Книга Горячий снег - Юрий Бондарев

– Понимаю, товарищ Бессонов… Ваши сомнения,по-видимому, относились к судьбам некоторых военачальников, которых мы в своевремя наказали?

– Это только моя точка зрения, товарищ Сталин, -ответил Бессонов, еще ближе придвигаясь к ледяному ветру, губительно подувшемупо лицу, по ногам; и, ответив так, поняв, что Сталин заставил его сказать отом, о чем не думал говорить, добавил с поразившим его самого спокойствием: -Эта точка зрения сложилась потому, что мне пришлось служить с некоторымивоеначальниками, впоследствии ставшими жертвой клеветы. Я в этом уверен,товарищ Сталин…

Сталин положил и оттолкнул в сторону трубку на столе какнечто постороннее, мешающее ему, заговорил бесстрастно:

– Мне известны такого рода сомнения. Борьба - суроваявещь. Но многие из тех, в ком мы тогда сомневались, - люди с потенциальнойдушонкой Власова. Перегибы и ошибки давно исправили. Рокоссовский и Толбухинуспешно воюют под Сталинградом…

"А как же остальные?" - подумал Бессонов.

– … но если бы этот сумасшедший Власов поумнел, порвалс немцами, мы бы его никогда не простили!..

Разговор этот, видимо, настраивал Сталина на раздражающие,неприятные воспоминания, и, покашляв, он своей мягкой походкой в лишенныхмалейшего скрипа сапогах подошел к карте, долго смотрел на подробно нанесеннуюутреннюю обстановку трех фронтов и, пытаясь переключить мысли в иномнаправлении, думая об успехе этих трех фронтов под Сталинградом, сказал, сделавотмахивающийся жест:

– Все это к слову! А что касается вашего сына, товарищБессонов, не будем зачислять его в списки пленных. Будем считать его пропавшимбез вести. В дальнейшем наведем подробные справки. И сообщим вам. Мой старшийсын, Яков, тоже в начале войны пропал без вести. Так что мы в одинаковомположении, товарищ Бессонов.

Сталин хотел добавить еще что-то о своем старшем сыне, но,медля, передвинул лупу на карте, проговорил совсем Другое:

– Без задержек вводите в дело свою армию. Желаю вам,товарищ Бессонов, в составе фронта Рокоссовского успешно сжимать и уничтожатьгруппировку Паулюса. Я вам верю после активных действий вашего корпуса подМосквой, товарищ Бессонов. Я это помню.

– Не пожалею сил, товарищ Сталин. Разрешите идти?

– Как раз силу-то экономьте. Думал, богатырь вы. -Сталин развел руками, показал предполагаемый размер плеч Бессонова, при этомнеожиданно улыбнулся, усы дрогнули, и в этот миг (Сталин сам это чувствовал)исчез, растаял латунно-жесткий холодок в глазах - его лицо, испещренное мелкимиоспинками, стало мягким, домашним, добрым, каким его привык видеть Бессонов напортретах. - Худой вы, товарищ Бессонов. Это потому, что имеете свою точкузрения?.. Не язва? Мало, наверно, едите. И вот солдат будете плохо кормить. Аэто уж непозволительно, хоть со снабжением и неважно под Сталинградом.

– Я из госпиталя, товарищ Сталин. Но худой был всегда,- ответил Бессонов, увидев эту улыбку Сталина, которая как бы приглашала егозабыть в этом разговоре все постороннее, прямо не относящееся к делу.

Через три часа с военного аэродрома он вылетел на связномсамолете в район Сталинграда. Но и в самолете не мог до конца разобраться всложном впечатлении от сорокаминутного разговора с Верховным.

На третий день после прибытия Бессонова на место, в районразвертывания армии, обстановка на юго-западе от Сталинграда решительноизменилась.

