Книга Заговор "Королей" - Георгий Пушнин

— Похоже, моя победа на выборах будет напрямую связана с успехом проекта «Кориолан». Расширенная презентация «Кориолана» через два дня. Придётся тряхнуть стариной, немного шокировать бомонд и показать гражданам, кто в нашем государстве Столбов и кто я — Президент.

Андреев пристально посмотрел на Президента. Он всегда сознавал, что президент — человек скрыто азартный, заводной. В случае чего способен на впечатляющие поступки, иногда только для того чтобы испытать себя, словно сдать очередной экзамен на личностный масштаб. Андреев побаивался этих моментов, но чаще завидовал прихотливой решительности Президента. В последнее время, будто под грузом государственной ответственности, тот укротил свои порывы, стал сдержаннее. Но, видимо, до поры. Возможно, в этом и состоял секрет достижения власти. Этот человек умел быть президентом.

— Я ещё думал, активно мне участвовать в презентации или отделаться приветствием, — сказал Президент. — Но ведь «Каскад» — это наша, российская корпорация. А «Кориолан» — наш, российский проект. При чем тут Мудрогор? Кстати, глаз с него не спускать. Бросьте на расследование лучшие силы. Мудрогор, если он виноват, уйдет в прошлое. Легко. А «Кориолан» должен жить и побеждать. Мы все — лишь слуги и персонажи великой имперской истории.

Андреев решил записать последнюю фразу, поменяв слово «имперская» на «российская», чтобы потом при случае воспроизвести ее в президентской кампании. У него ничто не пропадало.

ЭЛЬ-ТАРА, ЦЕНТРАЛЬНЫЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОЕННЫЙ ГОСПИТАЛЬ, 2008 ГОД

Пушкин медленно приходил в себя. Сначала его болезненно ударила по глазам полоса света. Кто-то охнул и опустил жалюзи — Пушкин догадался по характерному шуршащему звуку. Потом пришли запахи, очень свежие, пожалуй, травянистые, но с примесью лекарств. И сознание начало стремительно оживать, встраивая Петра в окружающий мир. Он опробовал руки и ноги, попеременно шевеля ими, — все было в целости и сохранности. Пушкин открыл глаза. В приглушённом свете он увидел президента Эль-Тары Фернандо Мануэля Домингина — в генеральском мундире и при всех регалиях.

— Фернандо, — сиплым голосом проговорил Пушкин, — какой у тебя прикид! Надеюсь, что я не умер и это не мои похороны? Так одеваются только на похороны.

Фернандо Мануэль сдержанно улыбнулся:

— Это хорошо, что ты шутишь. Значит, с головой все в порядке.

— Где я?

— Национальный военный госпиталь пресвятой Девы Марии. Место, тебе известное. Помнишь, как ты лечил здесь вывих после того как мы покатались на лошадях?

Рядом с президентом стоял еще кто-то, но лицо терялось в полумраке палаты. Пушкин попросил включить свет или поднять шторы. Появилась медсестра и прибавила света, который все равно остался теплым и приглушенным, несколько меняющим лица присутствующих. Рядом с Фернандо Мануэлем стоял генерал Альдо Гомес, седовласый коренастый господин средних лет с извечно настороженным выражением лица, что делало его похожим на собаку-боксера, — конечно, тоже в мундире. Местная страсть к форме. Гомес был министром внутренних дел — значит, так серьезно.

— Со мной была женщина, — сказал Пушкин, сделал попытку привстать, но с незнакомым бессилием откинулся на подушки.

Сестра рванулась к нему и быстро затараторила по-испански.

— Тебе следует лежать, — сказал Домингин. — Ты что-нибудь помнишь?

— Взрыв… Старик передал корзинку, и сразу взрыв на яхте… Со мной была женщина.

— Тебя выловили рыбаки, которые видели взрыв. Отвезли на берег и сдали береговой охране. Там у нас сидят ребята неповоротливые, особенно во время карнавала. Но их начальник на первой полосе вечерней газеты видел наше с тобой фото. Видишь, газеты читают… Приятная новость. Я уже не надеялся. В общем, поднялся переполох, мне сообщили — и вот ты здесь. В основном цел — ушибы, сотрясение, небольшая контузия. Мы быстро поставим тебя на ноги. Выловили также трупы троих мужчин. Все опознаны — команда с «Казановы».

— Женщина, молодая женщина, — настаивал Пушкин.

Генерал Гомес кашлянул, чтобы обратить на себя внимание:

— Больше никого не нашли. Мне очень жаль.

Внешне Пушкин никак не реагировал. Он чувствовал только давящую внутреннюю усталость и опустошение. Он знал, что ему следует сосредоточиться.

«Господи! — подумал он. — Что же я такой… Помяни мя, Господи, егда прийдеши в Царствие Твоё. — И перекрестился. — Блаженны нищие духом, яко тех есть Царство Небесное. Блаженны чистые сердцем, яко ти Бога узрят». Он повторил две последние фразы три раза. Слезы выступили на его глазах. Сердце заколотилось, и жар прихлынул к голове. С трудом он достал кубинскую сигару из бокового кармана, разломил ее надвое, и тут же на его ладони засиял серебряный крестик. Сигара была тайником для его бесценного сокровища. С новым воодушевлением он прижал этот спасительный крестик к воспаленным губам. Боль стала утихать. Он еще крепче сжал крестик и прошептал: «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящий Его. Яко исчезает дым, да исчезнут…» Господи, прости меня, грешного.

События приняли странный оборот. Президент Домингин что-то тихо сказал генералу Гомесу, и тот удалился, следом за ним исчезла сестра. Только Пушкин собрался задать очередной вопрос, как Фернандо Мануэль предостерегающе приложил палец к губам.

— Здесь ты проведешь несколько дней. Я удвою охрану. Тебе не следует ничего опасаться. — При этом Фернандо Мануэль сделал отрицательный жест головой. — Это военный госпиталь, он отлично охраняется. — Президент с сомнением поморщился. — Хотя я думаю, что взрыв на яхте — какое-то недоразумение. Приношу соболезнования по поводу смерти спутницы. Признаюсь, меня эта история потрясла. Я собираюсь пару дней провести в загородной резиденции. Совершенно выбит из колеи, хочу отдохнуть. Потом вылетаю на презентацию «Кориолана» в Москву. Ты как раз успеешь…

* * *

По коридору со стороны приёмного отделения шли два молодых человека в бледно-зеленой форме персонала военного госпиталя. Форменные шапочки полностью скрывали их волосы, а это всегда несколько стирает с лиц индивидуальность. У обоих за правым ухом были закреплены микроскопические наушники, через которые они слушали все, что говорил сейчас президент Домингин, — «Я собираюсь пару дней провести в загородной резиденции… ты как раз успеешь…»

— Притормози. Президент ещё в палате, — сказал один из визитеров — тот, что был постарше. Они остановились у стойки с документацией около процедурной палаты. Быстро огляделись, наугад взяли одну из папок и принялись рассматривать бумаги.

— Эй, ребята, — окликнул их неожиданно вышедший из палаты врач, — Вы кто такие? Что здесь делаете? Стажеры?

— Да-да, стажеры, — кивнул один из двоих. Второй широко заулыбался. Врач потерял к ним интерес и пошёл прочь.

* * *

— …Ты как раз успеешь залечить все раны.

Фернандо Мануэль нажал на едва заметный рычажок за своей спиной и бесшумно открыл раздвижную панель. За панелью была узкая дверь. Домингин указал на нее и задвинул панель на прежнее место.