Книга Кодекс Инквизитора. Книга IV - Ник Росс

«Железную Деву», поймёт. Лично я до усрачки боялась ненавистного образа. Страшилище едва ли не каждую ночь приходило во сне, скалилось безгубым ртом, клацало жёлтыми зубами, тянуло костлявые руки и пыталось запихнуть меня в мешок из колючей проволоки. От пережитого ужаса лезла на стены и просыпалась от собственного крика, а когда забывалась в бреду, дева вновь являлась по мою душу. Мать возила по бабкам-колдушкам — снимать порчу, а порча преспокойно висела на стене в родительской спалке и в хер не тарахтела.

На свой шестой день рождения, вооружившись кухонным ножом, превозмогая страх, пробралась в логово монстра и свершила противоправное деяние, которое можно классифицировать как превышение допустимой нормы самообороны, за что и была бита ремнём до посинения задницы.

И вот я вновь столкнулась с личным демоном, очутившись в шкуре «Железной Девы». Скорп даже скрывать не стал, что, покопавшись в голове, вытащил на белый свет детские воспоминания, обозвав броньку изделием «БКЖД-2.0».

Надо отдать должное махоне — визуально экзоброня выглядела фантастически. Казалось, что металлизированная матово-чёрная оболочка не что иное, как очищенный от кожного покрова мышечный каркас, и ощущалось покрытие второй кожей, то есть вообще никак. С непривычки чуяла себя абсолютно нагой: ничто не мешало и не стесняло движений. Тонкие сталистые жгутики псевдомышечной ткани плотно опутывали тело, создавая рельефные образования. Полнолицевая маска была выполнена по лекалу оскаленного черепа и добавляла воинственному облику жути.

Будто сама смерть показалась на глаза в своей естественной форме, не хватало лишь косы, но имелся серп жнеца. Призыв прошёл штатно — броня ничуть не экранировала доступ в хранилище. Покрасовавшись пару секунд перед зеркалом, достала «Скорпион». Дослав патрон в патронник, развернула ствол, нацелив в район сердца. Даже если магическая пуля пробьёт сплетённое из синтезированной паутины внешнее покрытие «Железной Девы», то ничего страшного не случится — отпоюсь зельем.

Дальновидно зажав флакон с чёрной жижей в руке, мягко надавила на спусковую скобу. Щелчок, выстрел — полное отсутствие пороховых газов, слабый голубоватый всполох, а дальше — ничего. То есть пуля попала куда надо, но, сплющившись в блин, упала к ногам. Костюм не только удержал бронебойный десятимиллиметровый цилиндрик, но и полностью погасил кинетическую энергию.

Для закрепления итогов испытания трижды выстрелила в висок. Результат оказался выше всяких похвал — будто пару слабеньких щелбанов словила. Скорп только что получил амнистию.

Припомнив, что мелкий заикался о визуальном интерфейсе, поразмыслила, каким образом его активировать, но, не успев перейти к методу проб и ошибок, испытала приступ дежавю, зелёной тоски и лютой ностальгии: на периферии зрения появился такой до боли знакомый системный интерфейс. Роговица невольно увлажнилась, а в уголках глаз застыли капельки непрошеных слёз.

«Тварь!»

«Дань прошлому, Оля. Он сделал его ради тебя, частично скопировав системные настройки. В визуальном интерфейсе нет нужды. Броня управляется мысленными импульсами и мышечными рефлексами, а также реагирует на внешние раздражители. Подлинное произведение магического искусства и инженерной мысли. Мелкий над защитой работал два месяца — не было подходящего вещества для реализации задумки. Образцы паутины пришлись кстати — лучшего материала не сыскать. Зря ты на него фырчишь, процесс подгонки крайне болезненный, но когда тебя пугали трудности и страшила боль?»

«Вылазь, Скорп, ты прощён. Снаряга зачётная, функционал позже изучу, биться на дуэли в любом случае буду без читов, иначе народ не поймёт. Буди спящую красавицу, пора выдвигаться».

Артефакт, опасливо высунув из подпространства лиловый глаз, внимательно осмотрелся вокруг и только тогда проявился хитиновым тельцем. Шустро подскочив к ведьме, кольнул жалом и тут же пропал из виду, не шибко доверяя моему благостному настроению.

— Где я? Что ты со мной сделала, подлая, гнусная дрянь! — не успев продрать сонные глазищи, заверещала валькирия.

— Не истери, наёмница, ты в родовом гнезде под Петергофом, откуда, собственно, меня и похитила. Извини, на прелюдии времени нет, умывайся, облачайся в наряды. Мы отчаливаем в петербургскую академию магии.

— Что значит «мы»⁈ Совсем умом тронулась, сучара рыжая⁈ — брызжа слюной, заорала чародейка.

— Однажды я пожалела тебя, но ты восприняла жест доброй воли за появление слабости. Явилась в мой дом без приглашения, нагадила, лишила заслуженного отдыха, но убивать тебя не стану — отработаешь повинность, а через шесть лет выйдешь на свободу с чистой совестью. Дядюшка Эрик извещён и под гнётом обстоятельств принял условия виры. Добро пожаловать в новый дом, принцесса!

Пока ведьма хлопала длинными ресницами, жадно глотая ртом воздух, я вскрыла шкатулку и глянула на бриллиантовое ожерелье-ошейник. Скорп не соврал: изделие и вправду было достойно особ королевских кровей, если не сказать больше.

Оправа из истинного серебра держала двадцать синих бриллиантов огранки «Багет» в сто карат каждый и один трехсоткаратный — огранки «Сердце». Прекрасная вещица — простенькая на вид, но цены ей не сложить: члены общества «Туле» в драгоценных камнях знали толк и посредственных стекляшек в тайнике не держали.

Щелчок по носу немчуре аховый, на всю короткую жизнь запомнят! Что до функционала колье, он, конечно же, имелся. Вещица с подвывертом — тут тебе и блокиратор магических способностей, и средство подчинения. Отныне племянница короля Эрика не просто на крючке, а на грубом кукане размером с бревно. Не соскочит.

В мировой истории случай беспрецедентный, и пусть он послужит уроком для всех тех, кто строит против меня злокозненные планы. Еду, еду, не свищу, а наеду — не спущу!

Глава 8

Ладный мужчина в классическом деловом костюме порывисто обнял юную особу в скромной студенческой униформе. Заметь их посторонний, скандала не миновать.

Где это видано, чтобы педагог в годах крутил шашни со студенткой? Обоих нарушителей режима ждало бы порицание, безразмерные штрафы, а в особых случаях — пять лет каторжных работ, если бы не одно но: Его Сиятельство князь Толстой не имел никакого отношения к преподавательскому составу высшего учебного заведения, а княжна Анна Лё Гран давным-давно разменяла первую сотню лет.

— Ты сильно рискуешь, Пётр Андреевич! Если нас застукают на горячем, по академии поползут слухи и рано или поздно дойдут до ушей Ольги, — с очевидной неохотой оторвавшись от губ князя, возбуждённо прошептала барышня.

— Прости, Аня, я не мог иначе, дела не терпят отлагательств, — отозвался глава Тайной канцелярии, накрыв припухлые губки подчинённой своими.

Миниатюрные ладони Анны упёрлись в широкую мускулистую грудь Петра Андреевича. Княжна, отстранившись, сделала шаг назад и кокетливо поправила растрёпанные локоны.

— Ты ведь здесь не за этим, Пётр? — то ли вопрошая, то ли констатируя