Книга Вся ночь - полет - Уинифред Леннокс

— Хорош собой? — спросила Норма.

— Очень.

— Молод?

— Очень. Но не годами, — засмеялась Шейла. Заметив легкое недоумение на лице Нормы, она добавила: — Я к нему летала за соколятами. И знаешь, что он мне сказал? — Шейла чувствовала, как ей вдруг стало необыкновенно весело. — Он сказал, что скоро в моей жизни появится мужчина, которого в своих когтях принесет мне сокол. — Шейла засмеялась и замахала руками.

— Так почему ты смеешься над словами мудрого французского мужчины?

— Мудрого? С чего ты взяла?

— Да потому что я пытаюсь намекнуть тебе на то же самое. Я же сказала, что приеду к тебе по очень важному случаю, и довольно скоро?

— Н-на что ты намекаешь?

Рука Шейлы с чашечкой кофе замерла в воздухе. Она чувствовала, как ее сердце бьется, но не с опаской, а… с удивлением. Разве… разве ей нужен кто-то?

— На то, что скоро в твоей жизни появится мужчина, вот на что. — Норма поставила на стол чашку.

— Но почему и Жерар Бертье, и ты говорите мне об этом? Говорите так, как будто знаете то, о чем не знаю я?

— Потому что мы оба очень мудрые. — Норма довольно улыбнулась. — Мы видим, что ты готова к этому. Ты ведь сама знаешь, что человек получает то, к чему он готов?

— А если не готов и получает…

— …То этого ему не удержать. — Норма секунду помолчала и потом добавила: — Знаешь, как говорил мой наставник, когда я вышла замуж? — Норма состроила гримаску, от которой ее лицо стало похоже на лицо капризного ребенка.

— Ты была замужем? — Брови Шейлы взметнулись.

— А ты не предполагала, что я на такое способна?

— Ты никогда об этом не говорила.

— Не говорила. А сейчас скажу. Так вот, мой наставник говорил мне: Норма, чтобы получилась хорошая пара, ее надо не только найти, но и удержать.

— И ты… не удержала?

Норма покачала головой.

— Не я. Меня не удержали. Хотя и нашли.

— А меня, стало быть, найдут и… удержат?

— Да.

Шейла молчала.

— А теперь проводи свою дорогую гостью отдохнуть, — попросила Норма.

— Я тебе приготовила комнату с окном в сад, — сказала Шейла. — Пойдем.

Когда Норма вошла в комнату старого дома, на нее пахнуло запахом сухого дерева, диванной кожи и чем-то еще, сладковатым и очень приятным. Норма втянула в себя побольше воздуха, пытаясь угадать. Потом тихо засмеялась.

Она узнала этот запах. Это запах победы. Она ведь и ехала сюда за тем, чтобы ощутить именно этот запах.

Глава шестнадцатая

«Милый песик»

Синди Уиллер поднималась по крутым ступенькам в мансарду дома Ригби. Там всегда поселялся Алекс, когда возвращался домой.

Весь вечер, как и многие другие вечера подряд, Синди сидела за кухонным столом и занималась «собачьими ароматами», как грубо называл духи и всякие притирания для собак Ален Ригби.

Дело в том, что Синди согласилась на предложение французской фирмы продвигать духи «Милый песик» на калифорнийский рынок, она уже преуспела в этом деле благодаря коллегам-ветеринарам.

У нее немало знакомых в Фортуне, в Сан-Франциско, в Сан-Диего и в других городах, которые держали свои клиники для животных и которые согласились сотрудничать с Синди. Когда к ним приводили собак, они не только лечили их, но и незаметно для хозяев освежали… духами. Почти все заметили, насколько увеличилось число постоянных клиентов, и они готовы были дальше иметь дело с Синди. Вот тогда она и подумала: конечно, дилерство дело неплохое, но почему ей самой не составить аромат для собак?

Собачий рынок способен много чего съесть, смеялась Синди, когда провела собственное исследование и выяснила удивительные факты. Могла ли она предположить, что в ее стране тридцать пять с половиной миллионов псов получают новогодние подарки? А один день в году, двадцать третьего июня, — это великий собачий день, когда каждый человек может привести своего пса к себе на работу, даже в самый потрясающий офис. Так почему бы им не догнать еще и Францию? Там целых двадцать пять миллионов собак посещают салоны красоты, в которых полно разных ароматов.

Синди до сих пор никому не говорила, что пытается сочинить новый аромат для четвероногих друзей человека. Как им покажется, например, такая смесь запахов: апельсиновой корки, корицы с добавлением чуточки мяты? Ей нравился такой микст, и в нем был смысл. Апельсин — это энергия. Корица — чувственность. Мята — успокоение…

Но для того, чтобы довести дело до финала, нужны деньги. Гораздо больше денег, чем у нее есть.

В голове Синди возникла идея. А что, если соединить усилия ее и… Алекса? Которому так же остро нужны деньги? Конечно, вряд ли Ален говорил всерьез о премии. Но, если это шутка, ее можно превратить в серьезное дело.

Алекс хорошо знаком с юристом компании Ригби, который поможет провести дело по всем правилам, рассуждала Синди, шагая по ступенькам лестницы. Тогда, подумала Синди, уже потянувшись к двери, мы с Алексом можем оказаться при хороших деньгах.

Синди остановилась возле двери мансарды. Эта дверь была ей знакома.

Впервые она вошла в нее в пятнадцать лет, но сейчас это неважно. Она прислушалась, за дверью было тихо, потом раздался кашель.

Синди постучала.

— Не заперто, — прохрипел Алекс.

Наверняка грыз свои любимые фисташки, подумала Синди. Она почувствовала во рту солоноватый вкус. Он угощал ее фисташками всегда, после того как они занимались любовью.

Синди вздрогнула, вспомнив один случай, после которого она очень долго не входила в эту дверь. Ей не понравилась их шутка.

Ален и Алекс погодки и очень похожи, особенно это сходство было сильно заметным раньше. Это сейчас образ жизни все больше изменял их внешность. В Алене прибавлялось солидности, а Алекс как будто молодел. Они одного роста, круглоголовые, коротко стриженные, рыжеватые. Тот, кто мало знает их, может перепутать даже сейчас. Но она-то хорошо знала обоих… и все равно однажды перепутала.

Синди повела плечом, словно хотела отодвинуть в сторону некстати явившиеся воспоминания. Сейчас они… Так уж ли ни к чему? — одернула она себя. Именно это сходство, а также мастерство Алекса-копииста — он может подделать любую подпись — помогут преподнести им сюрприз себе и Алену.

Она потянула дверь и вошла.

Алекс сидел на полу в черных шортах и в черной майке, он рассматривал свои работы. Ранние, поняла Синди, — эти пейзажи она хорошо помнила.

— Синди? — Алекс взглянул на нее, и цепкий глаз художника уловил то, что она пыталась скрыть даже от себя самой. — Ты боялась переступить через этот порог, верно? Но ты переступила. Значит, в твоей кучерявой головке созрел потрясающий план. Отлично… — Он потер руки. — Я так и думал, что не буду скучать в родном доме. Ты видишь, я уже волнуюсь. — Алекс сделал ударение на слове «уже». — Я уже возбуждаюсь. Ты всегда такое придумывала…