Книга Священная швабра, или Клуб анонимных невест - Светлана Борминская

Они вышли из клиники и постояли под прозрачным козырьком. Красивая хрупкая мама и такая же хрупкая дочь шли к машине, оскальзываясь на тонких шпильках. Две женственные фигурки, похожие на расфранчённых и манерных мультяшных героинь.

— Я поведу, — решительно сказала мама, открывая машину. — Садись рядышком, солнышко!

— Может быть, мне поискать своего суженого на другой планете?.. — Лера осторожно закурила, стараясь не водить носом. — Высокомерный манекен Гончаров так больше и не пришел ни разу, представляешь?.. Я себя чувствую сейчас, как модель Виктория Четвергова!

— Что ещё за Четвергова? — повернулась мама.

— Ну, которую он бросил в клубе «Эврибади», когда познакомился со мной, — закусила губу Лера. — Никогда не думала, что окажусь на её месте, мам.

Лерина мама поджала губы и свернула налево.

В Москве было холодно, снежно, сложно и хронически не хватало любви.

Туда ему и дорога!

Полночи Ирине снились стройные, мускулистые, никогда не выходящие из спортзалов и фитнесов люди. Они не ели, не пили, не занимались любовью и даже не спали, а лишь качались и качались. Их мышцы были безупречны, тела великолепны, а улыбки безмятежны. Потом в сон ввалилась целая орава потных и жирных людей, которые жрали, не переставая ни на минуту, и были похожи на свиней. Они тоже не спали и не занимались любовью, а лишь усердно впихивали в себя огромные куски мяса и пирожных — люди-обжоры, люди, производящие один сплошной навоз! Затем в сновидение вбежали оперные певцы, их смели гигантскими микрофонами репортёры, а репортёров выгнали пинками накрашенные дети из рекламных роликов…

— Мам, вставай быстрей, там, у машины какой-то дядя крутится! Мам, мам!.. — Ирина проснулась, услышав голоса сыновей.

Действительно, рядом с машиной у подъезда прохаживался долговязый субъект в узком пальто, похожем на сутану, а чуть поодаль у столба с наслаждением метил территорию весьма пожилой пудель.

* * *

«Спайдер-корса», быстро лавируя среди машин, свернула на Ленинский проспект.

— Илларион, а кто это с вами разговаривал? — спросила Ирина. — Он не представился?

— Нет, не представился, — проворчал шофер и, подумав, добавил: — Вами интересовался!

— И что вы ему рассказали обо мне?

— Да не беспокойтесь, ничего не рассказал, — покосился на Ирину шофёр. — Он хотел с вами познакомиться, но я ему отсоветовал.

— Почему, я могу узнать? — уточнила Ирина.

— Ну, вы же не знакомитесь на улице или как?.. Не понимаю я, — Илларион резко затормозил, останавливая машину на светофоре.

— Чего не понимаете?

— И что мужчины в вас находят?.. — пояснил шофер, сворачивая к Лериному дому.

— Что-о-о? — рассмеялась Ирина, но Илларион молчал, как в рот воды набрал, и на Ирину принципиально не глядел.

В комнате Леры пахло валокордином. От быстрых шагов наверху тихо звенела люстра, а за окном садилось на шпагат красное от холода зимнее солнце.

— Выглядишь вроде хорошо, — отметила Ирина с порога. — Ну, как ты вообще?..

— Не знаю… Как тебе мой нос свинюшного цвета? — Лера осторожно сняла повязку. — Ужасный или не очень?.. Только скажи правду, Ир, — с отчаянием в голосе попросила она. — А то мне мама врёт, что я красивая!

Ирина участливо всмотрелась в опухший синий нос ассистентки режиссера ток-шоу «Ультиматум» Леры Веселовой.

— Вроде, прямой, — немного скрасила суровую реальность она.

— Я ещё легко отделалась, ты бы видела бешеные глаза этой малолетки… По-моему, у неё даже зрачки с пирсингом, Ир! Ну и дочь у Гончарова, ну и дочь… Говорят, у него ещё внебрачный сын есть. С гранатометом, наверное, ходит, охраняет папино наследство! — выпалила Лера.

— Но почему ты не защищалась? — возмутилась Ирина. — Дала бы ей оплеуху, в конце концов.

— Старею, — задумчиво пробормотала Лера. — Ир, официантки, продавщицы бутиков, стюардессы — все выходят замуж легко! Все, кто хотел, уже жёны миллионеров, и только мне почему-то не везёт! И потом, я не знаю — зачем Гончаров пришел в «Эврибади» с этой моделью, а уехал со мной? И всё время, пока мы ехали, спрашивал о тебе, Ир, — Лера ойкнула, схватившись за переносицу. — Боже мой, его сумасшедшая дочь сломала мне нос только за то, что я с ним посидела за одним столом, а если бы мы провели ночь, она меня убила бы, Ир, как считаешь?..

«Похоже, бедолага Гончаров никогда больше не женится, ведь он под колпаком у собственной дочери», — подумала Ирина.

— Может, мне на неё в суд подать, а, Ир? — тем временем спросила Лера.

— Не спеши, вдруг он ещё объявится?

— Не объявится уже, — Лера снова осторожно накладывала повязку на нос. — Он, когда приехал в тот день в клинику, поцеловал меня в лоб, как покойницу, а думал бог знает о чём! Всё, Ира, с Гончаровым — всё.

Тихо играла музыка из наушников, в квартире было светло и уютно, в соседней комнате покрикивал малыш.

— Братишка младший, — поморщилась Лера. — Вот кому хорошо-то! Вырастет и счастье сразу закончится, как у меня, Ир…

— Знаешь, а я сегодня Дудкина видела! — вспомнила Ирина.

— С собакой или без? — оживилась Лера.

— С собакой. Хотел на «спайдер-корсе» покататься, или со мной познакомиться, в общем, я так и не поняла.

— Я ж говорю — сумасшедший! — кивнула Лера. — Ну, ты его прогнала?

— В три шеи, — соврала Ирина. — В смысле, водитель ему дал от ворот поворот!

— Молодец, туда ему и дорога, — хихикнула Лера. — Ой, снова нос заболел…

Хабиб и его кролики

Есть такое выражение — ушёл из жизни. Знаете?

(эпиграф)

Они ехали сквозь зимний лес уже второй час. Впереди натужно тарахтел трактор, расчищая дорогу.

— Так у него был перелом основания черепа? — присвистнул следователь, покосившись на красный сгусток солнца в окне машины.

— Человек обладает колоссальным запасом прочности и резервные силы есть абсолютно у каждого организма, — фельдшер пожевал губами, хмуро помолчал, и лишь затем внимательно взглянул на Льва Тимофеевича через желтоватые стёкла очков в роговой оправе.

Иван Макарыч Рыжов представлял собой превосходный образчик сельского фельдшера на пенсии — седой тощеватый дедок при козлиной бороде, в тулупе и кроссовках. Было видно, что энергии старичку не занимать, а багровый в прожилках нос безошибочно свидетельствовал о многолетней любви к медицинскому спирту и самогону.

— Вы же не хирург, и как же вы, позвольте узнать, не побоялись взять на себя такую ответственность? — стуча зубами от холода, спросил Рогаткин. — А если бы Шабалкин умер при проведении операции?..