Книга Преступная история США. Статуя кровавой свободы - Лев Вершинин

Капитанский мальчик

О жизни его известно немного. Официально родился примерно в 1767-м где-то на Антилах, хотя, возможно, и привезли из Африки. Назван был (хозяева любили пышные прозвища) Телемаком, в честь героя модного романа Фенелона, в 13–14 лет был куплен Джозефом Вези, капитаном работоргового судна для продажи в Санто-Доминго, но, прикинувшись эпилептиком, закосил и в итоге остался при хозяине, исполняя обязанности секретаря и толмача, благо свободно болтал на английском, испанском и французском. По ходу обучился плотничать, и когда капитан, завязав с морем, осел в Чарльстоне, богатой и процветающей столице Южной Каролины, был отпущен на оброк, став кормильцем хозяина, к которому относился очень тепло. А потом, в ноябре 1799 года, ему выпал фарт, – 1500 баков в городской лотерее, – и он выкупился на волю, уплатив хозяину 600 долларов, после чего официально взял фамилию Вези, а опостылевшее рабское имя Телемак сменил на Денмарк. То есть «Дания», – а почему, тут версии разные, да оно и не суть важно.

Казалось бы, жизнь удалась. Денмарк завел собственный цех, а поскольку мастером он был очень хорошим, от заказов отбоя не было. Соответственно, завелись и деньжата. Хватало даже помогать старому капитану, к которому бывший раб, похоже, относился по-сыновьи. Вот только выкупить собственную, заведенную еще в рабстве семью не получилось: владелец продавать вольному плотнику жену и детей отказался наотрез, взамен заключив договор, что не будет их ни обижать, ни продавать на сторону за энную сумму ежемесячно, плюс позволив Денмарку забрать семью к себе. Такой оборот м-ру Вези не нравился. Он молил Бога вразумить злого хозяина и постепенно стал очень религиозен, сделавшись активистом т. н. «Второй пресвитерианской церкви» (формально для всех, но по факту для «цветных» и черных). Со временем стал неплохим проповедником, а в 1818-м вошел в число учредителей АЕМ – Африканской методистской епископальной церкви, первой независимой «черной церкви» в США, ставшей своего рода клубом зажиточных мулатов и «приличных негров». Набрал там авторитет, обильно жертвуя на воскресные школы для негров, желавших самостоятельно читать Библию. Правда, власти, боявшиеся любого объединения черных, конгрегацию почти сразу запретили, а в 1821-м закрыли уже с применением силы, конфисковав имущество. Особое предупреждение получил м-р Вези, как «сознательный нарушитель» закона, запрещавшего обучать рабов чтению, и неписаного правила: раз свободен, не якшайся с рабами.

Тем не менее солидного и положительного мастера уважали даже те, кто недолюбливал «черных, много о себе мнящих». И потому сообщение властей в конце июня 1822 года о раскрытии «чудовищного заговора» обрушилось на Чарльстон подобно грому небесному. Правда, вездесущая пресса, сообщив официальное коммюнике, умолкла, так что горожанам пришлось ждать суда, обходясь скудными крохами сведений. В общем, получалось так, что старый плотник создал из прихожан своей церкви (10 % всех негров города) подпольную организацию, планировавшую 14 июля, в День взятия Бастилии, захватить Чарльстон, провозгласить отмену рабства в Южной Каролине и поднять на восстание всех черных, то есть 65 % всего населения. Также сообщалось, что костяком организации были «французские негры», привезенные 20 лет назад беженцами с Санто-Доминго, а целью восстания, после уничтожения белых, до которых смогут дотянуться, определялся захват судов в порту и массовое бегство на Гаити. Однако, гласило резюме, преступление было сорвано благодаря прозорливости мэра, м-ра Гамильтона, заславшего в гнездо заговора своих шпионов, и преступника Вези не спасло даже то, что он, чуя неладное, перенес выступление на середину июня. В общем, спите спокойно, граждане Чарльстона, ваш добрый мэр позаботился обо всем.

Встать, суд бежит!

Отреагировали на «бомбу» неоднозначно. Очень многие, подсознательно ожидавшие чего-то в таком роде, поверили сразу и пошли записываться в ополчение, патрулирующее город. Многие, однако, и усомнились, особенно после сообщения о том, что суд будет проходить в закрытом режиме, Вези какую-либо свою виновность наотрез отрицает, а одним из главных «открытых» аргументов обвинения считается тот факт, что 20 лет назад, строя коровник Проссерам из Вирджинии, он пересекался с Габриэлем и в связи с этим побывал на допросе. Начались разговоры о «нагнетании страстей» и «неоправданной спешке», а уважаемый в городе Уильям Джонсон, судья Верховного суда, даже опубликовал статью с намеком, напоминая о «казусе 1811 года», когда в результате приступа паники казнили невинного негра. Однако большинство горожан, изрядно напуганное, встретили напоминание в штыки, упрекая автора в «неумении оценить степень угрозы», – и суд продолжил работу, а 2 июля Денмарк Вези и еще пять человек, до последней минуты не признававшие свою вину, были осуждены и тут же, всего через час, повешены. После чего страсти мгновенно приутихли, как будто мэрия, добившись чего-то своего, утратила интерес к делу.

Возможно, все на том бы и закончилось, но подал голос Томас Беннет-младший, губернатор. Он и раньше возражал против «закрытости» суда, высказывая опасение, что свидетели обвинения давали показания под угрозой смерти или пыток. Но до исполнения приговора делал это неофициально, в узком кругу: четверо из шести подсудимых были его домашними рабами, и вмешательство могло вызвать подозрение в личной заинтересованности. Теперь же, когда казнь состоялась, губернатор пошел в атаку, выражая – в том числе и в открытом письме Генеральному прокурору США – протест против грубых нарушений в ходе суда. Правда, из Вашингтона разъяснили, что «рабы не защищены законом», но Беннета это не остановило: отметив, что казнены не только рабы, но и свободный негр, губернатор продолжил высказывать «тревогу и сомнения». В ответ на это, городские власти сообщили, что «угроза, оказывается, остается», и по городу пошли повальные аресты. В кутузку тащили всех чернокожих, кто был хоть сколько-то на виду, стараясь, однако, не трогать «вольняшек», и в конце концов, в СИЗО оказался 131 «заговорщик», – практически все из паствы «черной церкви», в том числе и наиболее зажиточные, – причем суд объявил, что всякое «запирательство» будет рассматриваться как «злостное соучастие в заговоре» и караться смертью, а вот за «сотрудничество со следствием» подсудимые получат реальный шанс отделаться высылкой или даже будут оправданы.

Дальнейшее лучше всего определяется формулировкой «охота на ведьм». Плюс «перетягивание каната». Суд, опираясь на поддержку мэрии и показания «проявивших благоразумие», штамповал смертные приговоры с приведением их в исполнение «в срок не более часа», а протесты губернатора насчет «отсутствия убедительных доказательств» и «явных оговоров» гасились на корню ссылкой на то, что свободных негров среди подсудимых нет, а следовательно, местные власти вправе. В итоге к середине августа было повешено 67 негров. 32 «менее виновных», в том числе Сэнди, сына Денмарка, продали на Кубу, 27 «давших ценные показания» оправдали, а еще 38 черных амнистировали. Однако жизни в городе им уже не было, и они старались уехать кто куда; скажем, Сьюзен, жена Денмарка, выкупленная аболиционистами, покинула Америку и поселилась в Либерии, а младший сын, Роберт, тоже выкупленный, уехал на Север, где стал, как планировал отец, священником.