Книга Смерть и немного любви - Александра Маринина

– Хитро! Что ж вы такие корыстные? Даже в раскрытииубийства бесплатно помочь не можете?

– Финансовая дисциплина, ничего не поделаешь. Так высогласны?

– Куда ж я денусь, согласна.

– Тогда я дам ваш телефон нашему корреспонденту, он свами созвонится и договорится о встрече. Может быть, мы даже все вместевстретимся, он будет с вами беседовать, а я – фотографировать. Я завтра уже наработу выхожу.

Поговорив с Шевцовым, Настя стала мысленно перебиратьсобытия той субботы, чтобы заранее определиться, о чем можно и нужнорассказать, а о чем следовало бы промолчать. Не исключено, что газета с интервьюпопадется на глаза преступнику, и из этой ситуации нужно выжать все, что можно.

* * *

Юрий Коротков пересаживался из автобуса в автобус уже втретий раз, следуя за Вероникой Матвеевной Турбиной. Она вышла из дома минутчерез сорок после того, как Коротков ушел от нее, и теперь он тащился за ней,сам не зная, куда и зачем. Маршрут был длинным и сложным, но женщина,по-видимому, знала его хорошо, так как ни разу не замешкалась в задумчивости ини у кого не спрашивала дорогу. Направлялась она в район Люберец, и Коротковнедоумевал, почему она не воспользовалась электричкой, а ехала в душных,набитых автобусах с бесконечными пересадками.

Наконец она подошла к дому, который, очевидно, и был цельюее поездки. Юра подождал некоторое время после того, как она зашла в подъезд,потом осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. В ноздри ударил резкий запахкошек, мочи и перегара. Обшарпанные стены, испещренные изысканной нецензурщинойи похабными рисунками, могли бы порадовать глаз этнографа будущего века, ибо давалиполное представление как о принятой в наше время ненормативной лексике, так иоб уровне развития графической символики. Он на цыпочках поднялся по лестницедо самого верхнего этажа, разглядывая двери квартир, которые, судя поколичеству прилепившихся на косяках кнопочек звонков, почти все быликоммунальными. Проходя мимо каждой квартиры, он настороженно прислушивался,стараясь уловить голоса, которые выдавали бы, что в дом только что пришелгость. Но ему не повезло. Ничто не указывало на то, в какую именно квартирупришла Вероника Матвеевна.

Коротков спустился вниз, вышел на улицу и направился вместное отделение милиции.

Глава 6

Вероника Матвеевна с ненавистью смотрела на одутловатоекрасное лицо сидящего перед ней мужчины. Он был значительно моложе ее, хотяиспитое морщинистое лицо и наполовину прореженные зубы добавляли ему добрыйдесяток лет.

– Принесла? – сиплым тенорком спросил он, неотрывая глаз от ее сумки.

– Принесла, – сухо ответила она. – Хоть бы тыпомер скорее, Паша. Сил моих больше нет.

Мужчина злобно скривился и попытался демонстративнофыркнуть, при этом из беззубого рта его вылетели капельки слюны. Одна капляпопала на рукав платья Турбиной. Вероника Матвеевна с нескрываемойбрезгливостью отерла платье.

– Чё ты морду-то воротишь, чё воротишь, – запелПаша отвратительным блатным голоском. – Я вон какого парня тебе заделал, аты теперь кривисси. Небось когда делала его, не брезговала.

– Заткнись, – грубо оборвала его старуха. –Скажи лучше, где ты в субботу был.

– А ты чего, приезжала, что ли? Не застала меня? Здесья был, где ж мне быть-то, как не здесь. Ну, может, с мужиками в лесочке сидел,а так-то я всегда здесь, ты ж знаешь.

– Как я могу тебе верить, Паша, – устало вздохнулаВероника Матвеевна. – Ты же совесть свою давно пропил и мозги тоже. Скажичестно, ты это сделал?

– Что сделал? – непритворно удивился тот. –Ты о чем?

– Ты ездил в субботу в Москву?

– Да не ездил, сколько можно повторять. Чегоприцепилась-то? В субботу же Валерка женился, да?

– Не женился он, Паша. И слава богу, что не женился.

– А чего так? Невеста из-под венца сбежала?

– Не твое дело. А только я так тебе скажу:внуков-уродов мне не надо. Пусть лучше никаких не будет, чем такие, как ты.

– Ой-ой-ой, – снова затянул Паша отвратительнымголосом. – Какие мы нежные. Можно подумать. Сын-то вон какой ладный вышел,и внук получится не хуже. Себя-то вспомни! Ты, что ли, красавицей писаной была?Или, может, умницей-разумницей? Старой девой тебя взял, кому ты в сорок двагода была нужна со своей рожей да кривыми ногами. А я был на двадцать летмоложе и здоровее на столько же. Если чего и есть в Валерке хорошего, так отменя, не от тебя же. Не зря на него такая девка позарилась.

– Какая такая? – вмиг осипшим голосом спросилаВероника Матвеевна. – Ты-то откуда знаешь, какая девка?

– Видал, – нагло ухмыльнулся Паша, снова выставляянапоказ редкие гнилые зубы. – Попка у нее – будь здоров. И сиськиладненькие такие, ух, конфеточка! Сам бы ее…

– Паша, ты же мне обещал… Побойся бога… – забормоталаТурбина. – Я и так все делаю, что ты просишь, деньги тебе ношу, только нетрогай мальчика.

– Да что ты заладила – не трогай, не трогай. Мой сын.Захочу – и трону. Ты мне не указ, старая развалина. Мне о себе подумать тоженадо. Ты помрешь не сегодня завтра, кто меня содержать будет? Сын родной. Воттак-то.

Он откинулся на расшатанном ветхом стуле и самодовольноуставился на Веронику Матвеевну. Она с горечью смотрела на него и вспоминалатот злосчастный день, когда… А теперь она делает все возможное, чтобы сынникогда не узнал, какой у него отец. Она носит ему деньги, отказывая себе иВалерию в самом необходимом, отрывает жалкие крохи из и без того нищенского ихбюджета и каждый день с ужасом ждет, что это испитое уголовное ничтожествоявится к сыну. То, что он видел Элю, означает, что он все-таки подбирается кВалерику. И если сын женится на девушке из состоятельной семьи, этот страшныйдень придет: Павел не упустит своего. О господи, хоть бы он умер!

– Ладно, давай деньги и можешь выметатьсяотсюда, – благодушно разрешил Паша. – Или ты еще чего-нибудь хочешь?

– Хочу, – неожиданно резко ответила ВероникаМатвеевна. – Хочу рожу твою поганую никогда не видеть, ублюдок.

– Ты полегче, – окрысился он. – У самой-торожа… Сдохнешь – вот и не увидишь больше. Давай поспешай к могилке, сделай себеоблегчение. Я уж по старой памяти сам лично тебя обмою да в последний путьобряжу, не забыл еще, как это делается.

– Лучше б ты имя мое забыл и адрес, сволочь. Все жилы изменя вытянул, всю жизнь отравил! Господи, за что же мне такое наказание!

Женщина заплакала, с ненавистью глядя на отца своегомальчика и не закрывая лица руками. Она желала себе смерти и в то же времябоялась умирать. Ведь когда она перестанет жить, сын такого удара не перенесет.

* * *

Участковый, на территории которого находился дом, куда вошлаВероника Матвеевна Турбина, оказался симпатичным молодым пареньком с белесымиресницами и мальчишеской улыбкой. Коротков терпеливо дожидался его почти двачаса, пока тот пришел после обхода участка.