Книга Искушение добродетели - Мэри Кэттон

— В академии мы сами сажали цветы. Это ведь так романтично, — язвительно добавила она.

— Ну еще бы! — Он нахмурился и энергично заработал садовым совком, готовя почву для розового куста. — То-то я чувствую, что меня как бы подхватывает и уносит. По-видимому, это романтический шквал.

— Копай, копай, — рассмеялась Вивьен. Вместе они разрыхлили землю, добавили костной муки и торфа, а затем торжественно погрузили в ямку ростки. Руки их то и дело соприкасались, плечи сталкивались, а когда они одновременно потянулись за лопатой, Лоуренс на какую-то долю секунды задержал кисть Вивьен в своей ладони. Это длилось всего лишь мгновение, но и его оказалось достаточно, чтобы сердце Вивьен забилось часто-часто.

Когда Лоуренс потянулся за тяжелой металлической лейкой, она просто не могла оторвать от него глаз. Его движения были грациозны и пластичны, а жилет и сорочка, плотно прилегающие к телу, рельефно обрисовывали бугры мышц. Без сюртука граф Сэндборн выглядел намного человечнее и… мужественнее.

Обильно полив цветок, Лоуренс облегченно вздохнул и вытер выступивший на лбу пот. Вивьен сидела на траве, поджав под себя ноги, и улыбалась.

— Почему ты решил подарить мне именно розовый куст?

— Ну, во-первых, мне хотелось сделать тебе приятное, а во-вторых, что же еще дарить «розовому бутону», как не розу?

— Розовому бутону? Что ты имеешь в виду?

— В нашем кругу так называют молоденьких дебютанток с чистыми глазками, — невозмутимо ответил Лоуренс. — За глаза, разумеется.

— Это оскорбление?

— Что ты, совсем наоборот. Эти девушки воспитанны, изнеженны и взлелеянны, как настоящие розы. Они поют, рисуют простенькие акварели, умно говорят и искусно составляют букеты. «Розовые бутоны» выглядят, как правило, очень элегантно и всегда… желанны.

— И, по-твоему, я «розовый бутон»?! — с негодованием воскликнула Вивьен.

— А по-твоему, нет? — Он засмеялся и схватил ее за руку. — Правда, ты играешь вульгарные песенки вместо сонат, читаешь потешки вместо сонетов и не пьешь шампанское, но от этого не становишься менее привлекательной. Скорее, твои действия имеют обратный эффект. — Он присел рядом и оценивающе оглядел ее, отчего сердечко Вивьен так и подпрыгнуло.

— Да? — Она почувствовала, что краснеет, и ниже опустила голову. Его слова ее озадачили и… обрадовали.

— Да. Ты прелесть, хотя и напоминаешь мне иногда не «бутон», а розовый куст с его колючками и шипами.

— О, какой прогресс! Значит, теперь я розовый куст? Что означает эта метафора?

— Не уводи меня в дебри символики, дай сказать. Бутон нежен и раним, а ты стойкая и мужественная. Ты сложнее и совершеннее, чем обычный цветок. А шипы… что ж, шипы делают жизнь интереснее… И любой мужчина захотел бы оказаться рядом в тот момент, когда колючий куст наконец зацветет, — понизив голос, пробормотал Лоуренс.

Вивьен зачарованно смотрела в его темные глаза, такие проницательные, провоцирующие и… манящие. Они, казалось, хранят в себе тысячи тайн, и ни одну она не могла разглядеть. Несколько секунд спустя девушка встряхнулась, прогоняя оцепенение, и весело заявила:

— Твоя речь очень понравилась бы Арабелле.

— А тебе? — тихо спросил он. — Тебе я готов говорить комплименты бесконечно. Потому что ты полна красоты и изящества, твоя кожа как шелковистые лепестки, и пахнешь ты, как цветок на лугу, распустившийся под летним солнцем.

Лоуренс запустил пальцы в ее мягкие волосы и притянул голову Вивьен к себе. Он хотел ее. Она знала, что это так, ощущала его желание как нечто осязаемое, и это нечто подбиралось к ней, захватывало ее… В эту минуту Вивьен ничего не желала так сильно, как оказаться вместе с ним на том самом лугу, на котором распустился душистый цветок. Боже, что происходит?

— Ты моя роза, — прошептал он, — и, как любая роза, нуждаешься в защите и должном уходе, иначе никогда не распустишься. — Он был так близко, что она чувствовала его дыхание на своей щеке. — Позволь мне ухаживать за тобой, Вивьен. Я хочу увидеть, как ты цветешь, — Прежде, чем его губы коснулись ее губ, она услышала: — Я хочу чувствовать, как ты распускаешься в моих руках.

«Да, да, да!» — безмолвно молила Вивьен. Ей захотелось открыть ему ту потайную комнату, в которой до сих пор были заперты ее желание, страсть, уязвимость… Захотелось раскрыться и почувствовать то, что она так долго отвергала.

Никогда еще Вивьен не испытывала ничего настолько интимного и всепоглощающего. Каждая клеточка ее была возбуждена и отвечала трепетом сладостного наслаждения на каждое его прикосновение. Лоуренс, должно быть, почувствовал это и осыпал поцелуями ее лицо и шею. Вивьен чуть слышно застонала, и его пальцы скользнули к груди, отыскивая линию корсета и нежную плоть под ней. Вивьен изогнулась ему навстречу и, ослабив ворот его сорочки, заскользила руками по бокам и спине. Их тела слились, и она словно растворилась в нем, но хотела быть ближе, еще ближе.

— Они в саду? — Рука Арабеллы замерла на полпути к вазе. Она составляла букет из принесенных Лоуренсом цветов. — Но что они там делают?

— Вскапывают клумбу, мадам.

— Ах да, этот розовый куст, — раздраженно бросила она и с подозрением посмотрела на слугу. — Мне кажется, ты чего-то недоговариваешь. Что они там творят? Боже, мой бедный садик! От него, наверное, уже ничего не осталось после нашествия этих варваров.

Арабелла подхватила юбки и кинулась к дверям. Верные клевреты, разумеется, последовали за ней.

Лучше всего сад просматривался из комнаты Вивьен. Ворвавшись в будуар дочери, Арабелла ринулась к окну. Там на траве у клумбы виднелись две фигуры — светлая и темная. Мужчина и женщина лежали, тесно прижавшись друг к другу, и даже с такого расстояния было заметно, что они отнюдь не беседуют.

— Подумать только, — пробормотала Клементина.

— Похоже, они и вправду любовники, — мягко улыбнулась Женевьева.

— Я уверена, что на них подействовали чары розового куста, — тоскливо заметила Ариадна.

— У малышки Вив есть любовник, — прошептала Арабелла. Теперь у нее не осталось никаких сомнений. Вивьен и Сэндборн действительно увлечены друг другом, и тут уж ничего не поделаешь. Слезы навернулись ей на глаза.

Женевьева, увидев, что подруга совсем расклеилась от избытка чувств, ободряюще похлопала ее по руке. Клементина в этот момент вспомнила собственную юность и восторг первой влюбленности.

— Думаю, я увидела достаточно, чтобы прийти кое к каким выводам, — вымученно улыбаясь, сказала Арабелла. — Вернемся в гостиную.

Лоуренс был как в жару. Он ничего не видел вокруг себя. Ничего… кроме Вивьен. Щеки девушки пылали, губы припухли от поцелуев, а зрачки расширились от возбуждения. Он чувствовал, что отныне она принадлежит ему. Только ему. Он только что распахнул перед ней двери вселенной, и будь он проклят, если они вместе не исследуют самые отдаленные планеты.