Книга Плохой день для Али-Бабы - Крэйг Шоу Гарднер

Али-Баба присел на корточки и приготовился слушать. Если уж ему суждено провести остаток жизни в плену, то он может, по крайней мере, немного развлечься.

— В своей прежней жизни, — начал Аладдин, — я не слишком отличался от того, кого вы видите теперь, ибо я был сыном бедного портного…

— Портной! — горестно вскричал Касим. — Теперь мне никогда не быть сшитым!

— Ты прав, — сказал Ахмед Али-Бабе, — твой брат совершенно определенно спятил.

— Это вполне понятно, — рассудительно заметил Гарун. — Один шок, должно быть, был просто чудовищным. А дальнейшие последствия? Как можно жить, зная, что можешь однажды утром проснуться и недосчитаться каких-нибудь своих частей?

— Каких-нибудь частей? — переспросил Ахмед. — Если он чего и недосчитался, так это точно мозгов.

— Умоляю вас, — упрашивал Касим, — отнесите меня к слепому, что живет на этой улице.

— Он, наверное, не сознает, — сказал Ахмед мягко, — что говорит ерунду.

— Возможно, — глубокомысленно заметил Гарун, — он впал в детство.

Двое разбойников важно кивнули, словно именно в этом и была проблема Касима.

— Но продолжай, Номер Тридцать, и окончи свою повесть, — обратился Ахмед к Аладдину, — и, быть может, на этот раз нам удастся услышать ее от начала и до конца.

— Прекрасно, — легонько улыбнулся Аладдин. — Итак, в молодые годы я рос не самым послушным мальчишкой и был недоволен тем, что мне нужно учиться ремеслу моего отца.

— Нельзя ли побыстрее перейти к лампе? — перебил Ахмед. — Если я чему и научился за время нашего долгого путешествия, так это тому, что во время приключений и опасностей надо приступать сразу к сути.

Но не успел Аладдин произнести еще хоть слово, как все они услышали совсем другой звук — грозный топот скачущих галопом лошадей.

Вот кони дружно вывернули из-за угла, и на спинах их сидели люди в черном. Во рту Али-Бабы пересохло, колени ослабли, а разбойники быстро приближались, жуткие крики срывались с их уст, клубы пыли вздымались вокруг их коней.

— Ага! — обратился атаман к тем, кого недавно бросил здесь. — Это хорошо, что вы дождались нас, ибо если бы вы этого не сделали, то поплатились бы своими жизнями. — Он умолк и снисходительно улыбнулся. — Я, конечно, понимал, что вы не сможете так быстро управиться с нашими новичками и будете в дальнейшем помехой всем нам во время быстрой скачки, вот и решил, что лучше будет, если мы оставим вас тут. — Он махнул рукой своим конным спутникам. — А теперь вам выпадет честь стать свидетелями нашего триумфа. Покажите им нашу добычу!

Один из разбойников продемонстрировал небольшой, слабо позвякивающий мешочек. Али-Баба был не слишком сведущ в подобных делах, но все же для добычи это выглядело несколько жалко.

— Это все? — воскликнул главарь, словно лишь теперь поняв, насколько все скверно.

— Вы были с нами, о хозяин, — сказал человек, держащий мешок. — Вы видели, как мало ценностей у этих людей, да и то встречались такие сложные случаи, когда приходилось рубить пальцы, чтобы забрать то, что нам нужно.

— Как ты смеешь критиковать мои методы? — Атаман выхватил меч. — Я вырву… нет-нет, я должен помнить про нашу разбойничью численность. Ты просто хотел донести до меня информацию. Плохую информацию!

Разбойник Номер Один снова был близок к тому, чтобы зарубить смельчака, но сдержался и лишь распорол на нем верхнюю одежду и, возможно, немножко кожу. Главарь поскорее вогнал меч обратно в ножны, чтобы снова не передумать. Он умолк и с мольбой взглянул на небо.

— Не так должны идти дела у моей грозной шайки. Не понимаю, в чем тут дело. — Судя по лихорадочному возбуждению на угрюмом лице атамана, Али-Баба сказал бы, что этот человек просто спятил. — Когда нас сорок, нам все должно удаваться. — Он нахмурился пуще прежнего, оглядывая своих людей. — Разве только у нас неправильные сорок разбойников!

Значит, главарь намерен обвинить в том, что их добыча столь ничтожна, своих подчиненных? Али-Бабе сразу вспомнилось, насколько быстро и безжалостно атаман орудует мечом, и дровосек возблагодарил судьбу, что находится от этого ужасного человека на расстоянии по меньшей мере шести длин клинка.

Его радость испарилась, едва он увидел, как смотрит на него Разбойник Номер Один.

— Ага! — вскричал атаман с радостью человека, разрешившего долго мучивший его вопрос. — Теперь мне все ясно! Я действительно вижу одного из членов нашей шайки без бороды?

Глава двенадцатая, в которой созывают советы и отращивают волосы

Дровосек приготовился к недолгой, но от того не менее неприятной боли, сопутствующей лютой смерти. Однако никакой боли не последовало. Напротив, воцарилась гнетущая, растерянная тишина.

— О, прошу меня извинить, — пояснил главарь разбойников с кривой улыбкой. — Я, должно быть, ошибся. — Он быстро обвел глазами остальных бандитов, словно выискивая нарушителя. — Нет, все мои разбойники вполне бородатые!

«Все?» — подумал с испугом Али-Баба. Означает ли это, что из-за безбородости он исключен из их числа? Подобное предположение представлялось единственно разумным. И хотя ему казалось, что обычно отбраковка в этой компании производится при помощи клинка, но теперь главарь извинился, и рука его даже не потянулась к ятагану.

Как бы то ни было, похоже, Али-Бабе не угрожала скорая смерть. Может, разбойников устроит, что их всего тридцать девять, и они позволят ему вернуться к прежней жизни дровосека?

Он поднял руку, чтобы в задумчивости потереть подбородок, и вскрикнул от испуга. К нижней части его лица что-то прилипло!

Али-Баба подавил желание ударить это странное мохнатое существо, ухитрившееся вцепиться в него. В этом обществе ему не хотелось привлекать к себе лишнего внимания. Но что же такое может свисать с его лица, и почему он не чувствует когтей существа? Или он был настолько перепуган последними событиями, что верхняя часть его тела утратила всякую чувствительность?

Однако — и это было очень странно — ни один из окружающих его разбойников, казалось, не замечал, что к лицу его явно прилипло нечто изрядных размеров. Наверное, если ты разбойник, то можешь делать со своей внешностью что угодно, это твое личное дело. Поэтому дровосек решил последовать примеру остальных и, делая вид, словно все происходящее совершенно естественно, попытался как бы между прочим на ощупь определить размеры того существа, что свисало с его лица.

Существо, несомненно, было пушистое, с густой, кудрявой, растрепанной шерстью, но, как бы глубоко Али-Баба ни запускал руки в эту меховую массу, он не мог нащупать тело. И все же, несмотря на первую неудачу, дровосек не сдался, и это досадное обстоятельство подвигло его на следующий героический шаг. Он стащит с себя эту штуку, чтобы как следует рассмотреть ее! И вот он ухватился за шерсть обеими руками и дернул — резко и без предупреждения.