Книга Жена лучшего друга - Хельга Нортон

Они молча зашагали к дому. Неловкая тишина как липкая паутина висела между ними. Пройдя несколько ярдов, Дейзи остановилась.

— Нет, так дальше не пойдет. Каблуки и песок вещи несовместимые. — Уцепившись за Шона одной рукой, другой она стащила с ног туфли.

Затем быстро зарыла ноги в песок и в полном восторге закричала:

— До чего же здорово! Здорово! Здорово!..

Шон тряхнул головой. Нет, что за женщина! То она робкая и застенчивая, как школьница, то дикая и неистовая, как тигрица. Но, какой бы она ни была, эта женщина сводила его с ума.

— Пойдем, — отрывисто сказал Шон, и в его голосе прозвучало нетерпение.

Радостный восторг стих, чудесная улыбка погасла.

— Ну что ж, пойдем. — Дейзи вздохнула. Прижимая туфли к груди, она заторопилась, подлаживаясь к его ровным, широким шагам. — Все, что ты желаешь, Шон.

Эти слова заставили его снова остановиться. Глядя Дейзи прямо в глаза, он сказал:

— Поосторожнее с обещаниями, дорогая. Мое желание может здорово тебя удивить.

Она набралась смелости и спросила:

— Может, тебе уже пора сказать мне то, чего ты действительно хочешь? — Вид у нее при этом был такой, словно она только что выиграла битву.

Шон взглянул в мерцающие акварельные глаза и долго всматривался в них. Затем протянул к Дейзи руки и одним движением прижал к себе. Его рот жадно впился в ее податливые губы, и наконец Шон получил то, о чем так долго мечтал.

От него пахло шампанским и мятной свежестью, именно так и должен был пахнуть Шон. Она раскрыла губы и приникла к жадному рту.

Губы были теплыми, твердыми и в то же время нежными. Язык — быстрым и настойчивым. Шон зарылся пальцами в пушистые длинные волосы и чуть запрокинул голову Дейзи, чтобы глубже войти в мягкий податливый рот. Ее тело пульсировало в такт движениям его языка.

Одним-единственным прикосновением Шон открыл плотину долго сдерживаемых чувств. И, вырвавшись на волю, они превратились в такой широкий, бурный, кипучий поток, которым стало невозможно управлять. Дейзи не могла припомнить, когда в последний раз испытывала столь сильное желание. Да что там в последний раз — испытывала ли она что-нибудь подобное вообще?! Ее тело превратилось в одно страстное, жгучее, невыносимое ожидание.

Туфли неслышно упали на песок. Дейзи подняла руку и погладила лицо Шона. Кончики пальцев ощутили пробившуюся за день щетину. Руки нетерпеливо скользнули дальше, почувствовали мускулистую крепость плеч, уловили горячий жар тела Шона под легкой тканью, а потом ладони сами помимо ее воли спустились ниже, к его узким бедрам…

Шон крепко притянул ее к себе, к своему отяжелевшему телу, и она почувствовала всю силу его желания.

Пиджак соскользнул с плеч Дейзи, но, согретая огнем его губ, она не заметила этого. С шумом втянув в себя терпкий соленый воздух, Дейзи требовательно спросила:

— До дома далеко?

— Слишком далеко, — пробормотал Шон, вновь приникая к ее рту.

Где-то прозвучали голоса, напомнив им, что они не одни в этом мире.

— Шон, — прошептала Дейзи, слегка отстранившись, — я думаю, нам надо идти домой.

Он встретил крушение своих планов разочарованным вздохом, но молча подчинился. Они медленно зашагали по пляжу, часто останавливаясь, чтобы утолить свою вновь и вновь подступающую жажду друг друга. К тому времени как Дейзи и Шон добрались до дома, их тела гудели от желания.

Они подошли к веранде, и Шон торопливо сунул ключ в замок. Казалось, прошла вечность, пока дверь открылась и они в лихорадочном нетерпении ввалились в темноту. Их единственным свидетелем была луна, и под ее взглядом они быстро пересекли комнату, сбрасывая по пути обувь и пытаясь освободиться от мешающей одежды.

У кровати они замерли и, глядя друг на друга, попытались справиться с прерывистым, неровным дыханием.

Боже, подумала Дейзи, неужели в моих глазах столько же желания, сколько и в его? И они такие же большие и блестящие?

Страсть, подобно рокочущему прибою, шумела в ее ушах, изгоняя все мысли — о прошлом, о настоящем, о будущем. Она медленно опустила руки на плечи Шона и освободила его от рубашки. Потом осторожно прочертила пальчиком волнистую змейку на его груди и повторила этот путь губами.

Хищный прерывистый вскрик застрял в горле Шона. Платье полетело на пол, и Дейзи оказалась у него на руках. Матрас на кровати жалобно застонал, почувствовав на себе тяжесть двоих.

— Ты прекрасна, — шептал Шон, легкими поцелуями покрывая ее губы, подбородок, шею… Его палец ласково скользил по ложбинке между ее грудей. — Я хочу почувствовать на вкус и на ощупь каждый дюйм твоего тела…

Его губы медленно скользнули к одной груди, потом к другой. Тяжелый дурманящий жар наполнил тело Дейзи, взращивая яркие лепестки чувственного возбуждения.

Никогда еще ей не доводилось испытывать такого сладостного, жгучего, мучительного желания, как сейчас. Даже в самые светлые моменты близости с Мэттом. Нежность Шона, ласковая настойчивость его губ и рук разбудили в ней доселе неведомые сексуальные токи.

Ласково, осторожно Дейзи приподняла его голову и заглянула в прекрасные карие глаза. А потом сказала слова, которые, она знала, ему больше всего нужны, которые ему так хотелось услышать:

— Я хочу тебя, Шон. Я хочу, чтобы ты меня любил. Я хочу, чтобы ты снова заставил меня почувствовать себя живой.

Он уткнулся в разметавшиеся по подушке волосы, прижался губами к нежному ушку и еле слышно прошептал:

— Ты не представляешь, как долго я ждал этих слов. — И он опять нашел губы Дейзи и опять жадно погрузился во влажную теплоту ее рта.

Дейзи упивалась лаской неутомимых губ и только что открывшимся ей знанием — она желанна, нужна, любима… Потом, когда Шон отстранился, чтобы перевести дыхание, спросила:

— И как долго?

Мир перестал кружиться, реальность снова вернулась в темную комнату, когда Шон без малейших колебаний ответил:

— С того дня, как встретил тебя.

— Что… что ты сказал?

Шон чертыхнулся про себя — дернуло же его за язык! Нашел время вылезать со своей дурацкой честностью.

Дейзи нервно рассмеялась.

Наверняка не нужно было это говорить, сокрушался Шон. Опасная тема, которая может вызвать много вопросов. Одно дело — сказать женщине, что любишь ее, и совсем другое — признаться, что любил всегда. Любил — и так долго молчал? На то должны существовать веские причины. Конечно, они у него были. Но захочет ли Дейзи понять их? Да и как может он сейчас что-то объяснять ей? Не может, не хочет, не желает… Ему нужна она, а не пустые, бессмысленные разговоры.

— Хм… — пробормотал Шон, не отрывая ласкающих рук от тела Дейзи и легонько покусывая мочку уха.