Книга Порабощенная - Вирджиния Хенли

Она казалась ему редким даром богов. Может, он в последнее время совершил какой-то особо благородный или героический поступок, что заслужил такую награду? Маркус ощущал приятное возбуждение. Он чувствовал, как пульс в его восставшей плоти бьется в унисон с пульсом в горле.

— Пройдись, — мягко сказал он.

Диана удивилась как требованию, так и мягкому тону. Подбородок немедленно задрался, и глаза засветились фиалковым бешенством.

— Куда мне пройтись? — Ее голос был полон сарказма. — До вашей кровати?

— Это уж как я решу. — Он говорил ровно, низким хрипловатым голосом, от которого у нее в груди и животе что-то странно сжималось.

— Ну так это не будет моим решением, черт побери! — с отчаянным вызовом заявила она.

— У тебя нет права решать. Ты моя рабыня, — спокойно заметил Маркус.

Его взгляд говорил, что он готов с жадностью поглотить ее. Нутром она чувствовала, что это неизбежно. Она видела, что он восхищен ею. Понимала, что сейчас он желает ее больше всех остальных женщин в мире, и от сознанця этого все. внутри у нее таяло, превращаясь в раскаленную лаву.

И все из-за того, что он казался ей воплощением ее идеала мужчины. Он был лучшим из всех мужчин, которых она знала или придумывала в своих фантазиях, и ее врожденная женственность тянулась к нему. Он велел ей пройтись, и именно это ей захотелось сделать. Она начала медленно, призывно и чувственно прохаживаться перед ним, аккуратно ставя, одну ногу на высоком каблуке перед другой, слегка покачивая бедрами, прекрасно сознавая, как соблазнительно облегает шелк ее ягодицы.

Женщина до мозга костей, Диана хотела распалить его. То, что было в ней порочного, брало верх, подобно лесному пожару бежало по ее жилам и пульсировало, билось, пылало в самом интимном месте, между ногами.

— Рабыня? А как же ваше предположение, что я шпионка или жрица друидов? Вы больше. меня не боитесь?

Он резко засмеялся:

— Я — римлянин. Римляне не боятся женщин. Мне безразлично, кем ты была до сегодняшнего дня. Потому что сегодня ты перестала быть тем, кем была. Теперь ты моя рабыня, моя собственность. У тебя теперь лишь одна возможность выжить — ублажать Маркуса Магнуса.

Когда она расхаживала перед ним, покачиваясь и демонстрируя свой характер и страсть, а блеск в его глазах говорил, что это ему очень нравится, в ней начала расти внезапно обретенная женская сила.

— Что же, римлянин, если тебе хочется считать меня рабыней, я не могу тебе помешать, но позволь мне тебя уверить, что добровольно я ни на что не соглашусь. Прежде чем ты заставишь меня подчиниться твоим требованиям, тебе придется взяться за плетку.

Эта словесная перепалка лишь подогревала его аппетит. Если вначале он:, просто хотел ее, то теперь просто сгорал от нетерпения.

— Я — римлянин. Мне нет нужды пороть избранных мною рабов. — Он поднялся по ступенькам к кровати и сел на нее, чтобы снять щитки с щиколоток и сандалии. Мускулы на его икрах казались каменными. Обнаженные бедра . — еще того крепче.

Диана облизнула внезапно пересохшие губы. Прекратила ходить. Остановилась перед ним, уперев руки в бедра, и передразнила:

— «Я — римлянин»! Надо же, какое высокомерие! Да ты менее цивилизован, чем любой дикарь!

Он расстегнул широкий кожаный пояс, отложил в сторону короткий меч и кинжал.

— Так тебе нужен дикарь? — вкрадчиво спросил он. Закричи он, вопрос не прозвучал бы так угрожающе, потому что в нем таилось обещание превзойти любого дикаря.

— Боже, нет! — прошептала она, сразу показав свою уязвимость, что глубоко тронуло его и заставило его пенис бешено пульсировать.

Он отстегнул нагрудник, украшенный орнаментом, и другие части его бронзовых лат и снял их. Теперь на нем осталась лишь короткая белая туника. Широко расставив колени, он оперся о них локтями и наклонился к ней.

— Иди ко мне, — тихо сказал он.

Маркус Магнус сидел на высокой кровати, покрытой звериными шкурами, как будто это был его трон, а он — Повелитель Всея Земли.

— Нет, я не могу. — Диана слегка задрожала. В ее отказе больше не было агрессивности, лишь твердость.

— Назови мне причину, почему ты не можешь, — велел он, лаская взглядом ее дрожащую фигурку.

— Я — девственница, — выпалила она.

Он изумленно уставился на нее.

— Теперь ты хочешь сказать, что ты — дева-весталка? — Он явно ей не поверил.

— Нет, не весталка, просто девственница.

Он хлопнул себя ладонью по бедру и расхохотался.

— Немыслимо! — Но смеяться перестал. Она вы глядела так, будто говорила серьезно. — Ты не знала ни одного мужчины до меня? — Одна только мысль об этом подействовала на него странным и вдохновляющим образом.

— Нет, я не знала ни одного мужчины.

— Но это же смешно! Бессмысленно! Ты — женщина, а единственная обязанность женщины — доставлять удовольствие мужчине. Почему ты не постигла науку Венеры?

— Потому что я не замужем, — пояснила Диана.

— Ну и что? — спросил он, все еще ничего не понимая.

— Там, откуда я пришла, девушка до выхода замуж должна оставаться девственной. — Диана зарделась, стесняясь обсуждать столь интимную тему.

— Но зачем? — настаивал Маркус. — Нет никакого смысла сохранять девственную плеву. Ни смысла, ни выгоды. И если ты говоришь правду, то почему возможность потерять девственность доводит тебя до исступления?

— Не знаю, — прошептала Диана. — Я только знаю, что в моей культуре мужчина не возьмет тебя в жены, если ты не сохранила невинность. Незамужняя женщина, потерявшая девственность, ничего не стоит и вызывает презрение. В судьбе молодой женщины это одна из самых главных вещей.

Его злило, когда она говорила о своей культуре и прошлой жизни.

— Разве я тебе не сказал, что с сегодняшнего дня все, что было в прошлом, должно быть стерто? С этого дня, с этой ночи ты — моя. Твое единственное назначение — ублажать меня. Иди сюда!

Голос прозвучал повелительно, лицо стало гордым и надменным.

Диана тут же вышла из себя:

— А разве я тебе не сказала, что не стану твоей рабыней добровольно?

Он встал и ткнул в нее пальцем.

— Ты — моя рабыня и скоро убедишься в этом!

— Возможно, я и твоя рабыня, римлянин, — подняла подбородок Диана, — но я не твоя рабыня для постельных утех. Без порки не обойдешься! Или ты настолько дик, чтобы наслаждаться моим телом после того, как изобьешь меня в кровь?

Он спустился к ней по ступенькам. Сама не понимая, как ей это удалось, Диана не отступила. Маркус Магнус подошел так близко, что почти коснулся ее.

— Я пущу тебе кровь, но не с помощью моей плетки. — Его черные глаза, казалось, пронзали ее насквозь, заставляя повиноваться.