Книга Пани колдунья - Лариса Шкатула

Теперь, когда Поплавского в комнате не было, она опять почувствовала в себе прежнюю уверенность госпожи, аристократки, человека того сословия, которое за много веков уж чему-чему, а усмирять непокорных холопов научилось.

Лишь одного ее взгляда, нет, не высокомерного и холодного, но взгляда повелительницы, коей ослушаться нельзя, оказалось достаточно, чтобы поставить на место дерзкую горничную. Против желания Марыля изобразила полную готовность следовать любому приказанию, а то и просто движению бровей госпожи. До поры до времени, как она думала…

И уж совсем успокоило Лизу то, что ее недавно открывшиеся способности вовсе никуда не исчезли.

Видимо, страх, который она постоянно испытывала перед Станиславом, как перед человеком жестоким, непредсказуемым, неуправляемым, подавлял ее сущность. Мешал ей быть самой собой. Что она могла бы ему противопоставить, Лиза пока не знала.

«А ты не спеши, — вдруг сказал в ее голове чей-то голос. — Нет такого человека, к коему нельзя было бы подобрать ключа…»

«Кто это со мной говорит? — испуганно подумала Лиза. — Неужели после всех перенесенных потрясений я начинаю сходить с ума?»

«Ничего умнее не могла придумать?» — снисходительно отозвался голос, и больше Лиза ничего не услышала.

Но, как ни странно, это ее успокоило. Здесь, в чужом краю, ей не с кем было ни посоветоваться, ни словом перемолвиться. Разве что со своим внутренним голосом… Подумав так, княгиня себя же и одернула. Нечего до срока хныкать и причитать! Кажется, она и вправду торопится с выводами. В конце концов, еще и суток не прошло.

Все это пронеслось у Лизы в голове в считанные мгновения, и она наконец обратила внимание на застывшую в ожидании горничную.

— Какое платье изволит надеть пани княгиня? — смиренно поинтересовалась она.

Хочешь не хочешь, а придется надевать дорожное, поскольку оно у нее единственное… «Постой, — мысленно сказала себе Лиза, — а на чем задержалось мое внимание, когда я вдруг поняла, что вижу Марылю насквозь?.. Ах да, она же беременна!»

Лиза вспомнила один из учебников по медицине брата Николая, в котором были нарисованы внутриутробные младенцы на той или иной стадии развития… Ну да, Марыля беременна уже около двух месяцев. Интересно, знает она о том или нет? Лиза посмотрела горничной в глаза и с удивлением поняла: не знает! Интересно, когда она спохватится? Когда ребенок зашевелится?

От пристального взгляда, каким смотрела на нее княгиня, Марыля даже пала духом. И хотя та приказала ей соорудить самую простую прическу, руки у горничной дрожали, и она никак не могла унять эту противную дрожь, поминутно извиняясь и вздрагивая от собственных неуклюжих движений. Она даже с отчаянием подумала: «Да что это со мной?»

— Ты беременна, — будто в ответ на ее мысли проговорила Лиза.

Тяжелая костяная расческа с инкрустированной золотом ручкой со стуком упала на пол.

— Неможно! — прошептала Марыля, и голос ее сорвался на хрип.

— Два месяца, — уточнила Лиза, не испытывая жалости к горничной, которая еще несколько минут назад позволяла себе такое непочтительное отношение к своей хозяйке.

— Езус Мария! — Марыля наклонилась за упавшей расческой и рухнула на колени перед креслом, на котором сидела Лиза. — Проше, ясновельможная пани, умоляю, не погубите! Никому не скажите! Если пан узнает, он меня убьет!

Она схватила лежащую на подлокотнике руку княгини и стала ее целовать.

— Не погубите!

— Хорошо, хорошо, — Лиза отдернула руку, — я никому не скажу, но и ты впредь веди себя при мне как положено, знай свое место.

— Как прикажет пани княгиня, как прикажет!

Марыля повторяла одно и то же, беспорядочно тыча в волосы гребенкой, так что Лиза в конце концов вышла из себя, отобрала у нее расческу и сказала:

— Иди успокойся и приведи себя в порядок. Я закончу прическу сама.

Горничная, униженно кланяясь, исчезла; Лиза спустилась в гостиную, где уже был накрыт стол, а сам Станислав, как ни странно, отсутствовал.

— Князь позавтракал на кухне, — услышала Лиза приветливый женский голос и обернулась. — Он просил передать свои извинения…

— Как хорошо, что вы говорите по-русски, — вырвалось у Лизы, которая приготовилась к тому, что ей придется объясняться со слугами через Марылю.

Вряд ли можно было заподозрить Станислава в том, что он что-то просил. Лиза невольно улыбнулась, представляя исходящую от него просьбу, но служанка, в отличие от Марыли, сразу показала свою готовность признать новую хозяйку.

— А я и есть русская, — отозвалась женщина. — Василисой меня кличут. Покойная княгиня меня с собой привезла, когда за князя Поплавского выходила.

Княгиня умерла, а я стала экономкой у князя… Теперь, значит, и у вас…

— Почему вы смотрите на меня с такой жалостью? — спросила Лиза, перехватив взгляд Василисы.

Та отвела глаза:

— Как я посмею жалеть ваше сиятельство? Просто мне показалось, что вы не очень хорошо выспались… Сейчас я подам вам завтрак. Простите, ежели не так поглядела. Видно, по русскому человеку соскучилась. Только с князем на своем языке и говорила.

Он сам просил, мол, чтобы в России совсем уж чужеземцем не казаться… Молочко парное пьете, Елизавета Николаевна?

— Пью с большим удовольствием. Когда я приезжаю в Отраду… точнее сказать, приезжала. Это наше поместье под Петербургом…

— У вас и здесь тоже будет поместье. Князю принадлежат земли в долине, двадцать гектаров леса, небольшое, но очень красивое озеро…

Про себя Лиза подумала, что Василиса или нарочно ее успокаивает, или не знает о действительном положении дел Поплавского. Разве не сам он говорил ей, что беден?

С другой стороны, экономка вовсе не похожа на простушку, которая бессознательно повторяет чужие слова… Да и вообще она не похожа на обычную служанку. Или это от бывшей хозяйки Василиса набралась какой-то особой горделивости в посадке головы, в осанке, да и в речи, наконец.

Лиза присела в торце стола, но появившаяся через несколько минут с подносом Василиса ее попросила:

— Ради бога, вельможная пани… госпожа княгиня, пересядьте с этого места. Здесь сидит князь Станислав. Сесть на его место равносильно тому, чтобы занять без спроса королевский трон!

— Неужели это так важно? — удивилась Лиза, но перешла на другой край стола.

Булочки, поданные к кофе, были так ароматны и аппетитны, что она невольно сглотнула слюну.

— Если позволите, я вас оставлю, — сказала Василиса.

— Не позволю, — качнула головой Лиза, поднося ко рту сдобную булку. — А экономке не позволяется за столом сидеть?

— Экономке позволяется, — скупо улыбнулась та.

— Тогда садитесь, налейте себе кофе. Или просто сделайте вид, что пьете. Мне нужно хоть чуть-чуть разобраться в том, куда я попала…