Книга Превращение - Мэгги Стивотер

Залитый ослепительным светом дом, в котором не осталось ни одной незажженной лампы, внезапно обрел новое значение. Я не знала, то ли восхищаться Сэмом за то, что он чувствует все так остро и болезненно, то ли презирать за чрезмерные эмоции, которые выплескивались через край. Я не понимала, что творится у меня внутри.

— Только… э-э… — произнес Сэм, и эти слова сказали мне, что он снова взял в себя в руки, собрался, как конь, который сначала подтягивает к себе ноги, прежде чем встать с земли. — Неважно. Расскажи мне про Коула. Каким образом он оказался с тобой?

Я буравила его взглядом, пока не поняла, что он хотел сказать: «Каким образом он оказался с тобой здесь?»

— Долго рассказывать, — произнесла я и плюхнулась на диван. — Мне не спалось, и я услышала, как он бродит вокруг дома. Было совершенно ясно, кто он такой, и совершенно ясно, что превращаться обратно в волка он не собирается. Я не хотела, чтобы мои предки обо всем узнали и распсиховались. Ну и вот.

Губы Сэма сложились в непонятную гримасу.

— Как мило с твоей стороны.

Я натянуто улыбнулась.

— Со мной такое случается.

— Правда? — спросил Сэм. — Думаю, мало кто впустил бы к себе в дом голого незнакомца.

— Мне не улыбалось по пути к машине завтра утром наткнуться на кучку его пальцев, — пожала плечами я.

Такое впечатление, что Сэм пытался подтолкнуть меня признаться еще в чем-нибудь, как будто каким-то образом догадался, что мы с Коулом видели друг друга всего во второй раз, а первый закончился тем, что мой язык оказался во рту у Коула, а его, соответственно, в моем. Я ухватилась за возможность сменить тему.

— Кстати, о пальцах. У него там все в порядке, хотела бы я знать?

Я покосилась на дверь ванной.

Сэм заколебался. Я вдруг вспомнила, что из всего дома ванная оставалась единственным помещением, где не был включен свет.

— Так постучись к нему и выясни, — произнес он наконец. — А я пойду на второй этаж, подготовлю для него комнату. Мне… мне нужно собраться с мыслями.

— Ладно, как скажешь, — отозвалась я.

Он кивнул и развернулся, чтобы идти наверх, и в этот миг я уловила промелькнувшее на его лице непонятное выражение. Пожалуй, я поторопилась решить, что он для меня открытая книга. Мне захотелось остановить его и попросить заполнить пробелы в нашем разговоре: что случилось с Грейс, почему не горел свет в ванной, что он намеревался делать, — но было уже слишком поздно, да и вообще, тогда это было еще не в моем духе.

КОУЛ

Боль в отмороженных пальцах уже немного отпустила, и я просто нежился в воде, положив ладони на поверхность и воображая себя спящим, когда в дверь ванной постучали.

От стука незапертая дверь слегка приоткрылась.

— Ты там что, утонул? — послышался голос Изабел.

— Ага, — отозвался я.

— Можно войти?

Впрочем, дожидаться моего разрешения она не стала, а просто вошла в ванную и уселась на крышку унитаза. Пухлый капюшон пальто с меховой опушкой делал ее похожей на горбунью. Пряди подстриженных лесенкой волос ниспадали на щеки. Ее можно было хоть сейчас снимать в рекламе. Унитазов. Пальто. Антидепрессантов. Все равно чего — я бы тут же купил. Она взглянула на меня.

— Я голый, — предупредил я.

— И я тоже, — пожала плечами Изабел. — Под одеждой.

Я ухмыльнулся. В чувстве юмора ей не откажешь.

— Как ноги? Еще не отвалились? — поинтересовалась она.

Из-за размеров ванны мне пришлось сначала приподнять ногу, а потом распрямить ее, чтобы взглянуть на пальцы. Они все еще были красноватыми, но я мог пошевелить ими и чувствовал их, за исключением мизинца — к нему чувствительность еще не вернулась.

— Да нет вроде. В другой раз.

— Ты собираешься торчать здесь до скончания века?

— Наверное. — Я погрузился поглубже в воду, чтобы продемонстрировать твердость своих намерений, и вскинул на нее глаза. — Не хочешь ко мне присоединиться?

Она многозначительно вздернула бровь.

— Размерчик маловат.

Я снова улыбнулся и прикрыл глаза.

— Очень остроумно.

С закрытыми глазами я чувствовал себя невидимым; в теплой воде собственное тело казалось невесомым. Вот бы изобрели наркотики, вызывающие такие ощущения.

— Я скучаю по моему «мустангу», — сказал я. Главным образом потому, что это было высказывание того рода, на которое она должна была отреагировать.

— Ты лежишь голышом в ванне и думаешь о своей машине?

— Там убойная печка. Если ее включить, можно зажариться, — пояснил я. С закрытыми глазами разговаривать с ней тоже было проще. Не так похоже на бесконечную пикировку. — Сегодня ночью он бы мне очень пригодился.

— И где он сейчас?

— Дома.

Она сняла пальто: я услышал, как оно с шорохом опустилось на кафельный пол.

— И где это?

— В Нью-Йорке.

— В городе?

— В штате Нью-Йорк.

Я подумал о моем «мустанге». Черный, блестящий, навороченный, он стоял в гараже у моих родителей, потому что меня вечно не было дома и водить его было некому. Я купил его с первого же крупного гонорара, но, по иронии нашего времени, слишком много разъезжал по гастролям, чтобы садиться за руль.

— Я думала, ты из Канады.

— Я там был на… — Я едва не произнес «на гастролях», но вовремя прикусил язык, слишком уж дорога была мне моя анонимность. — На каникулах.

Я открыл глаза и по ее напряженному выражению понял, что она уловила ложь. Похоже, она вообще мало что упускала.

— Ничего себе каникулы, — протянула она. — Хорошо же тебе отдыхалось, если ты согласился стать волком.

Ее взгляд был прикован к застарелым следам от уколов на внутреннем сгибе моего локтя, но выражение у нее было совершенно не такое, какого я ожидал. Она смотрела не осуждающе, а скорее жадно. Учитывая, что под пальто на ней оказалась лишь маечка на тонких бретельках, сосредоточиться я мог с большим трудом.

— Угу, — согласился я. — А ты? Откуда ты узнала про волков?

В глазах Изабел что-то промелькнуло, так быстро, что я не понял, что именно. Это выражение и ее ненакрашенное лицо, юное и беззащитное, заставили меня пожалеть о своем вопросе.

Интересно, с чего это вдруг меня так взволновали чувства этой девушки, которую я едва знал?

— Я дружу с девушкой Сэма, — сказала Изабел.

В своей жизни я достаточно врал или, по крайней мере, говорил полуправду, чтобы различать ее на слух. Но коль скоро она не стала ловить меня на моей собственной полуправде, я решил отплатить ей тем же.