Книга Очарование юности - Маргарет Малькольм

Возможно ли, что Кит более расчетлива, чем кажется на первый взгляд? Может ли она вести свою игру? Вероятно, ей многое известно о Роскоте, и она хочет убедить Энтони, что ее интересует только он сам, а вовсе не его деньги.

«У меня просто воображение разыгралось, — решила Елена. — Кит не настолько умна и слишком плохо знает мужчин, чтобы проделывать такие вещи».

Однако, как только на сцене появился Энтони, девушка решительно отказала Оливеру, который, между прочим, был лакомым кусочком. Сама Елена никогда бы не упустила такую добычу.

Поток машин все увеличивался, и Елене пришлось сосредоточить внимание на дороге. Тем не менее, она смогла принять решение. Нельзя терять ни секунды, нужно лишь проработать некоторые детали.

К удивлению Кит, жизнь в Холли-Лодж протекала легко и спокойно. Но вскоре произошел вопиющий случай: Пенни запустила в Бэтса тяжелой вазой, а Инки ударила кочергой из-за того, что мальчики отказались взять ее с собой на продолжительную прогулку, совершить которую ей было, несомненно, не по силам. Это случилось однажды вечером, и Кит больше часа пыталась успокоить Пенни и уложить ее в кровать. Прошло немало времени, прежде чем изнуренная девочка заснула.

Чуть позже Кит надела свое старое пальто и выскользнула из дома. Светила полная луна, поэтому девушка без труда отыскала дорогу к той самой каменной скамье, на которой сидел Энтони, когда ему на руку слетел дрозд.

Кит без сил рухнула на скамейку, откинула голову назад и закрыла глаза. Глубокая тишина и покой, окружавшие девушку, не находили отклика в ее сердце. В ее ушах все еще звучали истеричные крики Пенни, а перед глазами стояло перекошенное личико. Полное фиаско. Пенни так нуждается в помощи! Но повсюду преграды, непреодолимые преграды.

— Буду крайне признателен, если вы объясните мне, что происходит. — Кит вздрогнула при звуке спокойного голоса, раздавшегося за ее спиной. — Я имею в виду Пенни.

— Вы все слышали? — с трудом произнесла девушка. — Ну конечно, слышали! Эти крики трудно было не услышать. Очень сожалею, что побеспокоили вас, мистер Роскот!

— Дорогая моя девочка, конечно, я обеспокоен, но не так, как вы думаете. Я волнуюсь за Пенни. Что стоит за ее нынешним состоянием? Помнится, вы мне как-то рассказывали, что она упала в детстве.

— Да, в этом падении все дело, — дрогнувшим голосом отозвалась Кит. — Понимаете, ей было уже шесть лет, когда случилось несчастье, и она прекрасно помнит то время, когда могла бегать и играть, как другие дети.

— Но, что произошло? — спросил Энтони, и девушка вдруг поняла, что ей легко разговаривать с ним и она даже может поведать ему эту печальную историю.

— На каникулах мы жили на ферме у моря, — начала она. — Пенни была очень подвижным ребенком и убегала от нас при малейшей возможности. Вся семья зорко следила за ней, но в тот день она спала после обеда и должна была присоединиться к нам только за ужином. Мама настаивала на ее отдыхе, в противном случае девочка быстро уставала и раздражалась. Знаете, мама всегда считала, что Пенни только притворяется спящей, но какое это имело значение, если она все же отдыхала? В тот день один из рыбаков принес нашу малышку домой, она была без сознания. Она как-то ухитрилась пробраться на кухню незамеченной и выскользнуть через черный ход. Из слов рыбака следовало, что они увидели, как Пенни карабкается по отвесной скале. Они ничего не успели предпринять. Девочка поскользнулась и сорвалась вниз. — Кит издала протяжный стон.

— Бедняжка, — с чувством произнес Энтони. — Что сказали доктора?

— У нее повреждены позвоночник и левое бедро, — кратко ответила Кит. Этот вопрос причинил ей боль. — Сначала врачи вынесли приговор, что Пенни никогда больше не сможет ходить, но, как видите…

— Да, — медленно проговорил молодой человек. — Ребенок половину своей недолгой жизни прожил калекой и помнит, каково это — быть здоровым. Неужели ничего нельзя сделать?

— Придется пройти через операцию, может быть, и не одну. А затем продолжительный и болезненный курс лечения.

— Я не особо подкован в этой области, — задумчиво сказал Энтони, — но полагаю, чем скорее начать лечение, тем лучше. Я имею в виду, помимо ограничения двигательной активности девочки, нет ли опасности, что со временем выздоровление станет невозможным?

— Да, — выдавила из себя Кит, — есть такая опасность. На днях к нам заходил доктор Марсворфи, чтобы убедиться, что с Милли все в порядке, и он мне сказал, что время Пенни скоро истечет. Но он уверен, что ее нельзя принуждать лечиться, она сама должна захотеть этого, ведь если девочка не пожелает помочь докторам, ее не будут оперировать.

— Понятно, — чуть помедлив, отозвался Энтони. — Это большая проблема. Полагаю, сама Пенни знает, что происходит?

— Да, мы не могли от нее скрывать, — угрюмо объяснила девушка, — потому что в противном случае малышка была бы шокирована ухудшением здоровья вместо ожидаемого улучшения.

— Не только шокирована, но и горько разочарована. Настолько горько, что могла впасть в уныние и перестать бороться, — добавил Энтони. — Я понял, в чем состоит трудность. Скажите, ведь ее сегодняшняя истерика не единственная? Это уже вошло в привычку?

— Вы правы, — неохотно признала Кит. — Они все учащаются и становятся более сильными. — Девушка задрожала. — Я должна идти. Пенни может проснуться, а меня нет.

— Нет, Кит, подождите минутку! — Он накрыл ее ладони своими. Девушка непроизвольно напряглась, но не сделала попытки высвободить руки. — Из вашего рассказа я могу заключить, что в детстве она была очень независимым ребенком?

— Верно, — кивнув, согласилась Кит. — Моя сестра любила гулять одна или делать что-то без посторонней помощи, приговаривая при этом: «Пенни сама! Пенни сама!», если мы пытались помочь.

— А теперь она долгие годы вынуждена ограничивать себя в действиях, — размышлял вслух Энтони. — И ей приходится принимать помощь от других людей — для такой свободолюбивой натуры это непереносимо. Конечно, она приходит в бешенство!

— Вы хотите сказать, что мы ее слишком опекаем? — с негодованием воскликнула Кит. — Что, было бы лучше, если бы мы не обращали на нее внимания и бросали на произвол судьбы?

— Честно говоря, не знаю, — вздохнул Энтони. — Но не будет ли справедливым заметить, что, если вы не найдете к ребенку другой подход, Пенни обречена оставаться калекой до конца жизни?

Кит заплакала. Ей было отлично известно, что он говорит правду. Она давно пыталась найти выход из этого тупика, но тщетно.

Энтони сильнее сжал ее руки.

— Кит, позвольте мне попытаться, — настойчиво произнес он.

Девушка некоторое время старалась рассмотреть его угрюмое лицо, залитое лунным светом.

— Вы? Но что вы можете сделать?

— Не знаю, может, и ничего, — мрачно отозвался он. — Но иногда посторонний может сделать то, что не под силу близким людям. Я в это верю.