Книга Сто тайных чувств - Эми Тан

Кван забубнила себе под нос:

— Польские евреи, польские евреи… Так много мест, куда можно пойти… Некоторые не верить в жизнь после смерти. Говорят, что они попадают куда-то между миров, как комната ожидания… Другие попадают в Сион,[17]это словно шикарный курорт, никто никогда не жаловался, не нужно давать чаевые, все равно хороший сервис. — Она покачала головой, а потом спросила: — А как умереть эта девушка?

— Несчастный случай в Юте. Каталась на лыжах. Сошла лавина… Можно сказать, она утонула.

— А, каталась на водные лыжи и зашла в блинную? Кататься на полный желудок? Ничего удивительного, что утонула.

— Разве я сказала «зашла в блинную»?

— Не заходила в блинную? Почему тогда утонула? Не умела плавать?

— Она не утонула!! Ее накрыло снегом.

— Снегом! — Кван нахмурилась. — А почему ты сказала, что она утонула?

Я вздохнула. С ума сойдешь, честное слово.

— Она очень молодая?

— Двадцать один год.

— Ш-ш! Очень печально. Когда случилось?

— Год назад.

Кван захлопала в ладоши.

— Как я могла забыть! Один мой друг, холостяк, Тоби Липски, тоже еврей. Ой! Очень забавный человек Йинь. Прошлый год он умер, рак печени. Он говорить мне: «Кван, ты была права, слишком много выпивка в дискоклубе, плохо для меня, очень-очень плохо. Когда я вернуться, никакой выпивки. Тогда я жить долго, иметь большая любовь, большой пенис…» Последнее — это шутка. — Кван взглянула на меня, чтобы удостовериться, что я все правильно поняла насчет вреда алкоголя. — Тоби Липски также сказать мне: «Кван, тебе нужна помощь Йинь, спроси Тоби Липски». Ладно. Может, я попросить Тоби Липски найти эта девушка? Как зовут?

— Эльза.

— Да-да, Эльза. Сначала я должна сообщить Тоби, написать ему мысленное письмо… — Она зажмурилась и постучала себя по голове. Потом широко раскрыла глаза. — Послать в Мир Йинь. Всем разумом и сердцем, используя сто тайных чувств.

— Каких таких «сто тайных чувств»?

— А! Я уже говорить тебе много раз! Ты не слушать? Тайное чувство — не такое уж и тайное. Мы называем его «тайным», потому что оно есть у каждого, только он забыл. Это такое чувство, как лапки муравья, слоновий хобот, собачий нос, кошачьи усы, уши кита, крылья летучей мыши, раковина моллюска, жало змеи, легкий пушок на цветке. Много-много вещей, но все перемешаны.

— Ты имеешь в виду чувства, которые даны от природы?

— Уроды? Может, иногда уроды…

— Не уроды, а чувства, которые даны нам от природы, инстинкты. Это знание, с которым рождаешься. Это как… Ну, как Бубба копает землю.

— Да, кстати! Почему ты позволяешь собаке это делать? Это не чувство, это баловство, такой беспорядок в твой цветочный горшок!

— Я просто пыталась… Ладно, проехали. Так что такое «тайное чувство»?

— Как объяснить? Память, зрение, слух, ощущение, все вместе, и тогда ты узнать правду в твоем сердце. Как одно чувство, не знаю, как сказать, может, колотье? Ты знаешь: кости ломит — к дождю, а дождь освежает разум. Покалывает руки — значит, ты напугана, покрываешься «гусиной кожей». А покалывает в макушке — ой-ой, теперь ты знаешь правду, правда находит дорогу в твое сердце, а ты все не хочешь поверить. Может пощипывать в носу, под мышками… А если ломит затылок, вот здесь, значит, ты неосторожна, тебе грозит большая опасность, угу. Ты использовать свои тайные чувства, можно обмениваться информация — туда-сюда, очень быстро, между двумя людьми, мертвые, живые, нет разница, то же самое чувство.

— Ладно, поступай так, как сочтешь нужным, — сказала я, — только поторопись.

— Ба! Я что, по-твоему, почта? — фыркнула Кван. — Ночной магазин, послать в сочельник, доставить наутро, все быстро-быстро-быстро? Нет такого здесь, нет такого там! В Мире Йинь нет нужды торопиться. Все равно уже слишком поздно! Ты хочешь связаться с кем-то, должна почувствовать этот человек, почувствовать его чувства. Потом — бум! — счастливая случайность, когда двое вдруг столкнулись на улице.

— Ладно, как бы то ни было, передай своему Тоби, что ее зовут Эльза Вандерворт. Это имя, данное ей приемными родителями. Она не знает своих настоящих родителей. Она думает, что они были польскими евреями, пережившими Аушвиц. Возможно, она думает о Шопене, о всякой музыкальной всячине…

— Ба! Ты говорить слишком быстро!

— Давай, я напишу тебе.

И только много позже я осознала всю двойственность ситуации: я подталкивала Кван в бездну ее иллюзий, чтобы она, в свою очередь, помогла Саймону избавиться от его призраков…

Две недели спустя Кван сообщила мне, что Тоби крупно повезло: он договорился встретиться с Эльзой в ближайшее полнолуние. Она добавила, что в Мире Йинь просто беда со всевозможными встречами и свиданиями — ведь у них нет ни часов, ни календаря. Лучше всего ориентироваться по луне. Вот почему так много странных вещей происходит именно в полнолуние, объяснила Кван. «Это как свет на крыльце — говорит, что гости пришли, заходите-заходите, добро пожаловать».

Мне до сих пор стыдно вспоминать, как легко мы провели Саймона. Все было так: я сказала ему, что Кван ждет нас к себе на ужин. Когда мы вошли, она прощебетала: «Ой, какой симпатичный». Саймон тут же ответил: «Вы, наверное, шутите. Быть не может, что вы на двенадцать лет старше Оливии». Кван засияла: «Ой, и какой галантный!»

Карри был ничего себе, и разговор за столом был не слишком утомительным. Муж Кван и его сыновья оживленно обсуждали драку на автомобильной стоянке возле Сэйфуэй, которую им посчастливилось наблюдать. Кван вела себя как нормальная, если не считать того, что она атаковала Саймона бестактными вопросами о его родителях: «Кто китаец? Мама? Не китаец?.. А, Гавайи-я, знаю, там китайцы давно смешались. Она танцевать хула-хула?..[18]А? Умерла? Такая молодая? Ай, как печально. Я видеть, как танцевать хула-хула по телевизору — бедрами крутить, как в стиральная машина, руками вот так, словно порхающая птица…»

Когда Саймон вышел в туалет, она подмигнула мне и громко прошептала: «Эй! Почему ты говорить, что он просто друг? Твой взгляд, твое лицо, ха, это не „просто друг“! Я права?» — И затряслась от смеха.

После ужина Джордж и мальчики удалились смотреть «Звездные войны», что было весьма кстати, потому что Кван позвала нас с Саймоном в гостиную, чтобы сказать что-то важное. Мы сели на диван, Кван уселась в свое кресло. Она показала пальцем на искусственный камин и спросила:

— Холодно?

Мы покачали головами.

Кван сложила руки на коленях.

— Саймон, — сказала Кван с улыбкой джинна, — скажи мне, тебе нравится моя сестренка, а?