Книга Мифы и легенды Греции и Рима - Эдит Гамильтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все свое время, которое он проводил с Афродитой, она была занята только одним: доставлять ему удовольствие. Адонис очень любил охоту, и Афродита нередко оставляла свою запряженную лебедями колесницу, в которой ей так нравилось плыть по небесным просторам, чтобы следовать за ним по лесным тропинкам в костюме охотницы. Но в один злосчастный день Афродиты с ним не оказалось, а в этот день Адонис как раз преследовал огромного кабана. С помощью своих охотничьих собак он наконец загнал зверя и метнул в него копье, но только ранил кабана и не успел отпрыгнуть, когда обезумевший от боли зверь бросился на него и пронзил своими громадными клыками. Афродита, паря высоко над землей в своей колеснице, услышала стоны возлюбленного и спустилась к нему. Жизнь отлетала от Адониса. Темная кровь струилась по его белоснежной коже; взор тяжелел, и сами глаза становились все более и более мутными. Она целовала его, но Адонис не знал, что это – последние поцелуи, которые она дарит ему. Как ни были страшны раны Адониса, рана в сердце Афродиты была страшнее и глубже. Она в последний раз заговорила с ним, хотя и знала, что он уже ее не слышит.
Но во тьме подземного царства уже не мог ни услышать ее горестных слов, ни увидеть малиновый цветок, выросший там, где капли его крови оросили землю.
Истории любви и приключений
Купидон и Психея
Этот миф изложен только Апулеем, римским писателем, жившим во II в. н. э. Поэтому в нем используются римские имена богов. Это прелестная сказка, написанная в манере Овидия. Писатель, похоже, просто развлекается этой историей, забавляясь обстоятельствами, в которые сам совершенно не верит.
У некоего царя было три дочери, и все красавицы, но самая младшая из них, Психея, настолько превосходила красотой сестер, что рядом с ними она казалась богиней, сопровождаемой двумя смертными. Слава о ее красоте распространилась по всей земле, и мужчины со всех краев съезжались подивиться на нее с восторгом и восхищением и засвидетельствовать ей подобающее почтение – как будто она и в самом деле была одной из бессмертных. Некоторые даже поговаривали, что сама Венера едва ли может с ней сравниться. Пока они во все возрастающем числе толпами были заняты служением своему новому кумиру, никто уже и не вспоминал о Венере. Ее храмы оказались в небрежении, на их алтарях лежал холодный пепел; ее любимые города приходили в запустение и постепенно разрушались. Все почести, еще так недавно воздававшиеся ей, теперь доставались смертной девушке. Как легко представить, богиня не могла терпеть подобное к себе отношение. Как и всегда, она обратилась за помощью к сыну, прелестному крылатому юноше, которого одни называют Купидон, а другие – просто Любовь и против стрел которого нет защиты ни на земле, ни на небе. Она поведала ему о своих обидах, и он, как обычно, согласился выполнить ее просьбу. «Воспользуйся своей чудодейственной силой, – говорила Венера, – и заставь эту дерзкую девчонку без памяти влюбиться в самого низкого, самого презренного человека на свете». И Купидон, несомненно, так бы и поступил, если бы Венера предварительно не показала ему Психею, совершенно не подумав в своей ярости, какое впечатление ее красота может произвести даже на самого бога любви. Едва взглянув на Психею, Купидон почувствовал себя так, как будто в сердце ему вонзилась одна из его собственных стрел. Он ничего не сказал матери (а он действительно не мог выговорить ни слова), и Венера оставила его в счастливой уверенности, что скоро услышит вести о несчастьях Психеи.
Однако случилось то, чего она совсем не ожидала. Психея вовсе не влюбилась в какого-нибудь из злосчастных смертных. Она вообще ни в кого не влюбилась. Более того, никто не влюбился и в нее. Мужчины удовлетворялись тем, чтобы лицезреть ее, подивиться ее красоте, воздать ей божеские почести, а потом оставить ее и жениться на какой-нибудь другой девушке. Обе ее сестры, так уступавшие ей, сделали блестящие партии, выйдя замуж за царей. Психея же, воплощение самой красоты, оставалась в одиночестве. Ею восхищались все мужчины, но ни один не полюбил. Казалось, что она не нужна ни одному мужчине в мире.
