Книга Посольство монахов-кармелитов в России. Смутное время глазами иностранцев. 1604-1612 гг. - Инесса Магилина

Достоверной информации об официальной стороне переговоров сохранилось крайне мало, если не считать текста торговых privilegel[265]. Многих исследователей сохранность именно текста торгового договора ввела в заблуждение по поводу целей и задач всего посольства. Тем больший интерес представляет сохранившийся в Ватиканских архивах проект союзного договора между Аббасом и «европейскими принцами», опубликованный в «Хронике кармелитов». Не сохранилось персидского подлинника, с которого делалась копия, а только перевод, сделанный на латинском языке в канцелярии Римской курии.

Проект антиосманского договора состоит из 18 параграфов, в которых излагаются предложения шаха христианским государям по совместной борьбе и форме их объединения. Особого внимания заслуживают параграфы № 2, 3, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 18. Именно в этих пунктах содержится суть предложений. Кратко резюмируя их содержание, надлежит отметить следующее: Аббас готов в любой момент начать войну с османами, будучи уверенным в том, «что все бремя войны не упадет только на его плечи»[266]. Поэтому он обращается ко всем «христианским принцам, владетелям и республикам Европы» с предложением:

Первое – денонсировать все договоры и соглашения, которые они имеют с турками[267].

Второе – заключить письменный договор с шахом Персии о совместной борьбе против османов. К договору могут присоединиться все желающие, но главным фигурантом, который необходим договору, должен быть император Священной Римской империи[268].

Третье – союз между христианскими принцами и шахом Персии должен представлять собой конфедерацию, в которой должны учитываться интересы каждой участвующей державы[269].

Четвертое – для заключения подобного рода союза шах направляет своих послов с широкими полномочиями. После обсуждения предложенных статей союзного договора и внесения своих дополнений и изменений заинтересованные стороны должны прислать к шаху своих послов с правом подписания договора. Учитывая дальность расстояния и длительность пути между Персией и Европой, Аббас предлагает аккредитовать у себя в столице постоянных послов всех заинтересованных государей, но особенно это касается представителей императора[270].

Пятое – если христианские государи вступят в конфедерацию с персидским шахом, то они обязаны будут участвовать в военных действиях против османов. Заключение с османами сепаратного мира без согласия остальных участников конфедерации будет считаться предательством. И вообще, заключение любого перемирия с турками должно приниматься только после совместного решения конфедератов[271].

Шестое – чтобы как-то воспрепятствовать постоянному расширению «тиранической империи турок», необходимо, по мнению шаха, начать войну с различных направлений, а не сосредотачивать все силы только на венгерском фронте. Для этих целей шах «без всяких задержек» поставит на театр военных действий 60 тысяч мушкетов (туфенгчиев) и столько же конницы, а при необходимости и большую силу[272].

Остальные пункты предложений шаха в сжатой форме передавали содержание торговых привилегий, обещали свободу вероисповедания торговцам и путешественникам, строительство христианских храмов и монастырей на территории Персии и самое невероятное – подчинение христиан различных конфессий, подданных шаха, Римской католической церкви[273].

Сравнивая стиль и язык торгово-религиозных предложений, изложенных в параграфах 4, 5, 15, 16, 17, и военно-политических статей, Герберт Чик, составитель и компилятор «Хроники кармелитов», сделал предположение, что включение в текст не относящихся к антиосманскому союзу статей принадлежало не шаху, а Э. Ширли. Вполне допустимо, что Э. Ширли мог быть редактором не только торгово-религиозных, но и военно-политических предложений. Главное, что Аббас согласился с такой трактовкой «союза-конфедерации» и от своего имени предложил их европейским правителям. Однако некоторые исследователи вообще подвергают сомнению, что великое посольство в Европу 1599–1600 гг. доставило какие-либо предложения, кроме торговых[274]. Подтверждением существования предложений военно-политического союза могут служить приведенные выше выдержки из письма нунция Спинелли, где, собственно, и был сделан первый перевод предложений шаха. Сомнительно, что Э. Ширли решился бы от собственного имени делать подобного рода предложения и скреплять их личной печатью шаха, которая, кстати, удостоверяла его полномочия как шахского посла, имеющего право подписывать договор. Абсурдным кажется и другое предположение, что якобы сочиненные Э. Ширли предложения выдавались европейским государям как исходящие непосредственно от Аббаса. Во-первых, Э. Ширли находился на службе шаха, причем на очень выгодных условиях. Шах наделил простого английского дворянина полномочиями великого посла – это высшая точка в карьере Ширли. Во-вторых, Э. Ширли оставил в Персии в качестве залога своей чести и преданности младшего брата, к которому шах обещал относиться «по-братски»[275].

Косвенным подтверждением намерений Аббаса в отношении возможных европейских союзников может служить свидетельство случайного очевидца, о. Эммануэля де Сантоса, монаха-августинца, который находился в Исфахане в 1599 г.[276] Отчет Э. де Сантоса датирован 27.01.1601, временем, когда Хусейн Али-бек и Э. Ширли находились еще в Праге и ждали реакции на предложения Аббаса со стороны императора. Однако медленно выздоравливающий Рудольф с трудом реагировал на окружающую обстановку. По мнению послов, император в этот момент «был всецело поглощен своей внутренней ситуацией»[277]. Тем не менее Рудольф дал ответ Аббасу, правда в весьма пространной форме, в которой вместо конкретного согласия на создание «конфедерации» с другими христианскими государями содержалась просьба к шаху Аббасу об открытии второго фронта против османов летом 1601 г. Текст этого письма сохранился в «Хронике кармелитов»[278]. Впоследствии критики политики императора Рудольфа ставили ему в упрек то, что, не давая Аббасу конкретных гарантий в отношении заключения союза, император мог бы в крайнем случае оказать ему помощь артиллерией и стрелками. В этом случае боеспособность персидской армии возросла бы в несколько раз[279]. На наш взгляд, Рудольф даже при желании сделать этого не мог, так как Империя семь лет находилась в состоянии войны с Турцией и в течение всего этого времени император постоянно боролся с нехваткой людских и финансовых средств для ведения войны[280].