как интересующей их темой. Не были они заметными специалистами и в языкознании. Правда, Белкин в письме Сталину представился как преподаватель русского языка из Москвы, где он, скорее всего, работал школьным учителем. Видимо, он был уже достаточно зрелым человеком, лет сорока пяти – пятидесяти, поскольку сообщил, что окончил вуз в 1927 году. Белкин писал:

«Высокоуважаемый Иосиф Виссарионович!

Некоторые односторонне понимают Вашу мысль о том, что мышление без языка невозможно.

Прошу дать разъяснение: очевидно, Ваша мысль в такой же мере относится к нормальному языку – языку слов, как и к языку жестов, на котором говорят немые (а в отдельных случаях и люди с нормальной речью) – и не только к «внешней», но и к внутренней речи, в которой обычный язык продолжает функционировать в сокращенном виде, с усилением за его счет роли образов (представлений – снимков с явлений действительности)?

Д. Белкин.

6 июля 1950 г.

P. S. Я педагог, преподаватель русского языка. Окончил в 1927 г. литературно-языковое отделение Харьковского института народного образования (бывший университет, теперь восстановлен как университет).

Адрес мой: Москва, 109, поселок “Стальмост”…

Белкину Д. И.»[1275].

Письмо было отправлено 7 июля 1950 года, о чем свидетельствует штамп на конверте.

Фурер, другой корреспондент Сталина, не обозначил свою профессию и возраст, но зато подписался полным именем-отчеством «Фурер Семен Шулимович», а в качестве обратного адреса указал номер «почтового ящика» в Москве[1276]. Возможно, он работал в режимном учреждении или обитал в одной из московских «шарашек». Похоже также на то, что, в отличие от предыдущих, заранее подготовленных ученых корреспондентов Сталина, авторы этих писем, и Белкин и Фурер, по собственной инициативе решили выяснить у самого вождя его мнение о роли кинетического способа общения. В вопросах и того и другого содержался откровенный намек на несогласие с мнением Сталина о фонетическом языке как единственном языке человечества.

В «личном» письме Сталину (так Фурер обозначил его), процитировав сталинские заявления о том, что без языка нет мышления и что Марра отныне надо считать идеалистом, автор задавал вопрос, интонационно очень напоминавший расхожий «еврейский» анекдот:

«Тов. Сталину И. В.

Лично.

В газете “Правда” от 4.VII.50 г. за № 185 (11657) в статье “К некоторым вопросам языкознания (ответ т. Е. Крашенинниковой)” Вы в пункте в) пишете:

“Отрывая мышление от языка и “освободив” его от языковой “природной материи”, Н. Я. Марр попадает в болото идеализма.

Говорят, что мысли возникают в голове человека до того, как они будут высказаны в речи, возникают без языковой оболочки, так сказать, в оголенном виде. Но это совершенно неверно. Какие бы мысли ни возникали в голове человека и когда бы они ни возникали, они могут возникнуть и существовать лишь на базе языкового материала, на базе языковых терминов и фраз. Оголенных мыслей, свободных от языкового материала, свободных от языковой “природной материи” – не существует. “Язык есть непосредственная действительность мысли” (Маркс). Реальность мысли проявляется в языке. Только идеалисты могут говорить о мышлении, не связанном с “природной материей” языка, о мышлении без языка.

Короче: переоценка семантики и злоупотребление последней привели Н. Я. Марра к идеализму.

Следовательно, если уберечь семантику (семасиологию) от преувеличений и злоупотреблений, вроде тех, которые допускают Н. Я. Марр и некоторые его “ученики”, то она может принести языкознанию большую пользу”.

В связи с этим определением у меня возникли два вопроса, которые очень прошу Вас мне разъяснить:

а) немой человек не имеет дара речи, а значит, и не пользуется языком. Значит ли это, что у него не работает мысль (мышление), памятуя, что реальность мысли проявляется в языке;

б) человек раннего возраста еще до того, как научился говорить, то есть до того момента, как язык стал проводником его мысли (мышления), – можно ли считать, что у него не работает мышление (мысль).

У ребенка до овладения им полностью языком реальность мысли его не может проявляться в языке, а проявляется в его действиях, желаниях, не передающихся языком, а другими моментами. Мысль у него работает, а языком еще не владеет или владеет совершенно слабо в виде звуков и т. д.

Не будет ли верным считать, что мысли, как исключение, могут возникать в голове человека до того, как они будут высказаны в речи и возникают без языкового материала, без языковой оболочки, примером чего служат приведенные мною вопросы в пункте а) и б).

С уважением

С. Фурер.

14. VII.50»[1277].

Спустя неделю Сталин ответил по пунктам и тому и другому корреспонденту в одном развернутом послании. В архиве Сталина лежат рукопись этого ответа и машинописные экземпляры с правкой и редактурой автора[1278].

В окончательном опубликованном в «Правде» варианте «Ответ» выглядел так:

«Товарищам Д. Белкину и С. Фуреру.

Ваши письма получил.

Ваша ошибка состоит в том, что вы смешали две разные вещи и подменили предмет, рассматриваемый в моем ответе т. Крашенинниковой, другим предметом.

1. Я критикую в этом ответе Н. Я. Марра, который, говоря об языке (звуковом) и мышлении, отрывает язык от мышления и впадает таким образом в идеализм. Стало быть, речь идет в моем ответе о нормальных людях, владеющих языком. Я утверждаю при этом, что мысли могут возникнуть у таких людей лишь на базе языкового материала, что оголенных мыслей, не связанных с языковым материалом, не существуют у людей, владеющих языком.