Книга Констебль с Третьего участка - Сэй Алек

– Чем же это так удачно-то? – подивился инспектор Ланиган.

– О, полагаю, что могу подсказать вам, – улыбнулся доктор Уоткинс. – Во многих случаях удара происходит посинение лица умершего, отчего несведущий человек легко может принять его за задушенного. И, готов держать пари, нашего гостя обвинили ещё и в его убийстве. Я прав, мистер Маккейн?

– Совершенно правы, сэр, – кивнул шотландец. – Тот человек, что вывел меня за ворота тюрьмы – я видел его тогда первый и последний раз, – предупредил меня, чтобы я не вздумал отрицать его убийства перед членами «Круга чертополоха». Намекнул, что после такого меня допустят к серьёзным акциям, и я, от юношеского тщеславия, согласился. Тогда я ещё не понимал, в какую ловушку себя загоняю. – Арестованный побарабанил пальцами скованных рук по своим ляжкам. – Разумеется, – в голосе его появилась горечь, – я направился на один из известных мне конспиративных адресов. Один из тех, что не были обнаружены коронными следователями в Дамфрисе. Товарищи из братства встретили меня как героя – новость о моём побеге напечатали в утренних газетах, а пробирался я окраинами и поспел позже почтальона, – и я представить даже не мог, что всё время за мной вёл слежку профессиональный филер. После того как мне выправили документы и я покинул родной городок, полиция накрыла ту явку, арестовав многих, кто счёл это место безопасным логовом. Уже на новом месте пребывания, – я не буду утомлять вас подробностями своих скитаний за целых полгода, – меня нашли мои «освободители». Они напомнили мне, что я письменно дал согласие на бегство, и рассказали, что это я вывел шпика на явку «Круга чертополоха», копию рапорта показали, ещё бумаги… По всему выходило, что я согласился работать на Скотленд-Ярд, чтобы спасти свою шкуру, и, попади эти документы в общество, смерть моя была бы делом решённым. Признаюсь, я смалодушничал, тем паче что и просили-то меня о сущих пустяках – присмотреться к одному, рассказать немного о другом, предупредить о незначительных акциях «Круга чертополоха», наподобие сожжения мельницы, например… День за днём, месяц за месяцем я всё глубже увязал в этом предательстве, по-прежнему оставаясь коронным преступником. Хотел уже было на себя руки наложить от всей этой непроходимой отчаянности, но тут «хозяева», а общались мы строго письмами, лишь редко-редко через посланцев, всегда притом разных, сообщили мне, что я должен переселиться в Хайленд. Для «Круга чертополоха» я погиб во время неудачной операции по подрыву моста, через который должен был проследовать состав стрэтклайдского губернатора, для английского правосудия, боюсь, нет… Так или иначе, но я с новыми документами переселился к хайлендерам, где выдавал себя за согнанного с земли арендатора. Мне даже помогли добрые люди из окрестностей Дингуолла обзавестись небольшой фермой, и я постарался стать им добрым соседом. – Маккейн в очередной раз испустил тяжёлый вздох. – Мои хозяева не трогали меня целый год, и я начал надеяться, что больше не нужен им, что меня оставили в покое. Даже позволил себе начать ухаживать за одной вдовушкой, имея виды на ней жениться. О, хотя ей и было уже двадцать пять, но это оказалась воистину чудесная женщина, господа! Добрая, отзывчивая, понимающая и хозяйственная. На мою беду, в это время начали тянуть ветку чугунки к Кайл-оф-Лохалш, и мне снова напомнили о моём незавидном месте в этом мире. Распоряжение пришло по почте, обычным письмом, в котором содержались инструкции по дальнейшим действиям. Мне предписывалось взять на постой несколько, как можно больше, инженеров и квалифицированных рабочих со строительства, интересоваться ходом работ и раз в неделю слать отчёты в один из отелей Дингуолла на имя мистера и миссис Смит… – Арестованный чуть поёрзал на стуле. – Дорогу в это время тянули как раз в миле от моего дома, и несколько инженеров с удовольствием сменили временный лагерь строителей на комфорт проживания пусть и в небольшом, но настоящем доме, с пансионом. Цену я к тому же не ломил, мотивируя это возможностью пообщаться с образованными людьми. Мы прелестно проводили вечера с этими славными молодыми, полными энтузиазма людьми, и тем печальнее мне от постигшей их судьбы. После месяца их у меня проживания я снова получил письмо. На сей раз мне приказывалось сесть вечером в бричку и отправиться на встречу в относительно безлюдное место. Сказав своим постояльцам, что мне необходимо навестить соседа, у которого собралась телиться корова, я поступил согласно полученной инструкции. На месте меня уже ждали четыре человека, под одеждой которых я заметил оружие. Мне дали коня, новые документы и велели спешно уезжать в Дингуолл, где сразу же, нигде не останавливаясь, сесть на шхуну, идущую в Амстердам. Место на ней уже было мне оплачено. Сами же прибывшие сели в мою бричку и поехали к дому. Клянусь вам, господа, я даже предполагать не мог, что это моё соглядатайство за строительством обернётся жестоким убийством пяти человек! Через час, когда я уже нёсся по дороге во весь опор, на месте моего жилища поднялось зарево пожара.

