Книга Тайна алмазного берега - Енэ Рейтэ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ужас какой!
– Я недолго смогла выносить его жуткий характер. Граф замучил меня своей беспричинной ревностью и держал в заточении у себя в замке…
– Гнусный тип!
– И в один прекрасный день я сбежала…
– Правильно сделали!
– Но с тех пор живу в постоянном страхе. Он готов на все, лишь бы снова сделать меня своей рабыней!
– А полиция не чешется?
– Граф Ла Рошель – важная птица. Его старший брат – министр.
– Ну и что? Один министр всей стране не указчик.
– А младший брат мужа – префект полиции.
– Вот это действительно шишка. Мне приходилось сталкиваться с префектами… Серьезные люди, ничего не скажешь!
– По вечерам я не решаюсь выйти из дому, да и днем страх не отпускает ни на минуту… Ах, Джон, теперь вам известна моя тайна! Вы единственный человек, кто… – Она тяжело вздохнула, на глазах ее выступили слезы. Подумать только, такая красавица, и до чего несчастна!
– Графиня! – пылко воскликнул я. – Отныне вы не одиноки! Я с вами.
– Благодарю, Джон! – Она обхватила обеими руками мое лицо и долгим взглядом посмотрела мне в глаза. Язык мой сделался сухим, как щепка, и в зеркале напротив я увидел вздувшиеся на лбу жилы. Я обвил руками ее талию, и она не сопротивлялась, напротив – склонила голову на мое мужественное плечо. Волосы ее источали аромат жасмина.
– Я люблю вас… – не помня себя, прошептал я.
– О-о, Джон… Разве ты не видишь… что я тоже лю…
Не дав ей договорить, я запечатлел поцелуй на ее губах.
– Джон… – промолвила она с тяжким вздохом. – Я понимаю, что ты не из болтливых и, вероятно, мне пока не доверяешь…
– Помилуйте, графиня!
– Зови меня Нора…
– Но… Нора. – У меня и язык-то не поворачивается такое выговорить.
– Я открыла тебе все свои тайны, а ты… Может быть, потом, когда почувствуешь, что по-настоящему любишь меня и доверяешь… ты тоже расскажешь мне все, чтобы между нами не было никаких недомолвок…
Стыд какой! Эта дивная женщина слепо доверилась мне, ведет себя так искренне и открыто, а я держу рот на замке…
– Графиня!.. Нора… Графиня Нора! Я тоже расскажу все-все без утайки!
– Не подумай, будто я из пустого любопытства…
– Ив мыслях нет такого!.. Если тебе доверяют, значит, и ты должен отвечать тем же. У меня тоже есть тайна, вокруг которой…
Послышался стук в дверь. Она испуганно вырвалась из моих объятий.
– Кто там?
– Звонят по телефону.
Вошел лакей по имени Луи, принес на подносе телефонный аппарат с длинным шнуром.
Только в аристократических домах принято подавать телефон на подносе.
Графиня поднесла трубку к уху.
– Да… – коротко ответила она. – Пока нет… но близко к тому… Нет… Хорошо, жду вас… На машине?… Понятно… Всего доброго!
Лакей удалился.
– Джон… Я должна встретиться с одним человеком. Это давний друг моего отца, он приедет сюда на машине… Обожди меня здесь, пока я поговорю с ним, ладно?
– Пожалуй, я засиделся, пора и честь знать…
– Нет-нет, как знать, когда мы снова встретимся! – возразила она, и опять последовали жаркие поцелуи.
Вскоре лакей вновь постучал в дверь.
– Скоро вернусь, – шепнула она и оставила меня одного.
Я опрокинул рюмку виски и опустился в кресло. Голова шла кругом. Вдруг раздался тихий стук.
Лишь сейчас я заметил, что в противоположном углу комнаты, у лампы, есть скрытая обоями дверь. С той стороны кто-то подсунул под дверь клочок бумаги…
Что за новости!
Подойдя к двери, я поднял бумажку. На ней было написано следующее:
«Дарагой Акавалык!
Дурак ты, каких сеет не видал. Erna баба как есть змия падкалодныя. Видит, что ей в сети попался олух бизмозглый, который вааброжоит о сибе бох весть што, вот и пользуитца этим. Помалкивай, пасть ни разивай и паскарей делай отсюда ноги. А то очинь даже лехко можит статца, што тибя прихлопнут, как муху. Ведьма ета апасние, чем сто чиртей.
Писал то незнамо кто».
«Незнамо кто»… Да я с первых слов догадался, что это Турецкий Султан, больше некому. Только все написанное – вранье от начала до конца.
Я мигом распахнул скрытую обоями дверь – возьму мерзавца тепленьким.
Ан не тут-то было! Султан смылся.
Я очутился в небольшой комнате. Как он попал сюда – ума не приложу. Но ведь пробрался же исподтишка…
В следующей комнате я аж застыл на мгновение, охваченный трепетом. Это была спальня со стенами, затянутыми голубым шелком. С потолка свисала лампада, освещая комнату рассеянным красноватым светом.
В противоположном конце спальни виднелась дверь, занавешенная портьерой, а в отдалении слышались голоса.
Ступая на цыпочках, я прокрался поближе. За портьерой помещалась гардеробная, а по соседству с ней находилась та комната, откуда доносился разговор. Она тоже была отгорожена плотной шторой.
Теперь я узнал голос графини – исполненный печали и мелодично переливчатый, точно звуки арфы.
– С этим оболтусом я бы справилась запросто и, не помешай мне ваше превосходительство, вытянула бы из него всю подноготную.
Оболтус… Любопытно, про кого это она?
Ей отвечал спокойный, низкий мужской голос.
– Мне необходимо было поговорить с вами, госпожа Мандлер!
«Госпожа Мандлер»! Выходит, она не графиня?
Позвольте, позвольте! Но ведь Мандлер была фамилия того капитана, за которого выдавал себя Чурбан Хопкинс!
Я осторожно заглянул в щелочку у портьеры.
В небольшой гостиной находились двое: дамочка, отрекомендовавшаяся графиней, и… У меня перехватило дыхание. Вторым был маркиз де Сюрьен, правительственный посланник!
До сих пор у нас о нем речь не заходила, хотя в здешних краях его каждая собака знает. Полномочный представитель правительства по делам колоний, адмирал, суровый, закаленный солдат, яростный противник генерала Рубо, приверженца методов дипломатии и компромиссов. Его длинная, седая шевелюра, орлиный профиль, пронзительный взгляд, чисто выбритая физиономия давно примелькались в Африке.
И теперь эта знаменитость сидит в салоне мадам Мандлер и ведет с ней беседу!
– Поскольку в прошлый раз вы осрамились, не раскусив своевременно беспримерно наглый обман в суде, вам предстоит исправить все свои ошибки, – выговаривал ей де Сюрьен. – Удалось вам напасть на след сообщников?
