Книга Путешествия в тропики за самоцветами - Алексей Александрович Беус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«А вот, как бы нам посмотреть такие разработки», — обратились мы с вопросом к нашим собеседникам. После непродолжительного, по весьма оживленного обсуждения мы получили ответ, что этот метод добычи самоцветов (его здесь называют «лудвинс») сейчас особенно широко по ряду причин не применяется, но если пройти километров пять — восемь в сторону поселков Луды и Кьятнина, то можно встретить отдельные участки, где рубины и сапфиры добываются в выработках, прорытых в известняковых обрывах, в которых были найдены или подозревались гнезда-байоны, содержащие самоцветы.
Дорога на Луду оказалась довольно сносной, и, если бы не глубокие колеи от местных повозок типа арб, ее можно было бы назвать вполне удовлетворительной. К сожалению, двигаться нам пришлось на свой страх и риск, так как найти в этих условиях проводника было невозможно. Кто захочет оторваться на несколько часов от старательского промысла и, может быть, таким образом упустить свою фортуну? Конечно, без соответствующего вознаграждения — никто. А платить нам было печем, а потому о проводнике вопрос и не возникал.
Между тем дорога вилась между живописных рисовых полей и рощ бананов, иногда углубляясь в кущи бамбука, зеленые стволы которого, увенчанные ажурными метелками листьев, живо напоминали о традиционной китайской живописи, очень тонко передающей поэтический облик бамбуковых побегов, зеленеющих на фоне голубого южного неба. Кое-где в стороне от дороги виднелись белые скальные выступы кристаллического известняка, некоторые из них были отмечены остатками прежних закопушек и даже небольшими пещерками, явно прорытыми с целью разведки на самоцветы. Мы, однако, не останавливались, берегли время. Проехали и небольшой рудничок ранее не встреченного типа. Это был крутой, сложенный наносами борт долины, на который сверху была отведена вода, стекавшая по обрыву и использовавшаяся для промывки встречаемых при его размыве продуктивных прослоек — байонов. К сожалению, по оставшимся неясным причинам руководители нашей поездки на эти копи, которые они называли «хмяус», заезжать не захотели, и, ограничившись обзором издали, мы проехали дальше.
Наконец, наша машина взобралась на известковое плато. Заросли бамбука кончились. Предгорные холмы, между которых катился наш «лендровер», невдалеке сменились поросшими лесом горными хребтами. Дорога разветвлялась, а мы не знали, куда ехать. После краткого обсуждения с помощью карты выбрали дорогу, которая вела ближе к горам. И оказались правы.
Сначала на крутом повороте нам встретилось обнажение гнейсов, пересеченных двумя основательно выветрелыми пегматитовыми жилами. Затем мы подъехали к белоснежному склону холма, перекопанному вдоль и поперек. В белом известняке просматривались жилы какой-то более темной породы, и именно в этих местах можно было видеть зиявшие провалы выемок. Людей почти не было видно, если не считать встретивших пас двух серьезного вида бирманцев с повязками на голове и автоматами Калашникова в руках. Один из наших сопровождающих, присоединившийся к группе в бунгало, отправился на переговоры. Посовещавшись о чем-то с охраной, он вернулся и достаточно долго по-бирмански объяснял ситуацию двум приехавшим из Рангуна геологам. Они, в свою очередь, по-английски объяснили мне, что хозяева разрешают нам осмотреть рудник, но есть обстоятельства, которые вынуждают нас этот осмотр произвести по возможности быстро и, не задерживаясь, ехать назад. (Позднее стало известно, что какая-то вооруженная группа вторглась в пределы района и об этом сообщили руководству экскурсии). Так что мы осматривали это месторождение почти бегом. Однако это не помешало увидеть пегматитовые жилы, секущие кристаллические известняки. К границам пегматитовых жил с известняками и были приурочены узкие туннельчики, которые более всего хотелось назвать порами. Пегматит казался сильно разрушенным выветриванием и работать в этих норах, несомненно, было опасно. Но, судя по отвалам пустой породы, добыча здесь продолжалась не один год. Ни рубина, ни сапфира во время посещения увидеть не удалось. Однако нам показали чудесную огромную глыбу известняка, взятую на границе с пегматитом. Как брызги крови на белой поверхности мрамора сверкали зернышки красной шпинели. Они красиво контрастировали с находившимися здесь же зернами темно-зеленых силикатных минералов. Глыбу мы исследовали сантиметр за сантиметром с помощью лупы, но попросить образец так и не решились. Пора было возвращаться.
Снова «лендровер», краткий отдых в бунгало, вертолет до Мандалая и рейсовый самолет до Рангуна. Прощай, Шанское плато! Нам все-таки удалось познакомиться с замечательными месторождениями самоцветов Бирмы. Хочется, чтобы скорее они начали во всю силу служить экономике страны. А возможности для этого есть.
Танзанит
Маршрут поездки в район месторождения танзанита. Танзания
Заходящее солнце косыми лучами освещало вершины Голубых холмов в Северной Танзании. Вдали расплывчатым конусом мерцала снеговая шапка Килиманджаро. Было еще жарко, хотя свежий ветерок колыхал ветки колючих акаций и кусты дулелы, унизанные желтыми яблочками плодов. До деревни оставалось еще не менее трех часов ходу, и Килелу — самый молодой, но удачливый охотник деревни Таикус — решил чуть-чуть передохнуть. Он бросил на землю двух зайцев, убитых в буше, выбрал место за крутым каменным откосом, загораживавшим солнце, и опустился на теплую, прогретую за день землю. Ничто вокруг не ускользало от его внимательного, привыкшего к холмистой саванне взора. Вот вдали три быстроногие антилопы промелькнули на вершине зеленого склона и мгновенно скрылись за гребнем холма. Совсем близко, забавно похрюкивая, пробежал чем-то озабоченный дикобраз и исчез за большим камнем.
Внезапно взгляд Килелу отметил что-то необычное. В широкой трещине камня, заполненной рыжей землистой массой, сверкала яркая блестящая звездочка. Отражая лучи заходящего солнца, она казалась совершенно чуждой на спокойном фоне окружавших ее серых и коричневых тонов. Килелу поднялся, сделал несколько шагов и нагнулся над трещиной. Из ноздреватой почвы, ближе к стенке трещины торчал диковинный двуцветный кристалл, какого охотник никогда раньше не видел. Он протянул руку, легко вынул его из землистой массы и поднес к глазам. Плоский кристалл с заостренной, как у топорика, головкой был похож на миниатюрный каменный скребок, каким женщины в деревне обрабатывают шкуры убитых животных, очищая с них жир. Отполированные природой грани кристалла сверкали и искрились, но его главной особенностью была удивительная, необычная окраска. Казалось, что на прозрачную небесно-голубого цвета
