Книга Брусиловская казна - Сергей Бортников

Наконец песчаная дорога вливается в бетонную. Поворачиваю направо и на всех парах мчу до указателя «Озёрное – 3 км», чтобы там повернуть в обратный путь. Слева по борту несет свои воды красавец-Стоход. Сто ходов – это, конечно, слишком, но два-три русла реки можно насчитать чуть ли не у каждой деревни… Оставляя позади себя огромный столб пыли, пролетаем через Сытовичи и гоним дальше на Кашовку. Там живёт мой старый приятель Леонид Ткачук. Зимой он присматривает за лесом, летом принимает от населения грибы, ягоды, прочие дары щедрой матушки-природы. Рыбак и охотник, он с первого знакомства произвёл на меня впечатление человека надёжного и твердого – такому можно доверять…

За мостом скатываемся вниз, в просторный двор, и я направляю автомобиль в широко распахнутые ворота крестьянского амбара. Всё. Здесь нас не найдут никакие спецслужбы…

Хозяин уже спешит нам навстречу. На его устах играет искренняя улыбка:

– Серега?! Какими судьбами?

– Да вот… Истосковался по родине…

– А может, москали тебя того… Выперли, как нежеланного гостя?.. Говорят, в Москве менты звереют, если выявляют кого-то без прописки или регистрации…

– Не знаю. Ко мне относятся вполне дружелюбно. За три года паспорт ни разу не показывал…

Это была чистая правда. Хотя многие в Украине мне не верят. Дам им один совет: помойтесь, прилично оденьтесь и спокойно отправляйтесь в Москву. Никто просто так придираться к вам не станет… А то ведь наши люди как привыкли: вырядятся в рваньё, обуют кирзовые сапоги, обвешаются мешками – и вперёд, покорять российскую столицу. Глаз у тамошних стражей правопорядка, что и говорить, наметан. «Торбешников» и нелегалов-строителей они вычисляют безошибочно. И немедленно взыскивают дань… Так что, если мордой удался в малоросского крестьянина – лучше сразу заплатить деньги за временную регистрацию. Не то замучаешься платить мзду.

Впрочем, я немного отвлёкся… Как всегда, Леонид и его супруга Ольга обеспечили самый радушный приём. Столы ломились под тяжестью разнообразной снеди. Домашняя колбаска, дичь, рыба, голубцы, винегрет и, конечно же, хлебная горилочка. Слегка мутноватая, но исключительно мягкая… Андрей с Олегом добавили знаменитого луцкого пивка, в 1914 году на выставке в Париже признанного лучшим в мире – и пошло-поехало!

– Сергей, я хочу выпить с тобой! – неустанно повторяет мой друг, перед тем как принять очередную дозу спиртного, но я упрямо отказываюсь. Мне ведь предстоит еще вести машину обратно.

Заметив, что братья уже никуда не спешат, решаю идти на Стоход один.

– Вы гуляйте, а я пока поныряю. Маски хоть взяли?

– В бардачке! – запихивая в рот тонюсенький малосольный огурчик, отвечает меньшенький.

Раздеваюсь, беру всё необходимое и спускаюсь к реке.

На моих коронных местах размахивают длинными самодельными удочками из лещины несколько местных пацанов. Чтобы не мешать им и не пугать рыбу – отправляюсь влево, против течения, перехожу через деревянный мосток на второе русло и сразу же бросаюсь в воду. Свежая прохлада обжигает распаренное тело, но мне не привыкать.

