Книга Любовь и расчет - Ракель Арбетета

к вам как к женщине? Это еще почему?

Повисло неловкое молчание.

– Потому что для некоторых людей я таковой не являюсь… совсем.

Удивление на его лице сменилось гневом. Изменения были слабыми, но заметными глазу Хоуп, которая не могла не обратить внимания на мелкие нюансы, отражающие его истинное душевное состояние. Кайден отступил на несколько миллиметров, ожесточил взгляд и совсем утратил даже слабый намек на улыбку.

– Кажется, я начинаю видеть ту небольшую разницу между тем, как ведут себя аристократы, и тем, как ведут себя мои знакомые из детских лет, – пробормотал он.

– И в чем же она состоит?

– Вторых сделала жестоким нужда. А люди вашего класса, похоже, приходят к этому без особых сложностей.

Хоуп, к сожалению, не могла не согласиться.

– Да, пожалуй, так оно и есть, – кивнула она. – Но даже если обстоятельства и были разными, обе стороны успели причинить мне боль.

«Что, черт возьми, ты несешь, Хоуп? Заткнись наконец».

Кайден открыл было рот, намереваясь что-то ответить, но его прервал энергичный стук во входную дверь.

– Кто это, черт возьми?..

Хотя Хоуп и разделяла его негодование, она не стала протестовать против нового вторжения и поспешно пробормотала:

– Это, должно быть, ваши партнеры. Я оставлю вас, не хочу вас больше задерживать. – Она слегка поклонилась. – Еще раз благодарю вас.

– Опять благодарности? – спросил он решительно. – Напомню, что вчера вы пообещали больше не благодарить меня.

Хоуп пожала плечами, чувствуя, как вспыхнули ее щеки.

– Вижу, что вы действительно не знаете, как обращаться с женщинами моего класса, мистер Даггер, иначе бы вам было известно, что нас учат постоянно говорить «спасибо».

– Именно потому, что мне это прекрасно известно, – пробормотал Кайден, – я знаю, что другие дамы не поблагодарили бы меня за то, что я одолжил им простой зонтик. – Он наклонился к ней ближе и провокационно добавил: – Но ведь и вы тоже не ведете себя со мной так, как с другими джентльменами… или я ошибаюсь?

– Что вы имеете в виду? – смутилась девушка.

– Вы когда-нибудь разговаривали с джентльменом так, как только что разговаривали со мной? – Хоуп покраснела еще больше, увидев, как он слегка улыбнулся. – Вам не нужно отвечать. Ваше молчание говорит громче любых слов.

– Мистер Даггер…

– Знайте, что, хоть вы и задели мою гордость, мне все равно, что вы отказали мне тогда на балу. Я знаю, почему вы так поступили. – Он сделал паузу, чтобы наклониться к ней еще ближе. – Но на следующем балу…

В дверь снова постучали. Кайден с разочарованным вздохом обернулся.

– Эзра, прекрати!

– Откройте дверь, пока ее не выломали, – поторопила его Хоуп. – Я не хочу вас больше беспокоить, мистер Даггер. Удачно вам провести рабочее совещание.

Она быстро отвернулась, не дав ему возможности сказать что-то еще. Скрывшись из виду, она ускорила шаг, пока снова не оказалась в безопасности комнаты Эвелин.

«Что только что произошло?!»

– Ты вернулась! – воскликнула Эвелин, как только увидела ее. – Как прогулка? Странно, что ты заблудились в доме, который вдвое меньше твоего…

– Оставь ее в покое, – ответила Алиса. Повернувшись к Хоуп, она указала ладонью на свободное место рядом с ней. – Введем тебя в курс дела: когда ты ушла, мы вместе пробежались по всем кандидатам вплоть до буквы «Д», и тут возник вопрос…

– Ты примешь в качестве кандидата в мужья не аристократа? – опередила ее Эвелин.

Хотя Хоуп ни словом не упомянула о своих чувствах, должно быть, все эмоции читались у нее на лице. Ее красные щеки выдавали ее мысли – и ни одна из ее подруг не была настолько глупа, чтобы не заметить этого. Она знала, что подразумевает этот вопрос. И кого именно они имели в виду.

Хоуп взглянула на них обеих. Она не знала, кто из них выглядит более напряженным от ожидания. Глаза Эвелин горели огнем романтических мечтаний. В глазах Алисы читались мысли о практической выгоде. Сама же Хоуп не знала, к какому из этих двух полюсов ее тянет больше.

«Может быть, я нахожусь ровно посередине».

Но после того, каким взглядом Кайден смотрел на нее…

«Но ведь и вы тоже не ведете себя со мной так, как с другими джентльменами… или я ошибаюсь?»

Ответ был очевиден.

– Меня никогда не волновало чье-то происхождение, да и не мне быть привередливой, – наконец ответила она, покорно пожав плечами. – Если только это мужчина, который не будет относиться ко мне хуже, чем мои собственные родители, у которого есть деньги, чтобы увезти меня от них как можно дальше, который позволит мне продолжать общаться с вами и будет помогать моему брату… Я приму его.

Алиса и Эвелин затаили дыхание.

– Ты уверена?

«Абсолютно нет, – подумала она, – скорее всего, у меня ничего не получится… но будь я проклята, если хотя бы не попытаюсь».

– Да, – ответила она, – я уверена.

Алиса повернулась к Эвелин и кивнула, закрыв глаза.

– Хорошо… Теперь можешь кричать.

В тот же момент Эвелин победно завопила, прыгнув на Хоуп и повалив ее на пол, в кучу лент и розового атласа.

– Dieu merci[5]! Клянусь всем святым и добрым, что есть на свете, я добьюсь, чтобы ты стала моей кузиной! Мы женим на тебе этого идиота Кая! Операция Espoir[6] начнется на следующем балу!

Устремив глаза на потолок, расписанный под небо, Хоуп задыхалась от смеха. Под натиском Эвелин она позволила себе энергично обнять ее в ответ и услышала с дивана вздох Алисы.

– Ты не знаешь, во что ввязалась… – сказала та. – Господи, помоги нам… Мы превратим тебя в Даггер. Отныне нет пути назад!

Глава 10

– Вы обе выглядите просто потрясающе.

– Не обязательно говорить нам об этом каждую секунду, Хоуп.

– А я считаю, что обязательно.

Эвелин взяла ее за руку и подмигнула ей так, чтобы Алиса и тетя Джульетта не заметили.

– А вот ты сегодня действительно прекрасна.

Хоуп кратко улыбнулась комплименту и продвинулась еще на шаг в очереди.

С тетушкой Джульеттой в качестве сопровождающей, все трое ждали начала бала у входа в особняк Данквортов. Каждая выбрала свой любимый цвет для вечернего платья: Эвелин – насыщенно розовый, Алиса – бордово-красный, а Хоуп – бледно-изумрудный. Ее платье было такого сдержанного зеленого цвета, что Ив его никогда раньше не носила, и после нескольких переделок оно облегало тело Хоуп так, словно было пошито специально для нее. Ей нравилась мягкость атласа и простота фасона, и она надеялась, что кое-кто оценит в нем то же самое.

Однако нутром она чувствовала, что не это привлечет Кайдена Даггера к браку, а то, что она презирала больше всего на свете: титул человека, который был виноват в том, что она оказалась в этой ситуации. Человека, из-за которого она сейчас стояла на одной здоровой ноге вместо двух.

Войдя в дом, все трое заняли привычные места в креслах по бокам бального зала. Вскоре их окружили другие молодые, одинокие женщины, которые смотрели друг на