Книга Переход - Михаил Соловьев

Лоскуток зеленый в спичечный коробок спрятал и дальше карабкается, следы смотрит, но нет ничего пока.

А на плато солнце нещадно жжется – сильнее летнего.

«По-черноморски греет! Хоть загорай!» – оценил Юрка.

Обманываться видимой удачей и возможностью остановиться-отдохнуть нельзя.

Укрыться негде: карликовая березка кругом и ничего больше, а еще жертвенник искать.

Чует: в спину противник дышит, но придут не все разом – растянутся на склоне.

«Первым пацан явится, – рассуждал Юрка, – хоть и молодой, но опытный – сразу видно. Снарягу альпинистскую тащит. После завалится на ковер из податливой березки женщина».

Сам-то он прилечь не мог. Следов и так оставил на склоне немало, а вот заметят ли? – вопрос.

Первый переход вроде гладко прошел. Побежал открытыми участками, старался ничего не мять. По камням запрыгал, аки козел горный.

Нога чуток беспокоит: ободрался при падении да камуфляж порвал. Надо забинтовать по штанам, а то зажрут – здесь полигон для комаров! Хотя кровососов пока не видно и мошка в глаза не лезет.

Накомарник Юрка снял еще на склоне и упаковал – надеялся, не понадобится. Фора часа три, и, похоже, все идет как надо. По стланику сильно не побегаешь, а он этот участок уже проскочил.

Гора, о которой начальник инструктировал, приближается. Оказалась чуток выше остальных. Да, собственно, и не горы это, а холмы скорее. Местами зеленью поросли, стоят в беспорядке.

Вот там возле холмов Юрка нечто рукотворное[39] и заметил. Подошел.

Угловатые и плоско отесанные камни наподобие усеченной пирамиды ярко выделялись белым цветом на серо-зеленом фоне.

Вокруг метра на три растительности нет. Наверно, поэтому и в глаза сразу бросилось.

Оставил Юрка сидор на краю проплешины и пошел не спеша.

Камни жертвенника смыкались плотно (прямо как в описании Ознорского) – ни малейших намеков на щель. Структура напоминала цементные блоки из песка и гравия. На поверхности торчали камушки разных пород. Верх пирамиды стесан до площадки неправильной формы. Средняя часть ее «стекает» провалом в неровное отверстие. Дождевой воды нет. Сквозное?

Появилось странное желание сунуть руку внутрь, но Юрка удержался, хоть и с трудом. Обошел кругом и заметил рисунки. Присел-присмотрелся и различил изображение.

Жертвоприношение.

Сверху на площадке лежит животное, а рядом фигурка человеческая. Нижняя половинка штриховкой покрыта, а в верхнюю уткнулся зигзаг молнии.

Куском сыра висит месяц.

«На инструкцию похоже», – предположил Юрка и заглянул-таки в овальное отверстие посреди камня.

Лучше бы он этого не делал!

Нагнувшись над темной глубиной, парень неожиданно ощутил слабость тела и собственную духовную немочь. Жизнь показалась пустой и бессмысленной.

Захотелось просто лечь на камень и позволить тому выпить себя без остатка. И это было бы избавлением от невзгод и тягот земного существования.

Краем сознания Юрка сообразил, что попался. Хорошо, жизненная школа приучила парня не опускать руки, бороться до последнего.

Он уперся в камень и, уткнувшись коленями в боковую часть, стал двигаться обратно. Пот выступал на лбу и заливал глаза. Юрка жмурился, но двигаться не прекращал.

Когда он отвалился-таки от камня и прилег на острое крошево, сообразил: времени прошло немного – секунд пять – семь. А на деле тяжелейшая борьба: «шаг вперед – два назад». Мыслей не осталось.

Парень слышал истории о подчинении людей шаманам и даже видел таких «зомбированных». Хотя до конца не верил. Сегодняшнее происшествие подтвердило правоту этих рассказов.

«Вот это да!» – Юрка пытался встать на четвереньки. Пошатывало. Появилось ощущение только что законченной тяжелой работы, будто машину дров переколол.

Пошел к сидору. Прикинул направление, которым пойдет троица.

Нужно делать лежку наблюдателя – и подальше от этой чертовщины с камнем…

Подходящего места не оказалось – лежать придется не шевелясь, а кругом лишь россыпи скальных обломков. Но решение все-таки нашлось.

На незаметной возвышенности среди зеленого ковра он зачистил местечко, аккуратно переложив неудобные булыжники.

После нарвал карликовой березки и сделал из себя «куст», натыкав ветки в специальные клапаны на плечах, руках и запястьях. Подстелил каремат[40] и улегся на живот.

Сектор наблюдения получился замечательный.

Прилежался и решил поесть. Организм срочно требовал восполнения энергии, потраченной в походе по стланику и борьбе с «каменным глазом».

Закинул в рот два куска вяленого изюбриного мяса. Жевал медленно, запивая водой из фляги. Слушал тишину. Привыкал.

Солнце лупило нещадно, и пришлось накинуть на голову носовой платок.

Здесь оказалось намного спокойней, нежели внизу. Комарья нет. Тишина звенящая – никого не прозеваешь. Убаюканный ее волнами, Юрка уснул.

Глава двадцать четвертая

Дежавю

Шаманка, Трифоныч и еще один конкурент поселка Усть-Баргузин

На берегу, около пристани, Трифоныч считал доски, которые необходимо заменить.

Сегодня, идя к Адыге, он наткнулся на начальника Усть-баргузинского порта, и тот поставил ему задачу отремонтировать пристань. Пообещал выделить материалы и рабочую силу.

Теперь перед ним стояла проблема: как исхитриться и пристань починить, и собственный интерес учесть.

«Пожалуй, если пару кубов заявить, то на забор в самый раз останется, – хозяйственно думал общественник. – А что? Дом тоже казенным был, до приватизации, так что нормально».

Мысли о стайке[41] к зиме Петр Трифонович совестливо прогнал.

«Адыга-то чего поведала… – прокручивал в уме разговор с шаманкой Трифоныч. – Тяжело их роду. Смерти да трагедии из века в век».

Фотография и рассказ шаманки о посетителях хорошо сочетались с подслушанным ночным разговором и странным поведением гостей.

Расхаживая по пустой пристани взад-вперед, старик ковырял ногой источенные временем и влагой доски. Перед глазами мелькали радужные перспективы быстрого обогащения.

То, что сказала Адыга про опасность пути и загубленную экспедицию испанца, сильно Трифоныча не волновало. Невзирая на преклонный возраст, он был крепок и не потерял интереса к жизни.