Книга Фрэнки, Персик и я - Карен Маккомби

Вот и все! Никаких сведений ни о самом семействе, ни о слугах, ни о том, почему хозяева оставили дом и он превратился в развалины. Они даже не написали правильно фамилию семейства: почему здесь написано «Грейнджеры», а не «Джозефы»?

Пустая трата времени. Я не написала ни слова в блокноте, который взяла с собой. Вместо того чтобы записывать интересные исторические факты, я лишь рассеянно водила карандашом по бумаге. Мама подкинула мне эту мысль — пойти в библиотеку, чтобы узнать больше о доме Джозефов, но сейчас мне казалось, что теперь я знаю о нем еще меньше, чем раньше.

— О, теперь сходства еще больше, — произнес у меня над ухом старческий голос, и я почувствовала запах ирисок.

Этот запах напомнил мне о счастливых днях, когда я вместе с Фрэнки объедалась карамельным пудингом в уютной кухне тети Эсме.

— Здравствуйте. — Я неловко повернулась к старой леди с пляжа.

На фоне темных деревянных книжных полок ее ярко-зеленый дождевик и розовая шляпка выглядели еще более ярко, чем обычно.

— Знаешь, это намного интереснее, чем та манера, в которой ты рисовала раньше, — улыбнулась старая леди, не затрудняя себя ответом на приветствие.

Ее изящная кремовая сумочка свисала с запястья. Она постучала морщинистым пальчиком по моему наброску. Он действительно мне удался — современная мультяшная фея с крылышками в стиле «стрекоза встретила Бэтмена».

— Мне все это немного непонятно, — пробормотала она, поворачивая голову то так, то эдак, чтобы лучше рассмотреть рисунок, — хотя, возможно, я просто плохо представляю, какой моды придерживаются феи в наши дни.

Из вежливости я выдавила на лице улыбку. Я подумала, что если это шутка, то я правильно на нее отреагировала, а если она действительно тронутая, это тоже самый безопасный ответ.

— А это что такое? — осведомилась она, обдав меня запахом ирисок и показывая на путеводитель, который я листала. — Ты делаешь домашнее задание на тему «Мой новый родной город»?

Уфф! Мне не хотелось считать это домашним заданием и совсем не хотелось считать Портбор своим новым родным городом.

— Я хотела найти что-нибудь о семействе Джозефов и их слуге, — сказала я, указывая на плохого качества черно-белое изображение старого дома в Сахарной бухте.

Миссис Сладкая Ириска на секунду нахмурилась, а потом издала легкое восклицание.

— Ага! Ну тогда ты идешь по ложному следу, дорогая! — объявила она. — Это семейство не называлось Джозеф. Это были Грейнджеры — мистер и миссис Грейнджер и их дочь Элиза.

Значит, в книге было написано правильно? Но теперь я еще больше запуталась.

— Но почему он тогда называется домом Джозефов? — уставилась я на нее.

— Не дом Джозефов, дорогая, а дом Джозефа. Местные жители так называют его в честь слуги Грейнджеров — Джозефа.

— Неужели? — проговорила я, удивляясь, как мне удалось настолько оглохнуть, что я не расслышала такую важную разницу.

— Конечно! В те далекие времена практически никто не обращал внимания на чернокожих слуг. Жители Портбея до сих пор ужасно гордятся, что их город — первое место на южном побережье, где известной личностью стал чернокожий!

С ума сойти! Прошлой ночью я ворочалась с боку на бок, думая об этом мальчике-слуге и о том, что он, наверное, чувствовал себя здесь изгоем, возможно, даже посмешищем, а местные жители, оказывается, считали его выдающейся личностью. Достаточно выдающейся, чтобы назвать старый дом в

Сахарной бухте в его честь, а не в честь его хозяина. Блеск!

Я уже хотела спросить, почему, если Джозеф был таким знаменитым, о нем ничего нет в местной библиотеке, но миссис Сладкая Ириска, шелестя плащом, собралась уходить:

— Ах! Я могу опоздать к врачу для удаления моего бурсита!

Я понятия не имела, что такое бурсит и с чем его едят, во всяком случае, судя по названию, это было не очень интересно. Дойдя до двери, миссис Сладкая Ириска обернулась через плечо, заставив меня вздрогнуть, и произнесла:

— Если хочешь узнать больше о доме Джозефов, загляни в музей, дорогая!

Музей? Я даже не знала, что в Портборе есть музей. Но было похоже, что я многого не знаю о Портборе...

Затем я вспомнила, что я воспитанная девочка, и помахала ей рукой на прощанье... но миссис Сладкая Ириска уже отправилась удалять свой бурсит.

— Надеюсь, что она не беззубая фея! — раздался жизнерадостный мужской голос — это был танцевавший чечетку библиотекарь, подлетевший ко мне со стопкой книг.

— Простите? — спросила я, совершенно сбитая с толку.

— Она не должна предлагать сласти, если она беззубая фея, ведь правда? — Он лучезарно улыбнулся мне, прежде чем вприпрыжку отправиться к столу, чтобы выдать кому-то книгу.

Что это было — еще одна странная шутка или еще один признак ненормальности?

Стараясь решить этот вопрос, я делала набросок в блокноте. Я машинально нарисовала своей фее расставленные руки, и теперь казалось, что она что-то мне протягивает.

— Спасибо, — пробормотала я, ни к кому не обращаясь, и, развернув ириску, положила ее в рот.

Глава 17.

Правда об эсэмэсках и электронной почте

Сердце колотилось прямо у меня в горле. Я пропустила ее звонок из поезда — мой мобильник потерялся и объявился только в тот момент, когда папа засовывал Джейми в двойную коляску рядом с Джейком и почувствовал какой-то твердый предмет в подгузнике Джейми.

— Привет, это я, Фрэнки! Я в поезде, и, похоже, он прибывает вовремя, так что увидимся в полшестого! — услышала я ее голос, когда стала проверять сообщения.

В полдень, вернувшись из библиотеки и зайдя в свою комнату, я обнаружила там полный хаос. Перед приездом Фрэнки я собиралась потратить несколько часов на то, чтобы постараться превратить мою комнату в более приличное жилище, но вместо этого мне пришлось помогать ликвидировать результаты последних разрушений, произведенных Джейми и Джейком. Занятая мытьем близнецов, мама не заметила, как один из них ухитрился засыпать в отверстие для белья стиральной машины все содержимое коробки со стиральным порошком. Папа и мама узнали о том, что пенящийся поток, вытекая из нашего водостока и устремляясь наружу вдоль подъездной аллеи, залил уже большую часть Лесного переулка, только после того, как я, ворвавшись в дом, обрадовала их этим сообщением. (Я шла по переулку домой и не могла понять, почему машины, проезжавшие мимо меня, покрыты внизу слоем мыльной пены.)

После завершения большой уборки возникла еще одна паника, когда папа, попытавшись надуть нашу надувную кровать, понял тщетность своих усилий, потому что Джейми ухитрился перерезать резиновую трубку насоса.

Папа сделал попытку починить насос с помощью клейкой ленты, но у него ничего не получилось — кровать мягко шлепнулась на пол, как будто ее пытался надуть хомячок, больной астмой. Папа отправился к соседке Мэгги, чтобы узнать, нет ли у нее свободного насоса (или, по крайней мере, свободной клетки для близнецов), и закончил тем, что прикатил складную односпальную кровать на колесиках, которую она с радостью нам одолжила.