– Чёрт побери! – ошарашенно прошептал Макензи.

– Эта ветка строилась военным ведомством, и мы тогда были на грани войны с Англией. Наш полк тогда, помнится, передислоцировали на границу с Мэном… – печально произнёс доктор Уоткинс. – Но продолжайте, мистер Маккейн, прошу вас.

– Да продолжать особенно нечего, сэр. Несколько лет я провёл на материке: в Голландии, Франции, Дании и Испании, опять же, и в колониях побывать пришлось, и везде всё было примерно одно и то же. Не стану отрицать – несколько раз мне приходилось убивать людей, но правосудия Эрина это не касается. А три месяца назад, «погибнув» в очередной раз, я переселился в Дубровлин. Некоторое время потребовалось на «врастание», обзаведение знакомствами, а затем меня свели с неким выдающим себя за ниппонца буддийским монахом. Он родом из Кореи, мне приходилось работать с ним на Филиппинских островах три года назад. Опасный, очень опасный человек, джентльмены. Сейчас он называет себя Дэнгё-дайси и представляется учителем, получившим посвящение «приходящего монаха». Это очень высокий ранг посвящения в буддизме, выше только монахи без изъянов и естественные монахи, сиречь будды. Такое его звание, ложное, разумеется, открывает ему двери в очень многие дома знатных и влиятельных людей.

– Это новомодное увлечение всем ниппонским переходит уже всякие разумные границы, – недовольно пробурчал инспектор Ланиган.

– Рёкай[9], – кивнул доктор.

– Выдавая себя за кебмена, я возил его по городу и в случае чего должен был помочь этому лжемонаху бежать, – продолжил свой рассказ Маккейн. – Нужды такой, впрочем, ни разу не случилось, вплоть до дня, когда была убита мать Лукреция. За день до этого Дэнгё-дайси сам явился ко мне в чрезвычайном возбуждении и велел завтра быть наготове. Из некоторых его обмолвок я понял, что человек моих хозяев в Ниппоне телеграфировал, что в обитель Святой Урсулы прибудет старинный трактат, содержащий некие чертежи. Не могу сказать какие – он не распространялся, но полагал, будто эти документы могут значительно усилить империю Зелёного Эрина. Ему удалось добиться приглашения на церемонию в чайном домике, и он намеревался неким образом необходимые бумаги у настоятельницы изъять. В час пополудни я доставил его к калитке в ограде обители, он вошёл туда, а я остался ждать. Впрочем, ожидание моё продлилось недолго: и четверти часа не миновало, а он вернулся. Забрызганный кровью и сам тоже раненный в левое надплечье. Рана была не слишком глубокой, но кровила, скажу вам, изрядно.