Книга Молчание ягнят - Томас Харрис

— Это шестая жертва; она первая оскальпирована, перваяс треугольниками вырезанной на плечах кожи, первая убита выстрелом в грудь,первая с коконом в горле.

— Вы забыли сорванные ногти.

— Нет, сэр, она вторая с сорванными ногтями.

— Правильно. Слушайте-ка, в этой вводной отметьте, чтококон — только для служебного пользования; мы потом используем эту информацию,чтобы исключить ложные признания.

— А не делал ли он этого и раньше? Я имею в виду кокон,не вкладывал ли он им кокон или само насекомое в горло? — спросилаСтарлинг. — Ведь так легко его не заметить во время вскрытия, особенно утопляка. Знаете как: патанатом видит явную причину смерти, в помещении жарко,хочется побыстрее закончить… А мы можем перепроверить?

— Если будет необходимо. Можете быть уверены — любойпатологоанатом, естественно, скажет вам, что ничего не пропустил. Неопознаннаяиз Цинциннати по-прежнему там, в морозильной полицейского морга. Я попрошу,чтоб на нее взглянули. Но остальные четверо уже захоронены. Разрешение на эксгумациюобычно дают неохотно. Нам пришлось так сделать с четырьмя пациентами доктораЛектера, скончавшимися во время лечения. Нужно было проверить, отчего ониумерли. Масса хлопот, и родственники недовольны. Я пойду на это, если надобудет, но сперва посмотрим, что вы выясните в Смитсоновском институте. Потомрешим.

— Оскальпирована… Это ведь редкость, верно?

— Необычно, да — ответил Крофорд.

— Но доктор Лектер говорил, что Буффало Билл начнетснимать скальпы. Откуда он узнал?

— Он не знал.

— Но он ведь сказал об этом.

— Ничего удивительного, Старлинг. Я тоже не удивился,увидев это. Я сказал бы, что это редкость, если бы не было дела Менгеля,помните? Он оскальпировал убитую им женщину. После него нашлись двое или троеподражателей. Когда газеты взялись обыгрывать сенсацию с Буффало Биллом,репортеры не раз подчеркивали, что убийца не снимает скальпов. И в таком случаевовсе неудивительно, что он начинает это делать. Он наверняка не пропускаетничего, что о нем пишут. Лектер просто строил догадки. Он же не сказал, когдаэто случится, так что ошибиться не мог. Если бы мы поймали Билла, а он так и неснял бы ни одного скальпа, Лектер мог заявить, что тот просто не успел этогосделать.

— Доктор Лектер еще сказал, что Буффало Билл живет вдвухэтажном доме. Мы этого так и не обсудили. Как вы думаете, почему он этосказал?

— А вот это — не просто догадка. Он, скорее всего, прави мог бы вам кое-что объяснить, только ему хотелось вас подразнить. В этом изаключается его единственная слабость: он должен во что бы то ни сталовыглядеть умным, умнее всех. Что ему вполне удавалось много лет.

— Вы сказали, чтобы я не стеснялась задавать вопросы,если чего-то не знаю. Ну вот — я задаю вопрос: почему он это сказал?

— Ну, что ж. Две свои жертвы он повесил, так?Странгуляционные борозды расположены высоко, шейные позвонки смещены — явныепризнаки смерти через повешение. А доктор Лектер знает по собственному опыту,Старлинг, как трудно одному человеку повесить другого, если тот сопротивляется.Люди вешаются — вешают себя сами — на дверных ручках, сплошь и рядом. Вешаютсясидя, это нетрудно сделать. Но очень трудно повесить другого человека, дажеесли он связан. Он обязательно обопрется на ноги, если найдет малейшую опору.Стремянка — это всегда опасность, жертва никогда не полезет на стремянку сзавязанными глазами, а если видит петлю — тем более. Это чаще всего делается налестничной клетке. Ступеньки лестницы — это знакомо, это не опасно. Можносказать жертве, что ведут в ванную, или еще что-нибудь в этом роде. Ведутнаверх, с закрытым лицом, накидывают петлю на шею и ногой сталкивают с верхнейступеньки, привязав другой конец веревки к перилам лестничной площадки.Единственный пригодный способ, если это в доме происходит. Один парень изКалифорнии ввел этот способ в обиход. Если бы у Билла не было в доме колодцалестничной клетки, он убивал бы их как-то иначе. А теперь, Старлинг, дайте-камне фамилии старшего заместителя из Поттера и этого парня из полиции штата,старшего офицера.

Старлинг отыскала их фамилии в своем блокноте при светефонарика. Фонарик она держала в зубах.

— Прекрасно, — сказал Крофорд. — Когдапользуетесь спецсвязью, Старлинг, не забывайте обращаться к полицейским пофамилии. Они это ценят, настраиваются более дружелюбно. Ведь их знают наверху!Тщеславие не дает им забыть, что надо позвонить и сообщить, если появитсячто-то новое. Ожог на икре жертвы что-нибудь говорит вам?

— Зависит от того, посмертный ли он.

— А что, если посмертный?

— Тогда у него крытый грузовик, или фургон, илимногоместный автомобиль — что-то длинное.

— Почему?

— Потому что ожог — поперек икры.

— Джефф, выпусти-ка меня. Прямо здесь, не заезжай настоянку. Оставайся в машине, только багажник открой. Пойдемте, покажете мне,Старлинг.

Старлинг вышла вместе с Крофордом и подождала, пока онзабирал из седана свой факс и чемоданчик.

— Он погрузил труп в машину, достаточно большую, чтобыон лежал на спине, во весь рост, — сказала Старлинг. — Только такикра жертвы могла оказаться на полу над выхлопной трубой. В багажнике вроденашего жертва лежала бы на боку, скрючившись, и…

— Да я тоже так это себе представляю, — сказалКрофорд.

Тут вдруг ей стало ясно, что он увел ее из машины, чтобыпоговорить с ней с глазу на глаз.

— Когда я сказал начальнику полиции, что не хочуговорить с ним в присутствии женщины, вас это задело, верно?

— Конечно.

— Другого предлога не нашлось. Мне надо было его отслушателей увести.

— Я знаю.

— Тогда ладно. — Крофорд захлопнул багажник ипошел было прочь.

Но Старлинг не могла оставить это без ответа.

— Это очень важно, мистер Крофорд. Нагруженный факсом ичемоданчиком, он обернулся к ней и теперь слушал ее очень внимательно.

— Полицейские ведь знают вас, — сказалаона, — они смотрят на вас и решают, как себя вести. Пример берут. —Она стояла, глядя ему в лицо. Потом пожала плечами и беспомощно раскрылаладони. Так ведь оно и было. Она сказала правду.

Казалось, Крофорд бесстрастно взвешивает сказанное ею.

— Замётано, Старлинг. А теперь займитесь насекомым.

— Хорошо, сэр.

Она смотрела ему вслед: пожилой человек, нагруженныйтяжелыми чемоданами, в помятой одежде, с грязными от речной глины манжетами,шел домой — к тому, что ждало его дома.

Сейчас она могла бы сделать ради него что угодно, дажеубить.

Это был лишь один из многих талантов Крофорда.