Книга Бриллиант в наследство - Андреа Кейн

— Хорошо, — с благодарностью отозвалась она, чувствуя живительную прохладу на висках. — Прости. Это просто.

— Тебе не нужно ничего объяснять или извиняться. — Он сжал ее дрожащую руку. — Ужасно ощущать себя беспомощным. Я хорошо это знаю. Но, Кортни… — Слейд приподнял ее подбородок. — Ты должна быть реалисткой. Ты слишком слаба, чтобы плавать, да и понятия не имеешь, где искать этого пирата или его корабль.

Повисла тяжелая пауза, а потом Слейд продолжил, с трудом выдавливая из себя слова:

— И шансы, что твой отец смог переплыть Канал, связанный, с кляпом во рту и грузом, равны нулю. Так что перестань терзать себя мыслями, что ты должна что-то делать ради его спасения.

Сердце у нее затрепетало: логика убивала надежду, прогоняла ее прочь.

— Но часы двинулись сегодня, — прошептала она. — И еще мой сон, разве это нельзя считать знаками?

— Это и есть знаки, знаки того, что ты перенесла страшную потерю и не можешь смириться с этим.

— Но часы?..

— Это просто механизм, а не чудо. — Боль промелькнула в глазах Слейда. — Как бы мне хотелось, чтобы все было иначе.

Его приглушенный голос поразил Кортни, и она внимательно посмотрела ему в лицо. Она поняла, что творилось в его душе, как он корил себя за сегодняшнюю неудавшуюся попытку найти ответы.

— Слейд — Она прижала ладонь к его подбородку. — Спасибо за то, что ты съездил в Морленд. Это, должно быть, было невероятно трудно. Я знаю, ты сделал это, по крайней мере частично, из-за меня. Ты даже не представляешь, как я благодарна тебе.

— Благодарна за что? Я отправился, чтобы узнать имя и местонахождение человека, который убил твоего отца, но вернулся ни с чем. Черт возьми! — Слейд ударил кулаком по матрасу. — Я никак не ожидал, что Морленд окажется трезвым и полным жизни. Таким он давно уже не бывал, особенно с тех пор как умер его сын.

— У него был сын?

— Двое. Хью, старший, умер от лихорадки, еще когда учился в Оксфорде. Морленд, конечно, винит в этом нас, Хантли, и проклятие, которое тоже приписывает нам. Похоже, он так и не оправился после смерти сына.

— А где его другой сын?

— Джулиан? Он на год младше Хью. Они с Морлендом — полная противоположность друг другу. Морленд занят домом и имением, а Джулиана привлекают трудности и приключения. Самое главное, что Морленд не признает никаких компромиссов. Так что у отца и сына разошлись дороги. Джулиан, как я узнал, уже много лет не был дома.

— Он все это время пребывал за границей?

— Нет, между своими путешествиями он периодически появляется в Англии. Но не навещает Морленда, да и отец не посылает за ним.

— Похоже, граф очень несговорчивый человек.

— Он отпетый негодяй, не такой жестокий, как его отец, но не намного лучше.

Кортни осторожно провела рукой по подбородку Слейда.

— Должно быть, встреча с графом после стольких лет была для тебя просто ужасной. Ведь ты подозреваешь, что он причастен к смерти твоих родителей.

Установилась гнетущая тишина.

— Да, — признался Слейд, его голос сделался хриплым и низким. — Все эти страшные образы снова возникли передо мной, они были настолько яркими, как будто все только что случилось. Но ведь миновало уже столько лет после этого кошмара. Я действительно думал, что все осталось в прошлом, но ошибся.

— Такое нельзя забыть, Слейд. Ты просто стремился спрятать эти воспоминания подальше и молился, чтобы они не возникали до тех пор, пока не соберешься с силами, чтобы столкнуться с ними. И еще ты молишься, чтобы в следующий раз они не причиняли такой сильной боли.

Благоговейный трепет смягчил выражение лица Слейда.

— Ты удивительная, ты знаешь об этом? Ты сама страдаешь от страшной потери, но, вместо того чтобы искать утешение, стараешься утешить меня.

— Мои попытки оказались успешными? — тихо спросила она.

— Да, и это просто поразительно.

— Я рада. Ты замечательный человек, Слейд. Ты всю жизнь старался быть сильным ради других. Но настало время, когда ты должен позволить кому-то стать сильным ради тебя самого. И я рада, что оказалась этим человеком, хоть ненадолго.

— Кортни… — Слейд погладил ее щеку, коснулся длинных прядей волос. Глаза его потемнели, стали темно-стального цвета, и Кортни поняла, вероятно, раньше, чем он сам, что он собирается поцеловать ее. Происходившая в нем внутренняя борьба отразилась на его лице, и сердце девушки радостно забилось, когда он смягчился и наклонился к ней.

Ее рука нежно скользнула к затылку Слейда, и Кортни притянула его голову к себе.

Их губы встретились, и все его сопротивление исчезло. Поцелуй был таким же, как и прошлой ночью, — глубоким, страстным.

С грубым безрассудством губы Слейда захватили ее рот, углубляя поцелуй, заставив ее впустить его язык.

Кортни ответила ему с такой же искренней радостью, которую ощущала и прошлой ночью, но в этот раз не было спасительной темноты, за которой можно спрятаться, когда безумие пройдет. У нее вырвался низкий гортанный возглас, когда их языки соприкоснулись, руки Слейда обхватили голову Кортни, словно стараясь смягчить жадность поцелуя.

Но Кортни этого и не требовалось. Повернувшись к нему, как цветок к солнцу, она искала еще большего волшебства, обвив руками шею Слейда, ее язык отвечал на его ласки и нежные прикосновения. Его рука скользнула в вырез пеньюара, и у Кортни перехватило дыхание, когда он стиснул ее грудь, поглаживая пальцем сосок через тонкий шелк рубашки.

— Слейд, — с дрожью в голосе пролепетала она, затрепетав от обжигающего ощущения.

Ее сосок затвердел и напрягся, разбуженный не испытанным ранее прикосновением. Пальцы Слейда кружили по груди, останавливались, поглаживая ее нежную вершину, пока Кортни не застонала. Снова и снова повторял он эти жаркие ласки, с каждым-разом они все более воспламеняли Кортни.

Слейд невольно застонал, и его пальцы пробежали по ее изящным формам. Прикосновение было страстным и горячим, несмотря на разделявший их слой шелка. Его рука дрожала, когда он снова вернулся к ее груди, пробравшись на этот раз не только под пеньюар, но и под ночную рубашку.

Кортни вскрикнула, ощутив его теплую ладонь на своей обнаженной коже. Она непроизвольно выгнулась вперед, и вся ее грудь оказалась в его руке. Девушка совершенно растаяла, когда он возобновил свои ласки, только теперь тонкая ткань не разделяла их.

Ласки повторялись снова и снова, время замерло и превратилось в вечность, которую не нарушало ничто, кроме биения их сердец и растущего желания.

К тому моменту когда Слейд оторвался от нее, с трудом заставив себя подняться, его дыхание сделалось прерывистым, а Кортни била сильная дрожь, и она рада была тому, что лежит. Она просто не смогла бы удержаться на ногах.