Это, конечно, не могло не тревожить ее родителей. Наконец ее отец отправился к оракулу Аполлона с вопросом о том, как найти Психее хорошего мужа. Бог ответил ему, но ужасен был этот ответ. Дело в том, что Купидон рассказал ему всю историю и попросил о помощи. И оракул объявил отцу Психеи, что ее, одетую в глубочайший траур, следует отвести на вершину одной горы и оставить там в одиночестве, и тогда за ней прилетит предназначенный ей супруг, ужасный крылатый змей, силой превосходящий богов, и сделает ее своей женой.
Можно представить себе отчаяние отца Психеи, принесшего домой эти ужасающие новости. Девушку одели, как одевают готовящихся к смерти, и с плачем отвели на гору, словно провожая в могилу. Но сама Психея не теряла мужества. «Вы должны были раньше оплакивать меня, – говорила она своим родным, – поскольку моя краса вызвала зависть небес. А теперь идите, зная, что я рада тому концу, который мне предстоит». Родные удалились в глубокой печали, предоставив милому одинокому созданию встречать свою судьбу с глазу на глаз, а потом закрылись в своем дворце, чтобы горевать о ней все оставшиеся дни.
Психея сидела на высокой вершине, в темноте, ожидая встречи с предстоящим ей ужасом. И вот, пока она плакала и дрожала, через тишину ночи до нее долетело легкое дуновение. Это было мягкое дыхание Зефира, самого нежного, самого сладостного из ветров. Она почувствовала, что он поднимает ее в воздух. Она перелетела со скалы вниз и очутилась на поросшем шелковистой травой лугу, мягком, как постель, и благоухающем цветочными ароматами. Здесь было так тихо, так покойно, все печали оставили ее, и она мирно заснула. Она проснулась и увидела, что лежит неподалеку от реки с чистейшей прозрачной водой. На берегу стоял дворец, такой величественный и красивый, словно он был специально выстроен для одного из богов. У него были золотые колонны и серебряные стены; полы во дворце были выложены драгоценными камнями. Из дворца не доносилось ни звука; местность казалась совершенно пустынной, и Психея, потрясенная всем этим великолепием, рискнула подойти поближе. Едва она успела переступить порог, как в ее ушах зазвучали какие-то странные голоса. Откуда они исходят, Психея определить не могла, но слова, которые они произносили, она воспринимала очень четко. Голоса говорили Психее, что дворец принадлежит ей. Она может, ничего не боясь, войти внутрь, совершить омовение и освежиться. А потом ей будет приготовлен пиршественный стол. «Мы твои слуги, – сообщили ей голоса, – готовые выполнить все, что ты только пожелаешь». Баня оказалась восхитительной, а кушанья – самые изысканные и вкусные, какие ей когда-либо доводилось пробовать. Когда она завершила трапезу, вокруг нее разлилась тихая музыка; казалось, что огромный хор распевает под звуки арфы, но она могла только слышать, но не видеть хористов. Весь день, если не говорить о невидимых музыкантах, Психея оставалась в одиночестве. Однако каким-то непостижимым образом она чувствовала, что с наступлением ночи к ней явится ее супруг. Так и случилось. Когда она ощутила его рядом с собой, услышала голос, шепнувший ей в ушко нежные слова, все страхи сразу оставили ее. Даже не видя его, она поняла, что это – не чудовище или какая-то иная форма ужаса, а возлюбленный, супруг, которого она желала и ждала. Однако такое неполное, одностороннее общение не совсем устраивало ее; тем не менее она чувствовала себя счастливой и время летело незаметно. Но однажды ночью ее дорогой, хотя и незримый супруг заговорил с ней серьезно – предупреждая, что их счастью угрожает опасность, которую принесут родные сестры.
