Книга Несостоявшаяся свадьба - Нэнси Гэри

— Не сомневайся, я запомнил все… каждое слово, — сказал отцу Джек. — И знаешь, что я подумал? Как ловко Хоуп подставили! И кто? Моя собственная мать! И я совсем не удивился ее умению. Ведь она столько лет замужем за тобой и прошла хорошую выучку.

— Хоуп не может забеременеть и не соизволила предупредить тебя об этом. Предпочла скрыть, так же, как и многое другое.

Слушая отца, Джек отказывался верить не только произносимым словам, но и вообще тому, что такой разговор возник. Мать, безусловно, или ошибалась, или намеренно сказала неправду. Они с Хоуп столько говорили о будущей семейной жизни, о детях, которые появятся у них, представляли себе мальчика верхом на пони или девочку за пианино. Однажды Хоуп даже призналась ему, что уже придумала, как будет разрисован потолок в детской комнате — звезды, луна и кометы.

«Чтобы наши дети во сне улетали далеко-далеко, путешествовали по галактикам», — объяснила Хоуп. Неужели это была лишь игра?

— Почему вы с мамой не можете держаться в стороне и не лезть в мою жизнь? — попробовал огрызнуться Джек, но выглядело это жалко.

— Мы никогда не вмешивались в твою жизнь. Мы поддерживали все твои начинания, даже те, которые обходились нам весьма недешево. Но позволь мне высказаться по одному-единственному поводу напрямик и категорически. Наше финансовое будущее не должно быть связано с Хоуп. Тебе надо принять это условие. Иного выбора не дано.

10

— Пенни! Пенни!

Сбегая по лестнице, Пенелопа услышала за спиной громкий шепот и обернулась.

Хрупкий силуэт младшей сестры маячил на пороге ее спальни, просвечивая сквозь кружево комбинации. Побелевшими от напряжения пальцами она цеплялась за дверную притолоку, как будто боялась упасть.

Пенелопа глянула на свои часики. Как это типично для Хоуп! В день своей свадьбы, за пятнадцать минут до праздничного ленча она еще не одета. Для нее порядок и вообще понятие времени как бы не существует. Она насквозь эгоцентрична, занята только собой. Днем раньше она опоздала на репетицию свадебной церемонии. Подружки невесты, девочки с цветочными корзинками и прочая публика праздно шаталась меж церковных скамей, и сдерживаемое с трудом раздражение, вызванное отсутствием невесты, все нарастало. Даже Аделаида — образец светской выдержки — сорвалась с места, чтобы переговорить с преподобным Уитни. Затем, с более чем часовым опозданием, из двери ризницы, откуда ее не ждали, появилась Хоуп, приняла поцелуй в лоб от Джека и обратила свой взор на священника, готовая слушать его традиционное наставление как ни в чем не бывало.

— Почему ты не одеваешься? — изумилась рассерженная Пенелопа.

— Мне надо поговорить с тобой.

Пенелопа вздохнула. Раньше сводная сестрица не жаловала ее своим доверием. Почему сегодня ей вдруг приспичило?

— Не уверена, что ты выбрала подходящее время.

— Пожалуйста… — Глаза Хоуп умоляли, а губы подрагивали.

— Ну хорошо. Только давай побыстрее. Тедди и так переживает за тебя, а ты своим опозданием заставляешь ее нервничать.

— А разве ты не собралась туда?

— Нет. Здесь у меня еще масса дел, — солгала Пенелопа.

Этот день — день свадьбы Джека — был самым горестным в ее жизни, а ленч с бабушкой в тягостной стариковской компании в старомодном клубе лишь усугубил ее похоронное настроение. Уже невмоготу было ей слушать воркование по поводу невесты. Вчера ей хватило этого с избытком на приеме, устроенном Кэботами. Пенелопа дала себе зарок не слушать больше этой словесной шелухи.

— Я уже позвонила и извинилась, — сказала Пенелопа, входя в спальню сестры. — Со мной все в порядке, а вот ты не имеешь права так наплевательски относиться к бабушке.

В спальне царил полный хаос. Платья были разбросаны и на кровати, и на полу и свисали со спинок стульев. Туалетный столик был измазан кремом и засыпан пудрой.

— Тут что, Атилла прошелся? — съязвила Пенелопа.

— Я не знаю, что мне делать, — дрогнувшим голосом призналась Хоуп.

— Все нервничают в такой день. — Пенелопа даже удивилась, насколько мало трогают ее переживания сестры. Все-таки ей следовало проявить побольше сочувствия.

— Это не по поводу свадьбы. Она меня больше не волнует.

Пенелопа не знала, что сказать на это. Сама она мечтала о грандиозной, эффектной свадебной церемонии с букетами белых роз, с шатром, освещенным разноцветными фонариками, с роскошным воздушным платьем и с толпой нарядных гостей — словом, о том, что Хоуп получит сполна сегодня. У Пенелопы не было родного отца, который поведет ее к алтарю, когда такой день настанет, хотя она уже начала в этом сомневаться. Билл никогда не пойдет на подобные хлопоты и затраты ради своей падчерицы. Зато он не уставал потакать Хоуп, портить ее и сделал из родной дочери законченную эгоистку.

— Ты болтаешь невесть что, — только и смогла сказать она.

— Ты не понимаешь. У меня сердце так колотится, что вот-вот разорвется. Я не могу одеться и все время меняю белье и платья, потому что обливаюсь потом.

Хоуп схватила со спинки стула ворох одежды и расшвыряла по комнате.

У Пенелопы глаза расширились в изумлении.

— Почему я не сказала до сих пор то, что давно должна была сказать! — с отчаянием воскликнула Хоуп.

— О чем ты?

— Случалось ли с тобой такое, что кому-то ты верила абсолютно, а потом была им обманута? Как будто мир распался у тебя под ногами и ты летишь в бездну. Я падаю, я не могу удержаться на краю.

Хоуп на глазах Пенелопы в самом деле упала, только не в пропасть, а на свою кровать и зарылась головой в подушки. Пенелопа услышала глухие рыдания.

— Может, тебе поговорить с мамой? Или с Биллом? — посоветовала Пенелопа, уверенная, что родители найдут способ, как это бывало неоднократно, лаской возвратить любимую дочурку из кошмарных грез в реальность.

— Зачем? Они лгали мне всю жизнь. Как и все вокруг. Я хочу с этим покончить. Ты должна помочь мне.

«Почему Джек выбрал себе в жены эту истеричку?» — словно раскаленным железом обожгла Пенелопу мысль. Она сейчас воочию видела разницу между Хоуп и собой, но могла лишь горестно удивляться. Со вздохом она спросила:

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

Хоуп оторвала заплаканное, распухшее лицо от подушки и произнесла едва слышно:

— У мамы в аптечке есть экуанил. Стибри его для меня.

— Экуанил?

— Это успокаивающее средство. Типа транквилизатора.

Пенелопе показалось странным, что ее мать, столь душевно здоровая женщина, держит у себя седативные препараты.

— Я не стану рыться в ее аптечке, — твердо заявила Пенелопа. — А если хочешь успокоить нервы, глотни вина. Только сначала напяль на себя что-нибудь поприличнее.