Книга Цветок на скале - Джейн Арбор

— Ты о чем? — насторожилась Хона.

— О повреждениях на машине Исан. Может, я ошибаюсь, но помнится из ее рассказа, что чужая машина показалась в зеркале с ее стороны, ободрала бок ее автомобиля и умчалась, — сказал задумчиво Адам и после короткой паузы продолжил: — Заметь, в зеркале с ее стороны. Это значит, что лихач шел на обгон. В противном случае она не могла бы его видеть в зеркале. Но я видел ее машину, когда уезжал прошлым вечером из «Ла-Вуаля». Краска у нее была содрана не со стороны водителя. С этой стороны не было ни единой царапины. Странно, не правда ли?

Хона задумалась.

— Повреждения были нанесены со стороны, где сидит пассажир? — уточнила она.

— Там, где они должны были быть, если водитель шел на обгон.

— А если он ехал так безрассудно, что сделал обгон со стороны пассажира?

Адам покачал головой:

— Если бы он был безумцем, разве Исан не сказала бы об этом? Если я правильно ее понял, это был обычный обгон, хотя и на бешеной скорости. Но поскольку это не объясняет причину повреждений на машине Исан, то, возможно, я ее неправильно понял. Впрочем, ты тоже слышала ее историю. Что, по-твоему, она сказала?

— Н-не знаю, — произнесла неуверенно Хона. Хотя Адам посочувствовал ей, сказав: «Ну, конечно, ты была не в себе в это время», девушка укрепилась в убеждении, что повреждения машине Исан были нанесены именно тогда, когда ее машина столкнулась с автомобилем Адама, что был один дорожный инцидент, а не два, что реальный инцидент был результатом безрассудного вождения Германа Трева. Вот в чем была полная определенность. Исан опять делала из всех дураков.

Внутренний двор маленькой гостиницы, куда Адам привез Хону, был заставлен в стиле ретро, грубо сколоченными столами, на которых стояли стилизованные керосиновые лампы. Кроме них двоих, других посетителей не было. Пейдж вышел, чтобы сделать заказ официанту, и когда вернулся, то взял руку Хоны и стал нежно ее поглаживать.

— Вот что я хотел сказать тебе, — начал Адам. Но она услышала не то, что ожидала. — Ты помнишь то письмо, что я читал сегодня утром, когда ты пришла в клинику? Я получил его от дяди. Он вместе с партнером занимался врачебной практикой в округе Котсволд в Англии. Из-за слабого сердца партнер был вынужден прекратить работу. Дядя Тревельян предложил освободившуюся вакансию мне. Если я приму предложение, дядя согласен ждать моего приезда сколько нужно, но он требует быстрого ответа: да или нет. Однако если я соглашусь, то, что станет с моими планами на будущее, которые я как-то обсуждал с тобой? Ты помнишь?

Хона кивнула:

— Ты имеешь в виду, что согласие на предложение дяди сократит срок твоего пребывания на Большой Земле. Насколько?

— Я смогу уехать, как только уволюсь из ЮНХ, а срок моего контракта истекает через два месяца. Но дело не только в этом. Сейчас я не настолько свободен в своих решениях, как прежде.

— И ты сожалеешь об этом.

Адам снова взял руку Хоны.

— Не пытайся говорить за меня, — мягко упрекнул он девушку. — Я собирался сказать, что не свободен в своих решениях из-за тебя, любовь моя. То есть если я приму предложение дяди, то могу ли я надеяться, что ты выйдешь за меня замуж и уедешь со мной в Англию?

— Адам! Я… — произнесла Хона, подыскивая нужные слова для ответа.

— Ты ведь знала, о чем я хотел тебя спросить в тот вечер до получения мною письма из Англии? О том, что знала, я понял из твоего поведения. Ты даже позволила мне поцеловать себя.

Мучаясь угрызениями совести, Хона вспомнила, как позволила себе нежиться в его объятиях.

— Мне казалось, что знала, — согласилась она. — Но я не думала тогда о браке. Я просто думала, что нравлюсь тебе.

— Я и не скрывал этого, так ведь? Это было главной темой нашего разговора ночью, пока его не прервали. А предложение о браке — естественное следствие всего остального. Но тогда ты сказала, что еще не готова ответить на мое чувство. А теперь? Когда я признался тебе в любви, предложил выйти за меня замуж… Готова ли ты теперь?

Хона смущенно покачала головой:

— Не в той степени, чтобы честно признаться.

Адам замолчал, прикусив губу. Затем сказал:

— Понимаю. Ты не любишь меня так, как люблю я и как нуждаюсь в тебе. Но любовь никогда ведь не делится в равных долях. Позволь мне судить самому, что такое честность в любви.

— Ты, конечно, вправе судить сам. Но не думаю, что ты всегда будешь относиться ко мне так, как сейчас.

— Осмелюсь полагать, что всегда.

— Ты думаешь сейчас только о себе, но не обо мне. Я не могу и не должна выходить за тебя замуж без настоящей любви.

— Настоящей! — Он ударил кулаком по столу. — Какие могут быть нормы… градации для любви? Я думал…

Хона прервала Пейджа, прикоснувшись к его руке, сжатой в кулак. Она почувствовала, как внутреннее напряжение Адама ослабевает.

— Я знаю, — ласково сказала Хона. — Я позволила тебе поцеловать себя, и была тронута поцелуем. Я чувствовала себя благодарной. Ведь прошло так много времени…

— С тех пор, как тебя целовали? — подал он реплику.

— Да… целовали, любя.

— Значит, верно то, что рассказала мне с твоих слов Дорис. Ты была обручена, но твой парень бросил тебя.

— Он бросил меня потому, что был обручен с другой и уехал к ней.

— Это случилось до того, как ты приехала сюда? Неужели ты не любишь меня из-за этой истории? Ты не должна связывать себя такими вещами. Это — патология. Я полагал, что ты выше этого, — недоумевал Адам.

— Ты полагал верно. Но я выбросила его из головы не за тем, чтобы влюбиться без памяти и выйти за тебя замуж. Здесь нет связи, понимаешь? — доказывала ему Хона.

Не без разочарования он согласился:

— Что ж, будь по-твоему. Только я думал, раз у тебя не было никого с тех пор… — Он продолжил через мгновение, заметив ее протестующий жест рукой. — Или кто-то есть? Есть? — стал добиваться он ответа. Когда же Хона промолчала, то сказал: — Может, у тебя есть парень, который не целовал тебя так, как я, по любви, но все равно интересует тебя сам по себе? Может, ты его любишь, а он тебя нет? Может, поэтому ты меня отвергаешь?

Обезоруженная его проницательностью, Хона мягко ответила:

— Теперь ты выстраиваешь новое уравнение. Оставь это, Адам! Я к тебе хорошо отношусь. Никогда мне не приходилось работать с человеком, которого бы я уважала больше, чем тебя. Мы — друзья. Но как ты должен понимать, этого недостаточно для брака.

— Хорошее отношение, уважение, дружба, — возразил он ей, — разве это не прочная, солидная основа для брака?

— Брак не может быть без любви, которая захватывает оба любящих существа, волнует их… — Беседуя с Адамом, Хона прислушивалась к отдаленному эху. «Издавна люди знали, что брак без любви — не более чем голая скала», — говорило эхо голосом миссис Лорд. Хона вспомнила тот чудный день, когда Арно был так общителен, ласков и любезен с ней, как никогда раньше, и потом… Вопрос Адама вернул ее к реальности.