Книга Очарование юности - Маргарет Малькольм

Так было с Инки и Бэтсом. Не подавляя их свободолюбивый дух, Роскот сумел каким-то образом заставить их подчиняться правилам, и близнецы зауважали его за это. Кит не признавалась даже самой себе, но после того случая ее братья вели себя идеально и совсем не доставляли хлопот.

Милли также изменилась, с тех пор как они переехали в Холли-Лодж. Она без церемоний заявляла:

«Я всего лишь женщина, к тому же достаточно консервативных взглядов. Превосходно, когда в доме есть мужчина, ответственный за принятие решений. Это позволяет мне чувствовать себя хрупкой и беззащитной».

Энтони смог дать Милли и близнецам то, что Кит, несмотря на всю свою любовь, была не в силах им дать. Теперь он хочет попытаться помочь Пенни.

На какую-то долю секунды Кит почувствовала страстное желание отказать. Пенни всегда находилась на ее попечении. Кит делала все возможное, чтобы облегчить жизнь своей маленькой сестренке. Это ее миссия, ее, а вовсе не этого человека, к которому ребенок испытал инстинктивное отвращение при первой же встрече. Верно, потом Пенни смогла побороть страх, но методы Энтони были слишком суровыми. Если малышка снова его испугается, она может полностью замкнуться в себе и отказаться от дальнейших контактов с кем бы то ни было.

Но одной из отличительных черт характера Кит была ее безоговорочная честность с самой собой. Не успела она придумать отговорку, как поняла, что за этим кроется.

«Я просто хотела чувствовать себя нужной, — призналась она самой себе, сгорая от стыда. — И я ревную, потому что Энтони смог сделать для Милли и близнецов больше, чем я. Поэтому я и не хочу, чтобы он стал тем человеком».

Неожиданно Энтони, завладев обеими ее руками, мягко поднял ее на ноги. Мгновение они стояли друг против друга, все еще держась за руки, затем молодой человек убедительно произнес:

— Кит, верь мне!

Могла ли она поверить ему? Человеку, который столь доходчиво объяснил ей, что сам он никого не любит и никому не верит? Заслуживает ли он сострадания и понимания? Кит пристально вглядывалась в лицо Энтони и чувствовала себя так, словно видит его впервые в жизни. Она вспомнила отражение в зеркале, когда он смотрел через ее плечо, и изумилась. Перед ней стоял совершенно другой человек.

Тот Энтони был убежден в своем превосходстве. Этот Энтони не волновался по поводу того, что можно получить от жизни, так как хотел давать сам. Как и Кит. Потеряв веру в людей, прежний Энтони воздвиг крепостную стену, чтобы отгородиться от мира. Нынешний Энтони хотел преодолеть этот барьер ради блага Пенни, и они оба понимали, что Кит может помешать ему сделать это.

На долю секунды Кит показалось, что в ее руках не только будущее ее сестры, но и будущее этого человека. Она могла дать единственно возможный ответ:

— Да, я верю тебе!

Прежде чем Энтони успел произнести хоть слово, девушка высвободила руки и быстро побежала к дому.

Глава 8

Елена Алладайк всегда презирала Кит за недостаток практичности и незнание жизни, а Кит, в свою очередь, всегда пыталась найти ей оправдание за подобные мысли.

Но, умудренная жизнью или нет, девушка никому не хотела поверять свою сердечную тайну. Против своего желания она влюбилась в Энтони и теперь гадала, как такое могло произойти.

«Наверное, это случилось потому, что я терпеть не могла Энтони, можно сказать, ненавидела его, — удивлялась она. — Даже когда я пыталась убедить его, что не все люди на свете — расчетливые чудовища, я была не до конца честна с собой, так как на самом деле я просто злилась, что он может включить и мою семью в этот черный список, и хотела уверить его в обратном!»

Каким бы странным образом ни возникло ее чувство к Энтони, это было уже не важно. Сейчас значение имело только настоящее и будущее.

Кит любит Энтони, а он любит Елену Алладайк. Неужели любовь действительно слепа, как гласит мудрая пословица? Неужели Энтони не заметил, что Елена скрывает за очаровательной маской? В ее сердце нет человеческой теплоты, ее суть составляют расчетливость и эгоизм.

— Она не сделает его счастливым! — в отчаянии воскликнула Кит. — Она будет снова и снова причинять ему боль! Если бы только он мог полюбить меня! Конечно, я не так образованна, как Елена, но я бы вышла за него замуж не из-за…

Кит осеклась, нахмурившись. Может, она несправедлива по отношению к Елене? Не могла ли та тоже искренне влюбиться в Энтони? Возможно, так и есть, Кит просто не находила другой причины для объяснения странной фразы Елены: «Я очень надеюсь, что ты не будешь досаждать ему, живя в имении, в противном случае тебе придется иметь дело со мной!» Действительно, если Елена заботится о благе Энтони, она захочет сделать все возможное, чтобы убедиться, что его гостеприимством не злоупотребляют.

Однако, припомнив, каким тоном было сделано, то предупреждение, Кит решила, что Елена вовсе не влюблена. Она вела себя так, словно Энтони — ее собственность, от которой она не намерена отказываться.

«Я полагаю, — заключила Кит, — что я все-таки заблуждаюсь на ее счет. Мне следует приложить максимум усилий, чтобы никто — и в особенности Энтони — не догадался о моих чувствах! И без этого забот хватает!»

Это было правдой. Ведь существует Пенни. После долгих размышлений Кит все же поведала Милли о предложении Энтони и о собственном согласии. Пожилая дама в молчании выслушала ее и кивнула.

— Думаю, ты поступила мудро, Кит, — задумчиво произнесла она. — Есть в этом молодом человеке что-то такое… — Она на мгновение замолчала, а затем заговорила снова: — Мне сложно признаться, но, полагаю, все из-за его сердечности. Он искренне хочет помочь нашей девочке.

— Но когда он впервые появился здесь, ты так не считала! — невольно воскликнула Кит.

— Ты права, — согласилась с ней Милли. — Я склоняюсь к мысли, что с тех пор он изменился. Иногда я думаю, что в Австралии он встречался с девушкой и у них что-то не заладилось. Ты, как считаешь?

— Не знаю, может быть, — осторожно ответила Кит. — Но он же никогда не рассказывал об Австралии, правда?

— Нет, — снова согласилась старушка, — не рассказывал. Мистер Роскот, конечно, не из тех людей, кто любит распространяться о личной жизни, но время от времени одно-два странных слова все же срываются с его уст. И все. Даже Чарльз знает о нем не больше, чем мы. Кстати, о Чарльзе. Кит, что мы будем делать с празднованием Рождества?

— Не знаю. Думаю, стоит подождать и узнать мнение мистера Роскота на этот счет.

— Да, я тоже так считаю, — ответила пожилая дама и неожиданно выпалила: — Кит, почему ты до сих пор называешь его мистер Роскот, в то время, как все прочие давно зовут его просто по имени? Он-то называет тебя Кит.

— Да, знаю, — неохотно отозвалась девушка. — Так или иначе, мне не хочется… Послушай, это он надоумил тебя поговорить со мной об этом?

— Вовсе нет, — спокойно сказала Милли. — Просто в голову пришло…