Книга Круг перемен - Ирина Анатольевна Богданова

кинула её в чемодан. — Я уезжаю не из-за Олега. — Она захлебнулась воздухом. — Я была там. Мы с Олегом были.

— Где «там»? — Мамин голос упал до шёпота. — Инна, о чём ты говоришь? — Её взгляд наполнился тревогой.

— В метро, мама. — Инна внезапно потухла. — Мы с Олегом были в метро во время взрыва. В соседнем вагоне. — Она на миг закрыла лицо руками, а потом опустила, и они бессильно повисли как плети. — Мы чудом остались живы. У меня каждую ночь перед глазами лужи крови, развороченные двери, оторванные руки и ноги, мертвая старуха, которая загородила нам дорогу и тем спасла жизнь. Я не могу здесь больше, мама! Если я останусь, то просто сойду с ума. Мне каждую ночь снятся взрывы, а в каждом прохожем я вижу террориста-смертника и шарахаюсь в сторону.

— Инна! Девочка моя дорогая! Я же не знала! Прости, прости!

Мама вдруг оказалась рядом, обняла и стала целовать Инну в голову отрывистыми горячими поцелуями.

— Теперь я понимаю! Конечно, поезжай! Тебе надо прийти в себя, передохнуть. О деньгах не беспокойся, я каждый месяц буду присылать тебе на аренду жилья и питание. — Трясущимися руками мама поправляла Инне волосы, а они всё падали и падали на лоб, словно под порывами ветра.

Санкт-Петербург,

2019 год

С тех пор как Анфиса занялась фотографией, прошло два года. До сих пор помнится восторг, испытанный от первого снимка, выложенного в интернет, и полнейший шок от того, что снимок победил на конкурсе городских фотографов. Теперь электронный портфель распух от работ, а номер её телефона передают друг другу, как эстафетную палочку.

Погода переменилась внезапно, и сумрачный Петербург сегодня нежился в лучах июльского солнца, словно торопился вобрать в свои каналы всю яркую синеву небес. Со стороны Лебяжьей канавки полыхал густой зеленью Летний сад, чьи деревья помнили и революцию, и блокаду, и перестройку, вбирая в себя тысячи людских взглядов. Потемневший от жары асфальт грел подошвы не хуже русской печки.

«Не очень-то приятно париться в кроссовках с корректирующей стелькой, когда остальные женщины щеголяют в босоножках и балетках», — подумала Анфиса у входа в ресторанчик на набережной Мойки. Немного помедлив, она вошла в полутёмное помещение, с удовольствием отмечая, что не опоздала, что её заказчик уже пришёл и ждёт у окна со стаканом коктейля лимонно-жёлтого цвета утонувшей канарейки.

При виде Анфисы он приподнялся с места и старомодно поклонился.

— Вы умеете быть точной.

— Стараюсь не подводить заказчика.

Он растянул губы в полуулыбке:

— Ценю.

Созваниваясь накануне, клиент представился Станиславом, без отчества. Станислав так Станислав. По голосу Анфиса решила, что он совсем молодой, но на вид Станиславу катило больше к пятидесяти. Очень крупный, медлительный, он походил бы на добродушного медведя-панду, если бы не пронизывающий взгляд спокойных серых глаз под набрякшими веками.

— Мне порекомендовал вас Пётр Васильевич. Он сказал, что вы лучшая. Это правда?

Анфиса пожала плечами:

— Не знаю. Петру Васильевичу виднее — он преподаватель, а я студентка.

— Пётр Васильевич — один из самых сильных преподавателей по фотоискусству, к которому совсем непросто попасть в ученики, — уточнил Станислав. — Да и вы уже не студентка, а настоящий мастер, если верить молве.

— Мне повезло, — коротко сказала Анфиса, не желая вдаваться в подробности.

Но клиент не отставал:

— Понимаю, что не самое этичное — обсуждать с вами другие заказы, но я слышал, что после ваших фотографий руины мыловаренного завода продали за один день. У вас лёгкая рука и умение показать перспективу здания. — Он протянул Анфисе меню: — Закажите себе что-нибудь. Завидую тем, кто может не отказывать себе во вкусностях.

Он переждал, пока Анфиса выбрала кофе глясе и эклер, и продолжил:

— Признаюсь, я восхищён вами. Девушка — и промышленный фотограф… Это нечто! Да ещё достигшая таких высот, что к ней заказчики выстраиваются в очередь.

— Ну, с очередью вы перебрали, — засмеялась Анфиса. — Бывает то густо, то пусто.

Она, конечно, немного лукавила, но подумала, что всегда лучше преуменьшить свои возможности, чтобы не спугнуть удачу. Удивительно, но с первых же дней её самостоятельной работы заказы посыпались как из рога изобилия. Сначала клиентов подкидывал директор Школы фотографического мастерства Пётр Васильевич, но очень скоро её работы перестали нуждаться в рекламе, потому что объекты мигом находили покупателей или инвесторов.

Станислав с хитрецой взглянул на неё из-под бровей:

— Простите за любопытство, но как долго вы занимаетесь фотографией?

— Два года, — отозвалась Анфиса. — Ровно с того момента, когда мне подарили фотокамеру.

— Два года — и такие успехи! Поразительно!

Анфиса посмотрела на часы в смартфоне:

— Станислав, давайте перейдём к делу. Что вы хотите мне предложить?

Клиент дождался официанта с заказанным Анфисой кофе и эклером и придвинул несколько сложенных листов в конверте:

— После того как мой компьютер обнулил систему, я перестал доверять электронной почте и предпочитаю дублировать данные на бумаге. Тут я написал координаты объекта и то, что мне о нём известно. Признаюсь честно, я купил его за бесценок и надеюсь при вашей помощи перепродать со значительной выгодой. Сами понимаете, реклама и портфолио должны быть на высоте. Позвоните мне, когда определитесь, и обговорим условия договора. Обещаю, что в обиде не останетесь, я честный коммерсант.

Бали, 2019 год

Инна проснулась от треска электрической кофемолки в кухне на первом этаже. Наверняка нелёгкая опять подняла Дениса ни свет ни заря. И что ему не спится?

Денис — программист, работал дистанционно и мог лечь спать в пять утра или подняться в шесть и перебудить весь дом запахом свежесваренного кофе.

Сквозь полузакрытые жалюзи в комнату прорывался яркий солнечный луч. Золотистая полоса скользнула по плетёной тумбе для белья, перепрыгнула на угол широкой кровати с деревянными спинками, отразилась на светлом плиточном полу и нацелилась в зеркало на двери. Больше в комнате Инны мебели не было, да она и не заморачивалась с излишествами — есть необходимое, и ладно.

Инна заморгала, повернулась на бок и обнаружила, что рядом спит парень со спутанными тёмными волосами и одной дредой, унизанной деревянными бусинками. Она наморщила лоб, ощущая пульсирующую боль в висках. Кажется, вчера на пляжной вечеринке она крепко перебрала. И этот парень — откуда он взялся? Он спал полностью одетый, в цветастых шортах и чёрной футболке с принтом из белых черепов.

В недоумении она ткнула его кулаком в бок:

— Эй, ты кто? Как сюда попал?

Он тяжело заворочался и