Книга Лекс и Талк. Опасная миссия - Катерина Кингорд

– Так откуда ты взялся? – повторил Белов уже гораздо мрачнее. Он весь подобрался, готовясь дать отпор нахальному гостю.

– Оттуда, – заулыбался тот, словно не замечая, как напрягся парень, и поднял палец к потолку.

Лекс покосился наверх – потолка во тьме не было видно.

– Со второго этажа? – осторожно уточнил он, пытаясь вспомнить, что там значилось на карте. В одном он был почти уверен – келий там не было.

Тот кивнул и снова оглушительно чихнул:

– Ох, извини, – потряс он головой, перехватив недовольный взгляд Сани. – Там, откуда я, очень холодно. Вот простыл.

– Да ничего… – хмуро ответил Лекс. Ему стало слегка стыдно за свою злость на простывшего паренька. Хотя тревога и напряжение никуда не делись. – А как тебя зовут?

– Я – Линард, меня тут все знают! – улыбнулся тот. И в бледном свете Лекс вдруг заметил у него во рту черную полоску, которая выделялась даже в темноте. Сердце его ёкнуло от страха.

– Слушай, а что у тебя во рту? – прошептал он, подойдя совсем близко.

– Не нравится? – рассмеялся тот, оскалившись, и Лекса обдало жаром – зубы у послушника были совершенно черные, будто бы их там вовсе не было! А тот прямо зашелся от смеха, увидев, как вытаращился на него Лекс.

– Ха-ха! А ты что думал? Там все такие! – объявил Линард, ткнув пальцем в темный потолок.

И Белов в мертвенном свете луны заметил, что и ладони у паренька были черными – то ли грязными, то ли… обожженными!

Сердце парня грохотало так, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Ему безумно хотелось сбежать, исчезнуть отсюда, но он так и продолжал стоять перед кроватью Талкина, на которой прочно засел кошмарный послушник.

– Да-да, и руки такие же! – захихикал тот, повертев ладонями перед носом у оцепеневшего Лекса, и вдруг перешел на шепот: – А знаешь, все почему?

Тот помотал головой, чувствуя, как во рту у него пересохло от страха. Надо было бежать, спасаться, но он продолжал стоять как вкопанный.

А Линард заговорщицки прижал палец к губам и кивнул в сторону стола, окутанного ночной тьмой.

– Только тихо, не то он заметит! – прошелестел паренек мертвенно-бледными в лунном свете губами.

Саня скосил глаза вбок и замер: под столом в темноте копошилось что-то крупное, похожее на большой мешок или бесформенную кучу.

– Что это? – прошептал он.

Как в ту же секунду, точно услышав его голос, черный мешок вдруг замер и медленно выпрямился во весь рост. Сердце Лекса ёкнуло: это был никакой не мешок, а высокий тип, с ног до головы закутанный в черную хламиду. Лица его не было видно, вместо него в лунных отблесках вырисовывался островерхий колпак!

И Саня завопил, дернувшись к двери.

«Быстрее, быстрее!» – колотилась в голове отчаянная мысль.

– Прячься, прячься скорее, – зашептал страшный послушник ему на ухо.

Однако не успел Белов даже шага сделать, как наткнулся в потемках на угол кровати и с воплем полетел на пол.

– Помогите! – заорал он, но почти не услышал свой голос – как будто он в подушку кричал.

Тогда, собрав последние силы, он рванулся к двери, и в тот же миг рука черного типа в капюшоне затрясла его изо всех сил! Саня снова завопил и… распахнул глаза: над ним склонился Талкин – именно он и тряс его за плечо.

– Чего орешь? – буркнул здоровяк.

– Талк! – чуть не заорал Лекс вне себя от радости. – Это ты?

– Кто же еще, – поджал губы тот и отвернулся, принявшись собирать вещевой мешок.

И Саня почувствовал такое облегчение, что даже рассмеялся:

– Знал бы ты, какой мне кошмар приснился, – начал он и сел на кровати, принявшись искать ногами башмаки. Пол был ледяной, как во сне, и Белова вновь передернуло. Обжигающий ноги холод, темень… и белесое лицо послушника с широкой улыбкой. А потом тот черный бесформенный тип… И Лекс даже головой мотнул, пытаясь стряхнуть остатки дурного сна.

– Слушай, ты бы живее собирался! – с неожиданным раздражением рыкнул Талк.

– А что такое? – не понял Саня: Женька был странно угрюмый, или это в утренних сумерках так казалось? – Чего злой-то такой? Не выспался? – спросил он, все еще улыбаясь.

– Очень смешно, Лекс! Не выспался! – взорвался неожиданно Талкин. – Утренний Рианон сейчас, опаздываем уже, а во-вторых, ты молоде-ец, ничего не скажешь. Везде поспел! – прогремел он так, что если бы в оконных проемах были стекла, то они бы зазвенели.

– Куда поспел? Ты что, совсем ошалел? – рассердился Белов, застегивая ремень.

– Сам ты ошалел! – рявкнул здоровяк. – Ты чего натворил, а? Зачем?

– И чего же я натворил? – фыркнул тот, теряясь в догадках, что это с другом. А в душе снова взвихрились подозрения: вдруг это как-то связано со страшным сном?

Талкин швырнул заплечный мешок на лежанку и упер кулак в дощатый стол.

– А то и натворил. Умываться он ходил, как же! Неф и Гунт в бешенстве, убить тебя грозятся, понял теперь? Меня подбивают тебе бока намять! Хотели утром идти бить, да я сказал, что ты уже куда-то свалил!

Лекс стесненно хмыкнул:

– Они и вчера хотели нас с Абио побить.

– Угу, вот только сегодня они в твои силки угодили! – загремел Женька, стукнув кулаком по столу. – Скажи, Саня, зачем ты поплелся вчера их ставить?! Хоть бы мне сказал! Ведь мы же договорились…

И Белов втянул носом воздух, чувствуя, как кровь прилила к лицу.

– А… с чего ты решил, что это я? Хотя ты-то понятно, – кашлянул он, чувствуя жар в груди: кажется, он встрял с этими толстяками.

«Они все же догадались… но как? Заметили ночью?» – закрутилось у него в голове.

– А то не понимаешь, с чего! – загудел Талк. – Вчера ты лучше всех свои чертовы силки сплел, Куддар только тебя и нахваливал. А сегодня с утра Неф и Гунт в них попались! – Он требовательно уставился на друга, и Лекса неожиданно пробрал смех.

– Значит, попались эти гориллы? Хорошо небось запутались!

И Талк запыхтел, отвернувшись к окну:

– Не то слово – хорошо! Полчаса выпутывались, на всю обитель орали, – проворчал он.

И Белов, несмотря на мрачный вид друга, расхохотался, и тот совсем вышел из себя:

– А чего ты веселишься? Они сразу же догадались, что это ты. Там еще и Джер был, и Журис, и кто-то их богатых – Пиган какой-то. Всей компанией хотели идти тебя бить. Если бы не я – тебя бы их кулаки разбудили! Неф и Гунт злые как волки… – хмуро говорил он, постукивая гигантским кулаком по столешнице.

И Лекс сглотнул, а в душе его зашевелился предательский червяк страха.

«Черт, что же я не подумал вчера! Конечно, силки – это слишком прямолинейно, в лоб – тут только идиот не догадается…»