Книга Охота на Нострадамуса - Игорь Вардунас

— Впечатляет, брат? — в очках подошедшего Фарида то и дело плясали всевозможные вспышки от шипящего тут и там всевозможного пламени. Он встал рядом с Дениелом, явно наслаждаясь достигнутым эффектом внезапности. — Добро пожаловать в «Серебряный Ирбис»!

Дениел закинул на плечо сумку и снова огляделся. Всего в нескольких часах езды от Чикаго? Куда же он попал, черт возьми? Тут и там брызгали фонтаны рассыпающихся по полу искр, слышался скрежет резаков по металлу, сновали вооруженные люди, куда-то несли маркированные деревянные ящики, кто-то откровенно скучал, кто-то ел. Под высоким потолком покачивались могучие цепи, словно оснащенные крючьями щупальца гигантских медуз. На одном из крюков висел бедолага, голова которого была укрыта мешком, а на плечах сидело по голубю. Фигура повешенного служила фоном для видеообращения, которое записывали на балконе небольшой пристройки, предназначавшейся под второй этаж. Перед арабом с видеокамерой, игравшим роль оператора, что-то вкрадчиво говорил стоявший спиной к Дениелу рослый, плечистый человек с абсолютно лысой головой. До него долетали лишь бессвязные обрывки фраз, но даже одной интонации, с которой они произносились, было достаточно, чтобы у Дениела пошел мороз по коже. Это не было одним из тех террористических видеопосланий с показательной казнью заложников или неверных (хотя какая, по сути, разница), которыми периодически повышали рейтинги первые каналы Америки со скорбными лицами телеведущих, притворяясь, что показывать это, конечно же, не хотелось бы, но… давайте поскорбим и осудим вместе с остальной общественностью, которая, хмуро покивав головами, через секунду переключится на Леттермана. Потому что всем было наплевать. В нашем мире всем уже давно на все плевать. Но человек, на которого смотрел Дениел, был другим. Он не угрожал, не кричал, брызгая слюной и прижимая к голове скрюченного человека в нахлобученном мешке пистолет. Не призывал к войне и не попирал ничьих богов. Он просто говорил. Даже скорее объяснял, изредка наклоняя голову и помогая себе руками. И вот от этого спокойствия становилось нестерпимо страшно. Настолько, что Дениелу незамедлительно захотелось забраться обратно в фургон и уехать к чертям собачьим. До него только сейчас стало в полной мере доходить, что на самом деле он задумал сделать. Оператор опустил камеру, закончив съемку, и высокий человек жестом отпустил его.

— Он ждет, — перехватив устремленный на балкон взгляд Дениела, кивнул Фарид. — Помни, что я тебе сказал.

Поднимавшийся в тисках между двумя арабами — Фаридом и подпиравшим сзади автоматчиком — по металлической винтовой лестнице Дениел делал это тяжело, словно восходил на Голгофу. Чувствуя дыхание пыхтевшего позади конвоира, он только сейчас отчетливо понял, что обратного пути уже нет и никогда не будет. Никогда. Какое же все-таки это странное слово. Короткое и неуклюжее, а сколько безысходности.

— Оставьте нас, — голос был низким и с приятной хрипотцой.

Фарид и автоматчик с кивками удалились, гуськом шумно спускаясь вниз по лестнице.

— Я Сарбук, — немного помолчав, представился рослый человек. Теперь Дениел смог как следует его рассмотреть. Человек, стоявший напротив, был действительно высокий, рослый, под два метра, с комплекцией борца-тяжеловеса. Одетый в опрятный отлично сидящий деловой костюм, никаким образом не вяжущийся с мрачной окружающей обстановкой (Дениел с неприязнью вспомнил убитого Смита — больно много в последнее время ему стало попадаться «пиджаков»), а уж тем более со штампованным обликом террориста с выпученными глазами и всклокоченной бородой. Спокойствие и монолит. Настоящий адвокат Дьявола. Лысый, с широкими надбровными дугами и массивной челюстью с волевым подбородком, не лишенные привлекательности черты лица говорили о достаточно весомой примеси европейской крови. Сарбук молча ждал, заложив руки за спину, давая Дениелу себя рассмотреть, и был явно заинтересован эффектом. Цепкий взгляд холодных, глубоко посаженных глаз, в свою очередь, внимательно сканировал каждый сантиметр приезжего.

— Дениел, — негромко представился гость.

— Настоящее имя, — кивнул глава группировки и, к удивлению Дениела, протянул руку, способную с одного удара отправить неугодного на тот свет. И говорил практически без акцента, что указывало на образование, полученное в Европе. Сплошные сюрпризы. — Это хорошо. Не люблю начинать сотрудничество с недоверия и экивоков. Доверие — залог успеха.

Что ж тогда заставил полдня проторчать в хипарском фургоне, мысленно фыркнул Дениел.

— Знаешь, что это? — поинтересовался Сарбук, отвернувшись от него и широким жестом обводя ангар, что позволило Дениелу украдкой размять хрустнувшие пальцы на пожатой руке. Силен.

— Оружие? — пожал плечами Дениел. — Сила?

— Боль, — Сарбук оперся на перила балкона и сжал стальную трубу с такой силой, что побелели костяшки. — Кровь и слезы сотен и тысяч людей. Зачем это тебе?

— Ты знаешь.

— Мою семью расстреляли в Палестине десять лет назад за государственную измену как врагов народа. Жена работала в посольстве. Вашем посольстве. Убили даже детей. Их просто разорвали, растерзали, как стая бешеных псов. Ты знаешь, на что способна кучка подвыпивших дальнобойщиков у придорожного кабака? Но не представляешь, что творит обезумевшая толпа из двухсот человек. Стадо. Скотина, несущаяся на бойню, — Сарбук некоторое время молчал. — Религия, катарсис… плакаты вождей и пророков, которые давно умерли и которым давно на все плевать. Но подними такой стяг над толпой, обагри его кровью, и за тобой потянутся как за мессией. Из всего я запомнил только глаза. Их души выпила пустота. У каждого. У всех до единого. То, с чем ты ко мне пришел, не искупить никогда. Умрут люди. Много людей. Зачем?

— Ты знаешь, кто я? — спросил Дениел.

— Нет, — не поворачиваясь, покачал головой Сарбук. — Но разве это имеет какое-либо значение?

— Тебе видней.

Перестав опираться о перила, Сарбук повернулся к Дениелу и посмотрел ему в глаза. Этот человек обладал поистине кремневой выдержкой и терпением. Таким и должен быть предводитель и вождь. Сколько история знала примеров, когда сиюминутная слабина сбрасывала с престолов деспотов и царей, сажая на их место более сильных. Закон стаи. Естественный отбор.

— Думаю, пора перейти к делу?

Ну, разумеется. Деньги решают все. Засунув руку во внутренний карман пиджака (Сарбук глазом не повел — был уверен, что его обыскали, или просто не боялся смерти?), Дениел достал несколько распечаток с адресами спрятанных по всему Чикаго денег. Хранить награбленное в одном месте было сущим безумием.

— Хорошо, — аккуратно сложив бумаги и убрав их во внутренний карман пиджака, сказал Сарбук. — Мы проверим.

— Как хочешь, — кивнул Дениел.

— Что ж. Будем считать, что со вступлениями покончено, Дениел-кто-бы-ты-ни-был. Итак. Какова наша цель?

— Аргоннская лаборатория, — сорвав колпачок с маркера, Дениел резким движением обвел жирный красный кружок на разложенной на раскладном столе укрупненной карте Чикаго. — Национальный исследовательский центр Министерства энергетики США.