Книга Игра в бары - Рекс Стаут

Тремя с половиной часами позже, а именно в шесть, произошли кое-какие события. За это время я отпечатал девять страниц, четверо журналистов позвонили по телефону, двое явились собственной персоной, но приняты не были.

В четыре часа Вульф поднялся в оранжерею.

Тут снова раздался телефонный звонок, но теперь уже не от журналистов.

Я никогда не договариваюсь по телефону с незнакомыми лицами о встрече с Вульфом. Но на этот раз, выяснив причину звонка, решил сделать исключение. Я попросил моего собеседника прийти без десяти шесть. Он явился точно в назначенное время, и я немедленно проводил его в гостинную, закрыв дверь в кабинет.

Когда Вульф точно по расписанию спустился вниз и прошествовал к своему креслу, я подумал, что ему предоставляется прекрасная возможность показать, как он берется за это дело. Но нет. Он сел и потребовал пива, а когда Фриц принес его, открыл бутылку, налил стакан, выбрал из приготовленной стопки книгу, откинулся на спинку кресла и с облегчением вздохнул.

Было видно, что он с комфортом собирается провести время до тех пор, как Фриц не объявит, что ужин готов.

– Извините меня, сэр, – как можно мягче сказал я. – Но в гостиной вас дожидается один господин.

Он повернул ко мне хмурое лицо и уставился колючими глазами:

– Кто?

– Дело обстоит следующим образом. Как вы объяснили вчера вечером, вам необходима зацепка для начала расследования. С утра я пытался раздобыть ее для вас и потерпел неудачу. Я был очень расстроен этим обстоятельством и, видя ваше огорчение, решил любыми путями исправить положение. И мне это удалось. Человек, который сидит в гостиной, – юрист, некто Альберт М. Ирби, его контора на Сорок первой улице. Я позвонил Паркеру, который сказал мне, что он никогда не слышал об этом Ирби. Однако, согласно официальным сведениям, Ирби – член коллегии нью-йоркских адвокатов. Он утверждает, что представляет интересы Эрика Хафа, бывшего мужа Присциллы Идз, и хотел бы с вами побеседовать.

– Где, черт возьми, ты его откопал?!

Это уже был просто взрыв негодования.

– Я, собственно, его и не откапывал. Он пришел сам. Позвонил в нашу дверь и попросил назначить ему встречу с вами.

– Чего он хочет?

– Поговорить с вами. Поскольку вы не любите, когда клиент вмешивается в ваши расследования, я не стал проводить с ним никакой предварительной беседы.

Вульф посмотрел на меня крайне подозрительно. Очевидно, он был уверен в том, что я менее чем за два часа раскопал где-то этого Альберта М. Ирби, установил его связь с делом Присциллы Идз и обманным путем принудил явиться сюда.

Я не стал возражать против подобных подозрений, но все же подумал, что следует строго придерживаться фактов.

– Нет, сэр, вы напрасно так думаете, – твердо сказал я.

Он проворчал:

– И ты не знаешь, чего он все-таки хочет?

– Нет, сэр.

Он отшвырнул книгу в сторону:

– Приведи его.

Усадить этого юриста в красное кресло доставило мне искреннее удовольствие. Но что касается его внешности, то тут уж у меня не было никаких оснований для восхищения. Я никогда не видел столь ослепительной лысины.

Его голая, вся покрытая веснушками голова сразу же приковывала к себе внимание. Она была пропитана еще и крошечными капельками пота. Он не вытирал их носовым платком, они не испарялись и оставались все время на своих местах. Правда, надо признать, что в них не было ничего отталкивающего, хотя после длительного созерцания у вас все же возникало какое-то беспокойное чувство.

Усевшись поудобнее в кресло, М. Ирби положил свой довольно объемистый портфель на маленький столик у подлокотника.

– Перейдем сразу к сути, – сказал он голосом, которому следовало бы прибавить побольше металла. – Я хочу отдать себя в ваши руки. Я не специалист такого высокого класса, как вы, мистер Вульф, и не собираюсь этого скрывать. Я просто расскажу вам, как обстоит дело, а дальше вы уже будете решать сами.

Если он рассчитывал добиться успеха, то начало было выбрано крайне неудачно. Вульф поджал губы:

– Начинайте.

– Благодарю вас. – Посетитель подался вперед. – Я очень благодарен вам, что вы вообще согласились принять меня. Но я и не удивлен этим, поскольку знаю, какое огромные значение вы придаете законности, а это именно то, чего я хочу, – добиться законных прав моего клиента. Его имя Эрик Хаф. Представлять его интересы меня попросил один венесуэльский адвокат из Каракаса, с которым мне прежде приходилось иметь дело. Его имя Жан Бланко. Это…

– По буквам, пожалуйста, – сказал я, склонившись над блокнотом.

Он повторил и, повернувшись к Вульфу, продолжал:

– Мы встретились девять дней назад, точнее, шестнадцатого числа этого месяца. Хаф уже связывался, по совету Бланко, с мистером Перри Холмером, но они все же решили, что им необходимо иметь здесь, в Нью-Йорке, своего представителя. Бланко прислал мне письмо с изложением всех обстоятельств дела и копии различных документов. – Он постучал по портфелю пальцем. – Они у меня здесь. Если вы…

– Позже, – мрачно сказал Вульф. – Прежде всего изложите ваши соображения.

Я знал, что Вульф просматривает документы только в тех случаях, когда собирается взяться за дело и к этому его вынуждают обстоятельства.

– Конечно, конечно. – Ирби явно пытался угодить моему патрону. – Один из документов – фотокопия письма, всего одного письма, написанного в Кахамарке 12 августа 1946 года, подписанного Присциллой Идз, Хафом и свидетельницей Маргрет Казелли. Таково было девичье имя Маргрет Фомоз, убитой в понедельник ночью. В этом письме Присцилла Идз передавала своему мужу, Эрику Хафу, право на владение половиной собственности, которая принадлежит или будет принадлежать ей в будущем.

– Еще что-нибудь важное? – спросил Вульф.

– Э… как будто… ничего особенного.

– Тогда все вами сказанное в высшей степени туманно.

– Возможно. Я понимаю, что все это нужно привести в надлежащий вид, но сам факт наличия такого письма, несомненно, подтверждает права мистера Хафа.

– Я не законник, мистер Ирби.

– Я это хорошо знаю, мистер Вульф. Я и пришел к вам совсем не ради соблюдения законов, а для того, чтобы изложить факты. Согласно сообщению утренних номеров «Тайме» и других газет, мисс Идз, бывшая миссис Хаф, была в вашем доме в понедельник вечером и мистер Перри Холмер, управляющий ее имуществом, тоже был здесь в этот же день. Я был бы вам глубоко признателен, если бы вы сказали мне, имело ли место в ходе ваших с ним бесед какое-либо упоминание об этом документе? О письме, подписанном Присциллой Хаф и свидетельницей Казелли Маргрет?

Вульф шевельнулся в своем кресле. Не убирая локти с подлокотника, он поднес руку к нижней губе и провел по ней пальцем.