Книга Моя дорогая Джин - Лесли Ламберт

Оливер засмеялся:

— Ладно, сиди, что с тобой сделаешь.

— Есть много разных вариантов, — прищурилась Джин.

— Разумеется. Но сначала…

— Что сначала?

— Кажется, я обещал тебе реабилитироваться.

— В чем?

Лаконичным жестом фокусника Оливер извлек из-за мойки длинную плоскую коробку, перевязанную золотистым бантом.

— Какие ленточки! — изумилась Джин.

— Рад, что тебе нравится, — серьезно сказал Оливер, — но я как-то возлагал большие надежды на то, что находится внутри.

Джин нетерпеливо развязала бант.

В коробке находилась полупрозрачная сорочка из тончайшего шелка нежного бирюзового цвета. Там же были кружевные трусики и отделанный маленькими жемчужинками лифчик.

— Кажется, это достойная компенсация взамен разорванной майки? — поинтересовался Оливер.

Джин с небрежным видом кивнула:

— Да, вполне.

— Не поверю, пока не смогу убедиться в этом воочию. — Оливер прислонился к холодильнику и скрестил на груди руки.

— Мне выйти?

— Нет. Зачем? Переодевайся прямо здесь.

Джин быстро освободилась от одежды, побросав ее на стул. Натянула трусики, лиф, сверху — прозрачную сорочку.

— Сногсшибательно, — заметил Оливер, пряча в голубых глазах смешинки. — Женщина создана для того, чтобы ее украшать.

Джин горделиво улыбнулась и выставила коленку чуть вперед.

— В такие минуты я начинаю жалеть, что у меня нет фотоаппарата для того, чтобы запечатлеть всю эту красоту, — поразмыслив, добавил Оливер.

— Еще чего не хватало!

— Или мне следовало бы уметь держать в руках кисти с красками. Картина маслом — тоже неплохо.

Джин рассмеялась, но в следующую секунду она была подхвачена на руки и транспортирована в сторону спальни.

Опустив ее на покрывало, Оливер очень бережно (на этот раз) и нежно стянул драгоценное белье.

Джин обняла его за шею. Он отстранился и спросил:

— Ну что, кормить тебя мороженым?

Она кивнула.

— А меня будешь им кормить?

— Конечно.

— А позволишь использовать себя в качестве самой красивой в мире вазочки для мороженого? — продолжал расспросы Оливер.

Вечер совершенно определенно переставал быть скучным…

9

— Что на этот раз?

Джек Ричардс с суровым видом взирал на Джин, которая держала в руках серебряный подносик, с которого она минуту назад выгрузила чашку с кофе и тарелку с печеньем, поставив их на стол перед боссом.

— Очень болит зуб, — объяснила Джин. — Если я сейчас запишусь к дантисту, то уже сегодня попаду к нему.

— Очень болит? — нахмурился Джек.

Джин скривилась, ее лицо приобрело жалобное выражение. Мягкосердечный Джек не выдержал:

— Принеси мне отсканированные документы и беги к своему зубному. В офис можешь не возвращаться. Пока одно, пока другое, пока наркоз отойдет… Но завтра, смотри, не опаздывай!

Лицо Джин моментально приобрело жизнерадостное выражение. Но она вовремя вспомнила о том, что при хорошей игре стоит продолжать делать плохую мину. Немного скривившись для порядка, она вышла из кабинета Джека.

А через час она уже была в «Апельсине».

— Вот, смотри, вешалки готовы.

Оливер сдернул ее в разгар рабочего дня. Джин просто чудом удалось вырваться. Она подумала, что в следующий раз ее босс не будет так доверчив. Обкатанные и опробованные ею номера могут больше не пройти…

Отмахиваясь от своих тревожных мыслей, Джин произнесла вслух:

— Замечательно! Гениально! Это то, что надо… как мне кажется.

— А ты не думаешь, что вешалки стоило бы покрасить?

— Нет, — быстро ответила Джин, — они прекрасны такие, какие есть. Натуральное дерево, лишь немного обработанное. Ты будто вешаешь шляпу или тренч на обломившуюся ветку.

— Тебе виднее.

Джин вовсе не думала, что ей виднее.

Помещение постепенно приобретало законченный вид. Оставались небольшие доделки. Настелили ламинат. Наконец-то оранжевые абажуры повисли над столами. Уютно угнездились лиловые диванчики.

Босс Джин не зря был подозрителен.

Джин, разумеется, не могла сообщить Оливеру, что работает в офисе по строгому графику. Но и приезжать в бар лишь по вечерам она тоже не могла. Оливер часто звонил ей и настоятельно просил уделить минуту-другую. Или час-другой.

Джин проявляла чудеса изобретательности.

Она звонила Ричардсу:

— Джек, простите, можно, я сегодня останусь дома?

— Опять что-то случилось? — хмуро вопрошал босс.

— Да. Ко мне в гости прилетела тетушка из Калифорнии. Дело в том, что она отравилась. Наверное, карликовые осьминоги оказались несвежими. Мне нужно за ней ухаживать. Ей очень, очень плохо. Я отработаю, правда. Я потом отработаю. Могу выйти в субботу, хотите? — предложила она.

— Нет, не хочу. Лечи свою тетушку. — Повесив трубку, Джек пробормотал: — И кому ты нужна здесь в субботу? Можно подумать, что по выходным у нас кто-то работает.

Дальше был вызов электрика, который должен менять проводку, иначе электрической плите Джин Фьори придется плохо.

— Я уйду после трех, хорошо?

Джек Ричардс прищурился, задумчиво глядя на свою помощницу:

— Джин, у тебя все в порядке?

— Да, а что?

Он окинул ее долгим, настороженным взглядом.

— В последнее время с тобой творится что-то странное. Зубные врачи, сантехники, больные тетушки, электрики… Вызов электрика никак нельзя перенести на другой день? Скажем, на воскресенье?

— Никак, босс, — смиренно ответила Джин. — Электрики тоже отдыхают в свой заслуженный выходной.

— Не нравится мне все это, — проворчал Джек. — Мы тут не в игрушки играем. Мы тут работаем. Твои постоянные отлучки, Джин, не способствуют улучшению моих рабочих условий.

— Простите, босс. Я… я постараюсь как-то изменить ситуацию.

— Такое впечатление, что все катаклизмы мира решили собраться в твоем доме и как следует повеселиться. Разумеется, за твой счет.

— У меня тоже есть такое подозрение, Джек.

Стараясь, чтобы ее не было слышно ни в кабинете Ричардса, ни в холле, где сидела Карен, Джин спрашивала:

— Оливер, неужели мое присутствие столь обязательно?

— Я опять отрываю тебя от важных дел, золотце?