С 24 по 29 ноября соединения Донского и Сталинградскогофронтов вели непрерывные наступательные бои против замкнутой в клещимноготысячной немецкой группировки, ожесточенно сопротивлявшейся, не раз наотдельных участках переходившей в контратаки. Но к первым числам декабрятерритория, занятая окруженными войсками, сократилась вдвое, не превышаласемидесяти - сорока километров с севера на юг. Командующий 6-й полевой армиейгенерал-полковник Паулюс послал срочную радиограмму в ставку Гитлера, требуяразрешения на прорыв из "котла" при перегруппировке сил на юго-запад;и, рассчитывая на согласие Гитлера, отдал приказ своей армии, а такжеподчиненной ему 4-й танковой армии приготовиться к отходу от берегов Волги внаправлении Ростова. В течение нескольких дней две эти армии в спешке сжигаливсе, что невозможно было использовать при прорыве, - запасы летнего офицерскогообмундирования, тягачи, автомашины, оставшиеся без горючего, подрывали склады собременявшим войска имуществом, уничтожали штабные бумаги.

В деталях осведомленный о положении войск через личныхпредставителей, Гитлер колебался, пребывая в состоянии нерешительности, но,учитывая обещание Геринга навести посредством авиации "воздушныймост" в Сталинград с доставкой по нему до пятисот тонн грузов ежедневно,он послал ответную радиограмму Паулюсу, приказывая не оставлять Сталинград,держать круговую оборону, сражаться до последнего солдата. Затем в штаб 6-йполевой армии последовал приказ об операции под кодовым названием "Зимняягроза" - о готовящемся деблокировании, о прорыве к замкнутой группировкеПаулюса со стороны Котельникова и Тормосина группы армий "Дон"генерал-фельдмаршала Манштейна, которому были теперь подчинены соединения,развернутые к югу от среднего течения Дона до астраханских степей, то есть дотридцати дивизий, в том числе шесть танковых и одна моторизованная, переброшенныхиз Германии, Франции, Польши и с других участков фронта.

Это решение Гитлера удерживать Сталинград во что бы то нистало преследовало одновременно и стратегическую цель - обеспечить отход наРостов северокавказской группировки немцев, находившейся под угрозой охвата сфлангов.

Одиннадцатого декабря, еще раз обсуждая положение в районеСталинграда, Гитлер приказал Манштейну нанести деблокирующий удар.

На рассвете 12 декабря, создав трехкратный перевес на узкомучастке вдоль железной дороги Тихорецк - Котельниково - Сталинград, командующийударной группой деблокирования генерал-полковник Гот двумя танковыми дивизиямипри массированной поддержке авиации нанес удар в стык двух армийСталинградского фронта. Танки устремились в прорыв, к 15 декабря вышли на берегреки Аксай и, форсировав ее, за три дня беспрерывных атак продвинулись на сорокпять километров в направлении к Сталинграду Нашей разведкой были перехваченынезашифрованные радиограммы Гота в штаб Паулюса: "Держитесь. Освобождениеблизко. Мы придем!" Положение на юго-западе крайне осложнилось.Ослабленные прежними оборонительными и наступательными боями, наши войскаотходили, истекая кровью, с жестоким упорством цепляясь за каждую высоту Наглавном направлении были введены все резервы, однако это не смогло существенноизменить сложившегося положения: армейская группа генерал-полковника Гота,усиленная подошедшей 17-й танковой дивизией, продолжала быстро продвигаться кСталинграду, к окруженной 6-й армии Паулюса, от часа к часу ожидавшей сигналана прорыв из кольца навстречу танковым дивизиям, деблокирующим ее.

В тот момент, когда свежесформированная армия Бессонованачала выгружаться северо-западнее Сталинграда, уже поступили подробныесообщения о начавшемся немецком контрнаступлении на Котельниковском направлении,о кровопролитных боях на рубеже реки Аксай. Вместе с начальником штаба армиигенерал-майором Яценко Бессонова срочно вызвали на Военный совет фронта, где вто время находился и представитель Ставки. После подробных докладовкомандующего фронтом и командующих армиями с бесспорной очевидностью сталоясно, что войска Сталинградского фронта, по которому наносился главный удар, неимели достаточных сил противостоять натиску Манштейна, располагавшему научастке прорыва большим численным перевесом.