Книга Птичий суд - Агнес Раватн

– Тебе нечего бояться.

Он бы сказал то же самое, если бы мне на самом деле было чего бояться, подумала я.

Когда мы спустились на пристань, там стояло два стула.

– Садись.

Он дал мне плед.

Что он такое хотел показать, что решил принести стулья из сада? Мы долго сидели молча, наблюдая за морем и закатом, дул легкий вечерний ветер, было тихо и спокойно.

В девять часов я начала проявлять нетерпение.

– Что же вы хотели мне показать?

– Подожди.

Ну что ж. Все возможные мысли пронеслись у меня в голове, пока я там сидела, сонная и замерзшая, я думала о своей прошлой жизни, в университете, на телевидении, о городах, в которых я бывала, о летних каникулах в детстве, о разговорах с разными людьми, которых я едва знала, но тем не менее помнила дословно, о велосипедных прогулках и о старом продуктовом магазине, где я всегда покупала все по бабушкиному списку.

– Пора, – прервал он тишину.

– Что?

– Смотрите.

– Куда?

– Смотрите на луну.

Луна вдруг покраснела, ее верхний край побагровел и засиял.

– Лунное затмение, – сказала я.

– Да.

– Никогда не понимала, как это работает.

– А если попробовать догадаться?

– Нет уж.

– Давай, у тебя получится.

Теперь мне пришлось продемонстрировать, какая я дура. Солнечное затмение еще понятно. Но это?

– Солнце проходит между Землей и Луной.

Он покачал головой, слегла улыбнувшись.

Я напряженно задумалась.

– Ну, тогда я не знаю.

– Земля проходит между Солнцем и Луной. Луна тонет в тени Земли.

– На Луну не попадает свет Солнца?

– Именно.

Я пожалела, что сама не додумалась.

– Тень, лежащая на Луне, это тень Земли.

Тень Земли. Он слегка нагнулся к поверхности Луны, в этом было что-то могущественное. Можно наблюдать за Землей снаружи, просто как за ее тенью, как за маленькой ее частью.

– Так Аристотель узнал, что Земля круглая, – добавил он.

Луна медленно уменьшалась в краснеющей темноте. Мы сидели в тишине и наблюдали за ней.

– Вот где-то сейчас она максимально уменьшилась.

Мы сидели почти в полной темноте, в полной тишине, кроме осторожных всплесков моря и его едва слышного дыхания. Я была довольна и спокойна. И грустна. Так хотелось поговорить как следует, открыто, серьезно. Но не получалось. Может быть, он хотел того же самого. Но начать должен был он. Я хотела услышать о его жене. Они жили отдельно? Почему так вышло? Я сидела с вдовцом.

– Можно я посмотрю на тебя?

– Что?

– Можно я посмотрю на тебя? – повторил он.

Я повернулась к нему.

– Ты красивая, Аллис.

– В полной темноте – да.

– И при свете тоже.

– Думаешь?

– Конечно.

– Ты тоже красивый.

Вот я и сказала это. Но он начал первый. Лицо бросило в жар, я не могла сдержать улыбку. Он поднялся. Остановился передо мной, закрыв собой огненно-красный шар луны.

– Дай я посмотрю на тебя.

Я сидела, сверля его взглядом, несмело улыбаясь.

– Дай посмотрю.

Я вопросительно посмотрела на него, не зная, что он хочет увидеть.

– Ты такая красивая.

– Спасибо.

– Сними свою теплую куртку, Аллис. Разве ты этого не хочешь?

Момент настал. Здесь? Помедлив, я высвободила руки из рукавов и положила куртку на колени, оставшись в одной лишь тонкой светлой футболке. У него вырвался возглас восхищения.

– Красавица.

Немного приоткрыв рот, я подняла глаза.

– Дорогая. Дорогая Аллис.

Я не знала, что сказать.

– Разреши мне увидеть тебя. Еще немного. Можно?

Можно ли ему? Он стоял надо мной, лунный свет обрамлял его фигуру бледным контуром. Мягкий, темный и осторожный взгляд. Я медленно стянула с себя футболку.

– Ты…

Он сделал вдох.

– Ты должна мне показать.

Холодно. По коже пошли мурашки. Я вопросительно посмотрела на него. Он кивнул почти незаметно.

Я завела руки за спину и расстегнула бюстгальтер, он упал на землю. Его глаза сузились.

– Ты, – прошептал он.

Я задрожала. Глубоко вдохнула. Он сделал шаг вперед, наклонился надо мной. Приложил лицо к моей щеке, губами к уху. Я закрыла глаза, от его теплого дыхания вниз по позвоночнику пошла молния.

– Шлюха.

Он поднялся и отвернулся к фьорду и луне. И медленно пошел наверх по лестнице.

Глаза щипало, все звуки казались удаленными и приглушенными. Чувствовалось только дыхание, обжигающее горло. Очень скоро ноги уже едва крутили педали, но надо было преодолеть еще немного. Одни лишь черные горы, серые поля и темные окна по пути, редеющие с каждым километром. Впереди простиралось нарастающее ничто. Словно я выехала из вселенной. Телу было жарко в его огромной рабочей куртке, но руки и ноги в сандалиях окоченели. Шоссе – и так мало машин. Скоро пришлось остановиться и передохнуть, но поблизости не было даже ни одного автобусного кармана, только обочины, дорожное ограждение и крутые обрывы во фьорд, самодовольно светящийся в лунном свете. Плана у меня не было, я знала только, что нельзя останавливаться. На этот раз я не должна повернуть, теперь нужно уехать.

Я выбрала противоположное от магазина и, соответственно, от города и своих родителей направление. Не знала точно, сколько здесь ехать до ближайшего населенного пункта. Все, что я знала, что в любой момент могу рухнуть где-нибудь, а на следующее утро меня найдут замерзшую насмерть.

Когда я уже раздумывала, не развернуться ли, стали появляться дома. Дорога стала шире. Появилась желтая разделительная линия: видимо, я приближалась к чему-то. Ноги заиндевели и не слушались, пальцы на ногах посинели. Из последних сил я поднялась в горку, очень медленно. Наверху я остановилась и осмотрелась: передо мной возникла светящаяся вывеска. Я слишком устала, чтобы радоваться, поэтому просто констатировала это и поехала по направлению к ней. Слезла с велосипеда, и колени подкосились, пришлось ухватиться за насос. Я откатила велосипед за угол, в темноту. Электрические двери открылись, и женщина за стойкой, в красной униформе и с темными волосами, собранными в хвост, удивленно окинула меня взглядом.

– Могу я воспользоваться туалетом?