Выбравшись на мостик, натягиваю маску, предварительно смочив стекло, чтобы не запотевало, и вниз головой опускаюсь под обрывистый берег. Сколько же здесь нор? Десятки, сотни, тысячи? Вон из одной торчит клешня… Пытаюсь аккуратно схватить её двумя пальцами, но рак, почуяв неладное, успевает уползти в глубь пещеры. Запихиваю руку чуть ли не по плечо и наконец ощущаю под рукою панцирь. О, господи, мне не хватает кислорода! Давлюсь и надуваю щеки, но добычу не выпускаю…

Наконец всплываю. Тяжело дыша, вываливаюсь на берег и аккуратно кладу первенца в полиэтиленовый пакет. Немного передохнув, снова ухожу под воду. Сразу натыкаюсь на несколько сообщающихся нор. Около одной из них на подводном растении, напоминающем обычный лопух, лежит гигантский рак. Нет, не рак – самый настоящий лобстер. Хоп… И я накрываю его ладонью… Тьфу, чёрт, он ничуть не больше первого! Просто казался таким огромным под водой…

Двигаясь против течения, я ныряю снова и снова, иногда добывая за один раз по два, а то и три панцирных существа. Как вдруг… Вода становится мутной, вскоре в ней невозможно разглядеть не то что подводных обитателей, но и дно. Впереди шарит по норам ещё кто-то!

– Эй, ребята, неужели вам реки мало?

– Пошёл вон… Это наше место! – грубо отвечает с берега атлетически сложенный малый лет двадцати пяти.

Вскоре из воды появляется его напарник. Этот, с виду, мой ровесник. Среднего роста, нормального телосложения – короче, ничем не примечательный мужчина с открытым, несколько простоватым лицом.

Странная парочка. На местных не похожи – городские. Наверняка тоже из Луцка. Или Ковеля. Но машины нигде не видно… Не пешком же они шли? Ан, нет, вон вдали, под берёзовой посадкой блестит на солнце перламутровый «очкарик-мэрс». Ничего не скажешь – крутые ребятишки. Что ж, мы и не с такими справлялись.

Отбросив в сторону маску, угрожающе приближаюсь к атлету. Сзади подпирают подвыпившие братья. Андрей уже почти поравнялся со мной, сразу за ним бежит с перекошенной физиономией Олег. Одного его вида можно испугаться. Сейчас мы покажем наглецам, где раки зимуют! Нашу мощь «посчастливилось» испытать на себе даже иностранцам. Популярный киевский журнал «Футбол», подводя итоги одного международного футбольного матча, писал: «Весь день Милан напоминал город, завоёванный немецкими армиями. Повсюду – и особенно в центре города, на Пьяцца дель Дуомо – бродили, сидели, лежали и, конечно, пили немытые и нечёсаные фаны “Шальке”. Один из нашей делегации попытался было рявкнуть: “Динамо!!!” Какой-то биквадратный “ариец”, покрытый татуировками и не мывшийся по крайней мере полгода, запустил в него луковицей и собрался перейти к более активным действиям. Конфликт уладили братья (крутые такие братки) Бортневы из Луцка, сумевшие объясниться с фаном…»

Не без улыбки вспомнив былые похождения в Италии, я уже собрался столкнуть нахала в реку, как подоспевший Андрей заорал сзади: «Володя!» и с разгона плюхнулся в Стоход. Прямо в «лапы» ныряльщику. Там они крепко обнялись.

– Да это же Клёва! Ты писал о нём в своей книге… Знакомься, Григорьевич, – мой брат Сергей.

– Тот, который прославил меня на весь СНГ? – недовольно бурчит Кливанский.

Да-да, это был именно он. Известный лидер криминалитета, в своё время державший в узде мой родной город. Да что там город! В середине девяностых на Украине сравниться с ним по влиянию и размаху мог разве что только львовский авторитет Зенек по прозвищу Седой… Однако после тяжёлого огнестрельного ранения Владимир завязал с преступностью и быстро превратился в крупного бизнесмена, связанного сотрудничеством с высокопоставленными представителями правящей элиты. Даже банкет в честь прибытия первого президента Украины на Волынь организовывали не официальные власти, а лично он. К сожалению, встретиться и поговорить мы тогда так и не смогли. Клёва наотрез отказался беседовать с моими милицейскими консультантами (понятия всё-таки обязывают), а наша личная встреча постоянно срывалась, пока я не уехал в Москву…